«Одинокому» не привыкать бороздить носом вражеские дредноуты, еще адмирал Васильков распробовал это метод на флагмане Дрейка — авианосце «Банкер Хилл». Только что отремонтированный и восстановленный нос нашего крейсера, после сильного удара в правый борт «Калифорнии» снова оказался всмятку. Но зато досталось и американцу, средняя палуба которого представляла сейчас собой месиво из металла и человеческих тел.
— Назад на пять километров, дальше не отходить! — воскликнула Таисия, которая в данный момент следила за работой башен артиллерийских орудий «Калифорнии».
Две орудийные платформы американского линкора справа были раздавлены в лепешку после таранного удара «Одинокого», еще четыре плюс башня главного калибра сейчас, спустя несколько секунд после удара, корректировали сбитые прицелы, чтобы вновь открыть огонь по русскому кораблю. Отходить на большее расстояния княжна не стала, потому как не хотела получать прилеты от батарей, расположенных на левом борту «Калифорнии».
— Огонь из всех орудий по башне главного калибра! — приказала Таисия Константиновна, связываясь со своими канонирами. — Выведите эту бандуру из строя как можно быстрей!
Семь батарей ударили в бронелисты артиллерийской платформы, расположенной на верхней палубе американского линкора. Благо трансляторы защитных полей правого борта после тарана не работали, поэтому все заряды, выпущенные с «Одинокого» сразу достигли своей цели. Оплавленные и разорванные бронелисты из нимидийской стали в несколько слоев опоясывающие главную батарею «Калифорнии» отлетали в стороны не в состоянии выдержать столь интенсивный огонь.
До самой артиллерийской установки и ее внутренних отсеков плазма орудий «Одинокого» пока не добралась, нескольких минут работы прямой наводкой для окончательного разрушения одного из самых защищенных модулей корабля было недостаточно. Но положительный эффект был все равно достигнут. Под непрекращающимися ударами плазмы, кинетическая сила которых была поистине разрушительна, башню трясло так, что ни одна система автоматического наведения не смогла бы прицелиться. Что касается американских канониров, которые находились внутри батареи, то их точно разбросало болтанкой по стенкам отсеков, и они не имели возможности вручную вести огонь по «Одинокому».
Что касаемо других артбатарей, с помощью которых поврежденная «Калифорния» попыталась уничтожить русских крейсер, то и здесь Таисия Константиновна не сплоховала. По крайней мере, на время нейтрализовав главный калибр американского линкора, капитан-командор Романова звонким голоском приказала снова идти на сближение с кораблем противника на максимальной скорости. Смысла включать «форсаж» не было никакого, слишком мало было расстояние до цели, но все что могли шесть силовых установок выдали и пусть «Одинокий» наскочил на «Калифорнию» всего с пяти километров, тем не менее, этого хватило, чтобы еще две артиллерийские установки правого борта замолчали навсегда, раздавленные корпусом нашего корабля.
— Так можно и в лепешку его превратить, если юлой повертеться вокруг. Жаль времени лишнего нет, — весело воскликнула княжна, удовлетворенная результатом повторного тарана. — Давайте-ка, ребята, еще раз отходим на минимальное расстояние…
Таисии так понравилось «бодаться» с неуклюжим вражеским дредноутом, который так и не смог пока развернуться к «Одинокому» своей носовой частью, что нашей капитану-командору захотелось довершить дело по расплющиванию оставшихся орудийных платформ «Калифорнии». Сейчас по ее флагману работало всего две импульсные пушки среднего калибра, но и этого для сильно поврежденного в результате таранного удара русского крейсера было достаточно, чтобы его уничтожить.
Ведь после удара перестало существовать не только бортовое энергополе «Калифорнии», но и фронтальное защитное поле самого «Одинокого». Все носовые отсеки корабля Таисии снова были всмятку, будто не трудились над их восстановлением несколько суток к ряду все свободные технические бригады верфи. Соответственно все ретрансляторы энергополей были либо раздавлены, либо сметены с внешней обшивки. «Одинокий» по сути остался без своей основной защиты и в таком состоянии вести бой на равных с противником не имел ни какой возможности.
Пока Таисии Константиновне, мгновенно сориентировавшейся в новых обстоятельствах и начавшей издеваться на «Калифорнией», явно везло. Но вечно так продолжаться не могло, в сражении между боевыми кораблями места удаче не было, в космосе побеждают технические характеристики, численность вымпелов и мощь артиллерии…
— Госпожа, капитан-командор, «Юта» и «Лексингтон» выходят на линию атаки со стороны кормы! Открывают… — только и успел произнести оператор, как весь корпус страшно «Одинокого» затрясло от прямых попаданий…
Глава 24
— Ну, все, дальше будет только хуже, — пронеслось в голове Таисии. — Пора заканчивать… «Варне» и «Свеаборгу», — капитан-командор включила канал локальной связи с кораблями своей бригады, приказываю — уходить по кратчайшей возможной траектории от планеты. Ваше участие в битве на сегодня закончено. Возражения не принимаются, выполнять…
— Куда уходить? Не понял вас, повторите, — послышался голос капитана «Свеаборга».
