Скорость быстро росла, для шести силовых установок русского линкора не было сложности буксировать корабль Смита, тот даже свой единственный двигатель забыл включить за ненадобностью. Мы быстро оставляли сектор перехода и одиноко болтающийся в пространстве с потушенными огнями «Лексингтон». Маршрут наших двух кораблей лежал к точке противостояния 21-ой «линейной» дивизии и дивизии «Звезда Смерти», именно здесь должна была завершиться миссия «Афины» по моему плану…
Как только я узнал, что совсем рядом по космическим меркам от моего линкора находится никто иной, как Итан Дрейк собственной персоной, другой цели для вашего покорного слуги уже не существовало. Что на самом деле мог сделать один линкор, пусть и такой сверхмощный как «Афина»? Ну, атаковать несколько кораблей меньшего тоннажа, даже привести обратно в «Тавриду» один из них в качестве трофея. И все! Вот и весь результат рейда!
Безусловно, это серьезная пощечина американцам и локальная малая победа, но и риски невероятные. «Афина» окруженная со всех сторон могла запросто не успеть к переходу, если обстоятельства сложатся неблагоприятно. А то, что «янки» не будут летать и пассивно наблюдать за тем, что творит русский дредноут — это было очевидно. Да, некоторое время можно будет скрываться за маскировкой электронного поля, создавая видимость, что это летает «Саут Дакота», но рано или поздно, а скорое рано, чем поздно, операторы на других американских кораблях обнаружат подмену и за «Афиной» начнется настоящая охота.
Вроде как сейчас не до русского линкора, но все равно со стопроцентной долей вероятности найдутся вымпелы, которые начнут облаву за мной и Жилой, и сколько «Афина» в этом случае сможет уходить от погони, это вопрос…
А тут как на ладони чуть ли не главный приз всей кампании в виде целого, хотя похоже, не невредимого, но адмирала Дрейка. Вот тот, за кого можно посражаться, ибо попади «Корототконогий» ко мне в руки (забавно звучит). Так вот, имея такой козырь на руках, можно получить многое и даже больше…
Что мне делать со стариком я пока старался не думать. Но если честно, Абадайе я в данный момент беззастенчиво лгал, когда обещал пальцем не трогать Дрейка. Да-да, врал и не чувствовал угрызения совести. Итан Дрейк для меня был воплощением зла, очень умным и непримиримым врагом, которого нужно было как можно скорей уничтожить. Слишком уж Дрейк являлся ключевой фигурой, по крайней мере, в секторе контроля нашего Черноморского флота. Именно на адмирале было сосредоточено главное командование кораблями противника, именно Итан Дрейк считался самым опасным флотоводцем, противостоящим Самсонову.
А значит, если появится такая возможность, я вышибу мозги старику и даже глазом не моргну, потому как жизни русских парней и девченок, сражающихся с врагом на наших кораблях мне важней на несколько порядков. Хотя нет, вру, глаза все-таки заморгают от совершенного… Но ничего, потерплю…
В общем, Абадайю Смита я обманул и использовал в темную, главное сейчас было безопасно и как можно скорей добраться до американского главнокомандующего…
Я сжал кулаки и заставил совесть замолчать. Это война, и если благородство мешает победить врага — ты должен его в себе заглушить… Так я разговаривал сам с собой, пытаясь оправдать то, что собираюсь сделать. Мучительные переживания, ничего не скажешь. Кто победил, не понятно, лишние мысли я убрал, сославшись на то, что для начала нужно вообще-то целым и невредимым добраться до «Тикондероги», а затем еще и непосредственно до самого Дрейка…
— Предположения о братоубийственном бое, кажется, не подтверждаются, — Жила вывел меня из задумчивости, указав рукой на сектор, где сближались между собой две американские дивизии. — «Звезда Смерти» и 21-ая «линейная» не собираются уничтожать друг друга… Видимо братья сумели договориться, так как корабли сблизились, а артиллерийской дуэли я до сих пор не наблюдаю…
И в самом деле, вымпелы «Звезды Смерти» и 21-ой дивизии Джонса-старшего застопорили ход и замерли буквально в нескольких десятках километров друг от друга. «Тикондерога» — авианосец интересующий меня больше всего, находился на некотором отдалении от первой «линии» своего подразделения, что было нам на руку.
— Какая реакция у остальных на приближение двух наших кораблей? — с замиранием сердца спросил я у Аристарха Петровича.
— Да вроде как ничего не обычного, — улыбнулся он в ответ. — Маскировка на «Афине» продолжает действовать. Американцы видят подходящие к ним «Саут Дакоту» и «Йорктаун». Если бы «янки» раскусили нас, то уже давно бы развернулись в нашу сторону и открыли заградительный огонь. Но этого не происходит. Значит, все в порядке…
— Уф, — облегченно выдохнул я, хотя понимал, что расслабляться еще рано, все интересное только начинается. — Готовь десантные модули, все модули, что у тебя есть в наличии…
Глава 28
— Как тебе? Нравится быть убийцей собственных же боевых товарищей? — выдавил из себя улыбку Нейтен Джонс, проведя языком по пересохшим губам.
Командующий 21-ой «линейной» лежал на металлическом полу рубки «Тикондероги», прислонившись к одной из перегородок. Лицо его, несмотря на темный цвет кожи, было иссине-бледным, рана в плече и большая потеря крови давили о себе знать. Однако адмирал пока держался и был в полном сознании, когда наблюдал, как штурмовики его младшего брата профессионально разбираются с офицерами связи на капитанском мостике.
