«Хамидие» действительно начал набирать скорость, идя на сближение. Демиру приходилось рассчитывать только на абордаж, так как в артиллерийской дуэли, вариантов победить у него не было никаких. Пока броня «Хамидие» была ещё цела, у османов оставался шанс на рукопашную. Что ж, в отваге им трудно было отказать, правда часто, она граничила с безумством…
— Вот это я понимаю — храбрец! — засмеялся я от души. — Побольше бы таких, воевать было бы веселей… Я вас с нетерпением ожидаю, капитан. Вы же знаете, как мы «черноморцы», любим эти рукопашные схватки… Полковника Дорохова, на связь! — приказал я дежурному, специально не выключая канал с Демиром, чтобы тот слышал наш разговор.
— Кузьма Кузьмич, — обратился я, к появившемуся на втором экране, командиру морских пехотинцев, — османские друзья идут к нам в гости. Подготовьтесь к горячему приёму…
— Мы, уже д-давно гот-товы, господин контр-адд-дмирал, — медленно ответил тот, смотря не на меня, а сразу на Демира.
Человеческая половина лица русского пехотинца не сулила ничего хорошего. Демир был явно шокирован взглядом и видом этого великана. Ко всему прочему осман понимал, что морских космопехотинцев на «Одиноком» было не меньше, а то и больше, чем у него самого — штурмовых «янычар». И что в стойкости, первые, были, куда сильней, вторых. Да и общая численность команды русского корабля, была внушительная… Так что вариант с абордажем, оказывался далеко не лучшим развитием событий.
В это мгновение, лобовая броня «Хамидие» приняла на себя первые прямые попадания тяжёлых орудий моего крейсера — защитное поле перестало существовать. Османский корабль затрясло от серии непрекращающихся ударов плазмы. Болтаясь в своём кресле, Карталь Демир пытался разглядеть на мониторе уровень повреждений, который начал получать его крейсер.
— Что с защитным полем, у русского?! — спросил он своего подчинённого.
— 43 %… Ослаблено, но до сих пор функционирует, — послышался ответ.
— Будь ты проклят! — закричал в экран турецкий капитан, сверля меня ненавидящим взглядом. — Я ещё встречусь с тобой, клянусь!
В итоге, и этот вояка не выдержал напряжения, так же, как и его товарищи, несколькими минутами ранее. «Хамидие» стал отворачивать в сторону, пытаясь на полной скорости, быстрей уйти из-под огня моих орудий.
— Все вы так говорите, — устало ответил я, выключая экран. — Хоть бы раз, кто-нибудь исполнил своё обещание…
«Одинокий» какое-то время ещё гнался за удирающим крейсером, стараясь попасть в его двигатели. Однако, к сожалению, безрезультатно, расстояние было слишком большим, да и убегать, при этом мастерски маневрируя, османы умели великолепно.
— Ладно, поиграли и хватит, — сказал я, хлопнув обеими руками по подлокотникам кресла. — Идём обратно к нашему погибшему эсминцу… «Соколам», также прекратить преследование «Берк-и-Сатвет». Майор, возвращайтесь…
— Может, дадите мне полчасика, шеф, — с мольбой в голосе попросила Наэма. — Уж очень не хочется упускать такого жирного гуся…
— Поверь мне, добычи у тебя скоро будет, до тошноты, много, — ответил я, усмехнувшись.
— Да, я поняла уже, — согласилась Белло. — Вы оказались абсолютно правы командир — война всё-таки началась… Даже не представляете, как я этому рада…
— Хотел бы и я, так же радоваться войне, но почему-то не получается…
— Невероятно, — воскликнул профессор, — сразу три военных корабля иностранного государства атакуют наш крейсер! Это уже не случайный инцидент в нейтральной системе. Последствия будут ужасающими!
Гинце до сих пор не мог поверить, что боевые действия всё-таки начались. Хоть Густав Адольфович был до мозга костей гражданским человеком, но даже он не мог не понимать, во что совсем скоро превратится жизнь данного сектора пространства.
Он, Наэма, вернувшаяся со своей эскадрильей на борт, и Дорохов, все трое находились сейчас на мостике рядом со мной. Алекса стояла чуть в стороне, полностью погружённая в анализ данных с компьютеров.
— Оставьте профессор вашу патетику, — недовольно покривилась Белло. — Сейчас не до неё.
Девушка была на адреналине от недавнего боя, а потеря одного из своих пилотов усиливала бурю эмоций, клокочущую сейчас внутри неё.
— Но, я просто не могу поверить в произошедшее, — продолжал Гинце.
— Поверьте и смиритесь. Да, мы только что отбили нападение османских боевых кораблей. Что тут такого? — почти криком ответила Наэма профессору и повернулась в мою сторону. — Меня сейчас куда больше интересуют другие вопросы. Почему мы их не преследуем, а возвращаемся к «Зоркому»? По крайней мере, два вымпела из трёх были уже у нас в руках, а мы просто так дали им уйти?! Шеф, я вас не понимаю! И вообще, какими будут наши дальнейшие действия в сложившейся ситуации?
