телей — всего в полсотни машин, было крайне редким явлением. Подобные схватки двух или нескольких эскадрилий, как правило, заканчивались в течение пяти-восьми минут, а здесь я уже успел разобраться с вражеским крейсером, а мои истребители ещё продолжали возиться со своим противником…
Что происходит? Так, слава Богу, Наэма цела! Я видел, как её МиГ носится в этом хаосе, раздавая очереди плазмы, то одному, то другому «спаги». Однако, как не тяжело мне было это видеть, но четырёх наших машин уже не было на карте. Другой удивительной цифрой горели потери османской стороны — также всего четыре! Как такое могло быть, чтобы
«соколы» в результате длительного боя подбили всего четыре машины врага!
Я стал всматриваться в цифры и снова заметил несоответствие. Вроде должны были сойтись примерно пятьдесят единиц, если я правильно знал количество палубников с вражеского линкора. Да даже не зная этого, любой офицер флота безошибочно скажет, сколько можно запихнуть в каждый из классов кораблей, истребителей той или иной модификации. И я точно помнил, что больше тридцати шести машин на «Абдул Кадире» быть не могло по определению. Тогда как получается, что, несмотря на высветившиеся потери двух сторон в восемь машин, в секторе кольца перехода продолжали сражаться 54 истребителя?! Причём абсолютное превосходство было на стороне врага, наших МиГов крутилось в этом водовороте всего одиннадцать!
И тут до вашего покорного тупого слуги дошло, откуда взялось это несоответствие. Та недобитая Наэмой эскадрилья с «Гёке», которая уже была рассеяна, и как мне казалось, потеряла управление, неожиданно сумела сгруппироваться, и атаковала «соколов», когда те схватились со «спаги» «Абдул Кадира». Наши истребители в одночасье попали на атаку врага с двух углов и теперь просто физически не могли выбраться из ловушки. МиГи метались между четырьмя десятками османских машин, пытаясь атаковать одних и одновременно сбросить у себя с хвоста других.
Белло первой поняла всю безысходность ситуации и сначала попыталась прекратить атаку и вывести эскадрилью на открытое пространство. Но было уже поздно, османские ассы тоже являлись не новичками в своём деле и сразу поняли, что выпускать русских нельзя. Потеряв несколько МиГов, Наэма была вынуждена снова развернуться для атаки. Она понимала, что это конец для неё и её ребят, и предпочла погибнуть в сражении, забрав с собой как можно большее количество врагов, нежели пытаться оторваться от них и всё равно погибнуть, только менее результативно. Понимали сейчас это и все её «соколы», которые весело и яростно переговаривались между собой, продолжая беспрерывно атаковать, окружившие их истребители врага.
Я несколько секунд стоял в растерянности, не понимая, что же мне предпринять. Как бы я не хотел помочь сейчас своим палубникам, но не мог этого сделать. «Одинокий», несмотря на свою высокую скорость, просто не успевал прибыть в сектор боя. Несмотря на это я отдал приказ разворачиваться и идти к кольцу перехода. Не могу описать свои чувства в тот момент, ведь я понимал, что никто из моих пилотов не выживет в этом бою. И сейчас перед моими глазами стояла Наэма, тем юным лейтенантом, какой я увидел её в первый раз. Я не заметил, как по моим щекам покатились слёзы, так был уверен, что больше её не увижу. Я лишь хотел на прощание поговорить со своим боевым товарищем, но даже побоялся включить канал связи, чтобы не отвлекать Наэму…
— Господин контр-адмирал, — тихо произнесла Алекса, видя моё состояние и стараясь подобрать нужный тон для обращения.
— Говорите, старший помощник, — глухо отозвался я.
— Взгляните на карту…
Она за меня уменьшила масштаб изображения сектора перехода, в котором сейчас находился «Одинокий», чтобы перед глазами была видна общая картина происходящего. Я взглянул не неё и уже не смог сдерживать своих чувств…
Глава 22
— «Соколы», это 155-я, держитесь, мы идём к вам на помощь! — голос Янины бальзамом лёг не только на моё сердце, но я уверен, на сердца всей моей команды, которая переживала и уже прощалась со своей эскадрильей.