Те из экипажа, кто попытался оказать сопротивление, были тут же застрелены ворвавшимися в отсек людьми Илайи Джонса. Остальные — моментально связаны и обездвижены и теперь валялись шпалерами по разным углам, с недоумением и страхом глядя, то на неожиданных захватчиков, то на своего адмирала. Нейтену нечего было им ответить, он прежде всего сам допустил резню на «Тикондероге» и никого кроме себя винить смысла уже не было.
Если бы Джонс-старший не поддался угрозам Илайи и не приказал сложить оружие своим морпехам, то захвата авианосца не произошло бы. Да, состоялся бы бой на верхней палубе, погибли многие с одной и другой стороны, но «Тикондерога» осталась бы не захваченной, так как людей у Илайи в сравнении с количеством экипажа на корабле Нейтена было на порядок меньше.
А что теперь, командующий 21-ой дал слабину и вот уже закованные в броню люди с «Юты» распоряжаются на мостике его флагмана как у себя дома.
— Но как же мог Илайя так поступить⁈ — вертелся вопрос в голове у раненого адмирала. — Разве можно было представить, что брат способен на такое! А когда ты получил пулю в плечо, этого тебе оказалось недостаточно, чтобы понять — Илайя слетел с катушек, как это уже бывало в прошлом⁈ — ругал сейчас сам себя Нейтен, но ругай не ругай, а назад уже не отмотаешь и жизни моряков на «Тикондероге», убитых людьми братца уже не вернешь… — Эх, Нейтен, Нейтен, а ведь отец еще давно говорил, что Илайя может вытворить нечто такое, от чего волосы на голове станут дыбом. Видимо старик что-то знал за своим младшим сыном, иначе бы не предупреждал…
— Это не мои товарищи, — Илайя ненадолго отвлекся от общения со своими офицерами и посмотрел на лежащего у стены комдива. — Все эти люди, как и ты — предатели и мятежники, которые выступили против Республики!
— Что ты такое несешь⁈ — не укладывалось в голове Джонса-старшего. — Какие предатели и мятежники, о чем ты вообще⁈ Причем здесь вообще Республика⁈ Ты же видел, как все начиналось, и сейчас несешь какую-то чушь о мятеже!
— Именно мятежным ваш флот будут называть после вынесения вердикта Следственной Комиссией на Вашингтоне-8, — ухмыльнулся Илайя, будто видел будущее наперед. — Нападение кораблей Рональда Мура на построение Грегори Парсона, а затем, поддержка его преступных действий со стороны остальных дивизий 6-го «ударного» флота будет расценена сенаторами и простыми колонистами как открытое выступление против нашего государства. Вы все от адмирала до простого космоморяка будете жесточайшим образом наказаны за преступления… Так что не пытайся пристыдить меня уничтожением нескольких ренегатов в рубке и на палубах «Тикондероги» — они все равно были бы расстреляны по приговору Трибунала… Так что…
— Тебе голову срочно лечить надо, — посоветовал Илайи, Нейтен, поморщившись от боли, давящей на плечо и переходящей в руку.
Индивидуальной медицинской аптечки у адмирала при себе не имелось, Нейтен и предположить не мог, что будет ранен собственным братишкой, поэтому легкомысленно не пристегнул переносной модуль к поясу, когда отправлялся на встречу челноку Илайи. И теперь рана сильно беспокоила командующего, но она же и давала силы бороться за жизнь и думать, что делать в сложившейся ситуации…
Илайя проигнорировал последние слова Нейтена, отвернулся и продолжил общение с людьми из своей команды.
— Заблокируйте двери отсека, — приказал он штурмовикам. — Чтобы ни одна душа не смогла попасть на мостик, пока мы здесь находимся. Оператору — настроить два канала связи, один с кораблями «Звезды Смерти», другой — с вымпелами 21-ой «линейной»… Да, и вколите что-нибудь этому стонущему немолодому адмиралу, мне он нужен через минуту бодрым и жизнерадостным…
Один из солдат склонился над Нейтеном и приложил к его руке собственную аптечку. Раздалось несколько слабых щелчков от уколов, и Джонс-старший почувствовал, как боль уходит а силы будто по волшебству возвращаются к нему вновь.
— Если планируешь использовать меня для того, чтобы я приказал капитанам кораблей 21-ой «линейной» деактивировать орудия и защитные экраны, — зло улыбнулся Нейтен брату, — то глубоко ошибся… После того, что вы — мерзавцы устроили на палубах «Тикондероги» я больше не поведусь ни на какие «уговоры» и тем более угрозы…
— Сядешь в кресло и будто ничего не произошло, прикажешь дивизии «сложить оружие», — хищно оскалился Илайя. — Иначе…
— Иначе, что⁈ — холодно рассмеялся Нейтен. — Убьешь меня, как моего офицера морпехов там в коридоре палубы⁈
— Если потребуется, не сомневайся, убью, — глаза Илайи свидетельствовали, что их хозяин говорит истинную правду. — Но не рассчитывай на легкую смерть, я отдам тебя в руки вот этого парня с Посейдона… — командующий «Звезды Смерти» кивнул в сторону командира своих штурмовиков, — и он очень долго и терпеливо будет отрезать от тебя по кусочку…