— Это со стороны может показаться, что османские корабли повержены, — ответил я. — На самом деле, за нами остался лишь сектор боя. Прогнать врага ещё не значить его уничтожить. «Соколы» хорошенько пощипали одну из галер, но что дальше. Смогли бы твои МиГи уничтожить её или захватить? Ответ: Нет. Со второй галерой такая же ситуация. Без поддержки крейсера, эскадрилья может лишь «обезоружить» корабль подобного класса, но не уничтожить его.
Что касаемо «Хамидие», то, конечно я мог разделаться с ним, но, сколько времени мне потребовалось бы, чтобы его догнать. А именно время, тот единственный ценный ресурс, который у нас остался. Сейчас, каждая минута на счету…
— Ладно, согласна, — кивнула майор. — Тогда почему мы возвращаемся к погибшему эсминцу, это же потеря того самого времени, о котором вы говорите?
— Мы возвращаемся для того, чтобы узнать больше, чем мы знаем сейчас…
Как только «Одинокий» подошёл к обломкам «Зоркого», туда сразу была направлена спасательная команда. Как и предполагалось, ни одного живого из экипажа в пятьдесят семь человек, спасатели не обнаружили. Все моряки погибли на боевых постах, до конца исполнив свой воинский долг. Как бы мне не хотелось этого, но я приказал не собирать останки тел погибших по отсекам — данная операция была слишком трудоёмкой и заняла бы много времени. Единственное что я мог сделать, это попросить снять нагрудный жетон капитана Ильяшенко. Моряки обнаружили обезображенное плазмой тело капитана в разгерметизированной рубке эсминца. Его нагрудный знак, как ни странно не пострадал, он был снят и доставлен мне.
Техникам спасательной команды мною была поставлена задача — как можно скорей скачать и раскодировать информацию с уцелевших самописцев эсминца. Эти самописцы были найдены и уже на «Одиноком», без особого труда, расшифрованы — благо, доступ к кодировке был открыт для всех командиров российских военных кораблей.
— В принципе, не нужны «чёрные ящики», чтобы понять класс кораблей, которые уничтожили «Зоркий», — сказал я, когда расшифровка уже подходила к концу. — Вы заметили, какие серьёзные повреждения были у нашего эсминца? Корабль практически разорван пополам. Это не смогли бы сделать, ни «Хамидие», ни тем более лёгкие галеры. У них попросту не хватит на это мощности орудий. В том скоротечном бою был кто-то ещё, более сильный…
Мы все с нетерпением уткнулись в запись с самописцев. На них съёмка камер визуального наблюдения была совмещена с тактической компьютерной проекцией. Так скажем, «дорисовано» то, что было трудно различимо, это давало более понятную глазу, картинку.
Чёрный ящик дал мне очень ценную информацию. На записи, которая длилась всего несколько минут, наш маленький корабль, попав в западню, сначала успешно маневрировал между огромными османскими и американскими крейсерами. Да, рядом с османами находились именно американские корабли, это я прекрасно видел и без дополнительных данных. Формы и отличительные внешние характеристики боевых кораблей иностранных держав были хорошо известны всем офицерам нашего флота. По такому видео даже курсант мог бы легко разобраться, кто здесь кто. Я машинально стал подсчитывать количество и тех и других.
Всего на записи сканерами «Зоркого» были обнаружено девятнадцать целей. Большинство явно принадлежали флоту султана Селима. Аппаратура эсминца не могла распознать их названия и характеристики, так как вероятно на кораблях противника вовсю работали системы РЭБ. Однако один корабль я всё же узнал…
Во время скоротечного боя, где лучи выстрелов вражеских орудий прошивали броню нашего корабля со всех сторон, я заметил, как экран заполнила тень огромного дредноута. Единственный выстрел из его главного калибра разорвал корпус «Зоркого» и уничтожил всех, оставшихся на его борту. Я хорошо разглядел место на корпусе, где находилась выстрелившая орудийная платформа, и в отблеске плазмы смог по внешним особенностям корпуса определить, кто был убийцей нашего эсминца.
— Теперь мне известно, какой корабль погибнет от моих рук в этой войне одним из первых, — сказал я, снова и снова перематывая запись последних секунд видео, чтобы окончательно удостовериться в своей догадке. — Это — «Абдул Кадир»…
— Что?! Не может быть! — воскликнула Наэма, всматриваясь в экран. — Тот самый?! Как вы определили это, шеф?
— Сомнений быть не может, — утвердительно кивнул я, даже не став доказывать очевидное. — Однако, сейчас не об этом… Главное, мы имеем данные о массовом вторжении на нашу территорию значительного вражеского контингента. Теперь нужно определиться, что нам делать и в какой последовательности…
— Эх, жаль, что мы упустили эти три корабля, — опечалилась майор. — Захватили бы один из них, и узнали бы, куда вся эта армада движется.
— Заметьте, никто из данных трёх кораблей не «побежал» в направлении перехода на «Мадьярский пояс», — вставил слово Густав Адольфович. — А ведь это, самое безопасное место для того чтобы спастись от преследователей… Прыгнул в нейтральную систему, и всё…
— З — значит ТС, уже зах-хвачена, — кивнул Дорохов.
— Браво, светлая половина головы, — подшутила над его словам, Наэма. — Даже ребёнок догадается, что таможня уже в руках врага…