— Куда радары глядят, главное чтобы подальше отсюда, — ответила княжна. — Повторяю обоим крейсерам — отходить, держаться вдали от планеты и избегать столкновений с вражескими кораблями. Когда оторветесь от преследователей, двигайтесь каждый автономно в режиме радио и электронного молчания. Пункт прибытия — межзвездный переход «Таврида-Тарс»…
— Понял вас, капитан-командор, — отозвался командир «Свеаборга», — спасибо за помощь… Но как же вы на «Одиноком»⁈
— За меня не волнуйтесь, выберусь, — ответила Таисия, — «Одинокий» и не в таких переделках бывал…
— Удачи вам, Таисия Константиновна, — в радиоэфире послышался голос капитана «Варны», — Выполняю, ухожу в пространство…
В это самое время флагманский линкор Илайи Джонса — «Юта» и идущий рядом тяжелый крейсер «Лексингтон» продолжали бить по «Одинокому» со стороны кормы из всех пушек. Несколько прямых попаданий повредили пять из шести силовых установок. Корабль Таисии как пьяного стало болтать по космосу вблизи поврежденной «Калифорнии» — наши пилоты старались выровнять «Одинокий» и развернуть его носом к приближающемуся противнику, используя тормозные двигатели.
Бортовые защитные поля русского крейсера пока еще работали и работали надо сказать великолепно, сдерживая огонь сразу трех американских дредноутов. Помог гений профессора Гинце, который в свое время сумел закольцевать работу генераторов энергополей. В данный момент фронтальное поле было не активировано, в связи с отсутствием трансляторов на носу корабля, впрочем, как и отсутствием самого носа, после нескольких ударов по «Калифорнии». Но генераторы этого самого поля находились в рабочем состоянии. Так вот наш гениальный Густав Адольфович предполагая нечто подобное, соединил генераторы между собой и сейчас все они перенаправляли свободную энергию в бортовые щиты, отчего те стали практически непробиваемы для орудий «Юты» и «Лексингтона»…
Благодаря этому «Одинокий» вот уже минут пятнадцать как держался под перекрестным огнем сразу четырех американских кораблей. К «Юте» и «Лексингтону» а артиллерийской дуэли присоединились, атакованные ранее нашим крейсером: линейный корабль «Калифорния», который сумел развернуться к своему противнику неповрежденным бортом, а так же тяжелый крейсер «Пасадена», ударивший по флагману Таисии со своего угла.
Несмотря на тотальный убийственный огонь со стороны американцев, энергополя по-прежнему опоясывали своей невидимой оболочкой практически весь корпус «Одинокого». Бортовые поля были вытянутые по своей конфигурации и более широкие, чем фронтальное, либо кормовое, хотя и менее мощными…
Канониры «янки» недоумевали, как такое возможно — в русский крейсер прилетало почти по двадцать мощнейших зарядов каждые пятнадцать секунд, а плазма все еще не добралась до обшивки корпуса⁈ Разбираться в этом было некогда, поэтому раздраженный Илайя Джонс просто приказал находящимся рядом с местом действия эскадрильями с уничтоженного «Сайпана» сделать то же самое с «Одиноким», что они сделали получасом ранее со «Свеаборгом». А именно, одновременным массовым налетом уничтожить все трансляторы защитных полей нашего корабля…
Изрядно поредевший, но все еще многочисленный и очень опасный «рой» бросился выполнять приказ своего адмирала. От первоначального количества в 152 истребителя, располагавшихся в ангарах американского авианосца, к этому моменту в составе палубных эскадрилий «Сайпана» оставалось не более сотни машин. Однако этого было предостаточно, чтобы потушить энергополя не только у «Одинокого», но и у целой дивизии. Американские асы горели желанием поучаствовать в битве, удачный налет на «Свеаборг» не умерил их желания отомстить за гибель своего авианосца…
К разочарованию пилотов «роя» утолить жажду мести у них не получилось, ибо в тот самый момент, когда сотня F-4 уже выходила на траекторию атаки «Одинокого», из-за летающих на орбите конструкций промышленных модулей в открытое пространство вырвалась наша «сводная» эскадрилья МиГов и устремилась наперерез американцам.
— Я что должна все это время отсиживаться в ледяных пещерах Херсонеса⁈ — возмущенно бурчала себе под нос Наэма Белло, когда отдавала приказ своим летчикам покинуть секретный космодром, укрытый от радаров противника в замерзших скальных породах одного из хребтов планеты, расположенного рядом с главным позиционным районом.
Таисия Константиновна как курица-наседка попыталась максимально обезопасить имеющиеся у нее в наличии истребители, приказа майору Белло спрятать их на поверхности Херсонеса-9. Шанс уцелеть у нашей эскадрильи таким образом был достаточно большим, американцы не имели возможности наземного вторжения, а отыскать хорошо замаскированную базу истребителей у них не было шансов…
Но капитан-командор Романова совершила главную ошибку — она назначила старшим эскадрильи свою неугомонную подругу. Как говориться кумовство и блат до добра не доведут. Наэма не могла бесконечно сидеть в кабине своего МиГа и наблюдать на экране, как один за другим отчаянно сражаются и гибнут русские корабли. В какой-то момент Наэма окончательно потеряла хладнокровность, так присущую ей в бою, и приказала своим пилотам заводить двигатели. Видимо не могла смотреть, как гибнет под огнем, окруженный со всех сторон американскими дредноутами «Одинокий»…