А как рады были эти слова услышать сами «соколы», тут вообще молчу.
Я подпрыгнул, закричал и выругался, как только что забивший решающий гол футболист сборной Империи в финале Межзвёздного Чемпионата. Двадцать четыре МиГа гарнизонной эскадрильи «Измаила» на предельной скорости шли в направлении космических врат, где в данную минуту происходил неравный бой между моими «соколами» с четырьмя десятками османских истребителей.
Этого никто не мог ожидать, но Янина приняла самое верное и своевременное решение о выводе своих машин из ангаров. Главной задачей гарнизонных групп истребителей ставилась охрана крепости, и 155-я была крайне необходима в защите от десантных модулей со штурмовыми командами врага на борту. Тем не менее, подполковник Дибич вырвалась из-под энергетического поля «Измаила» и поспешила по помощь погибающей эскадрильи «Одинокого».
И 155-я в отличие от моего крейсера успевала к этому бою. На короткой дистанции истребители развивали огромную скорость, с которой не мог сравниться ни один боевой корабль. Пилотам Янины хватило четырёх минут, чтобы преодолеть расстояние от крепости до межзвёздного перехода, и они с размаху нырнули в водоворот сражения.
— Покажем флотским, как умеет сражаться «стальная» 155-я! — воскликнула Янина, ударившая из своих автоматических пушек по ближайшему «спаги».
— Ставлю полтинник на то, что первый сбитый осман будет за мной! — лейтенант Байбакулов не упускал возможности подзаработать.
— Опять лёгкие деньги, — улыбнулась Янина, заходя в хвост неповоротливой машине врага и нажимая на гашетку.
Тяжёлый османский истребитель несколько секунд сопротивлялся потоку плазмы, но почти сразу стало понятно, что он обречён. Произошла яркая вспышка и «спаги» полностью в ней растворился, будто его здесь никогда не было.
— Где справедливость, — расстроился Байбакулов, которому явно не везло в пари.
— Не забудь перевести деньги, неудачник, — продолжила издеваться над ним Дибич, ища глазами свою следующую жертву…
«Соколы» получив возможность выскользнуть из кольца окружения, воспользовались растерянностью османских пилотов. Белло быстро собрала уцелевшие машины вокруг себя и эскадрилья, перегруппировавшись, снова ринулась в бой. Сражение истребителей разгорелось с новой силой, где ни наши, ни османы, не желали отступать. То одна, то вторая машины с разных сторон превращались в огненные шары и десятки обломков. Однако очень скоро превосходство русских пилотов и техническое совершенство русских истребителей стали очевидными.
Я, пока «Одинокий» приближался к переходу, следил за колонками цифр потерь и с удовлетворением наблюдал, как красные цифры в столбце, показывающем информацию о численности противника, неуклонно растут вверх. Вот уже десять «спаги» исчезли с моей тактической трёхмерной карты, превратившись в космический мусор. В противоположном столбце потускневшим цветом горело всего пять машин. Тенденция была очевидна — наши девчонки явно одерживали уверенную победу…
— Господин контр-адмирал, вам нужно обратить внимание на переговоры между гражданскими судами, — отвлекла меня от почти победного счё та, Алекса.
— Переговоров? — я не сразу понял, о чём она говорит.
Моя помощница не стала разъяснять, а просто переключила на динамики моего монитора один из каналов связи. В эфире среди шума споров и выкриков я узнал голосстарого знакомого, капитана Пападакиса. Тот явно что-то доказывал всем остальным капитанам гражданских судов, которые всё это время находились в районе таможенной станции и готовились к прыжку в систему «Таврида». Однако мешал им это сделать бой между истребителями, проходивший прямо на пути их следования к кольцу перехода.
Я вслушался в разговор капитанов и глаза мои полезли на лоб. Сначала этот гад Пападакис явно мутил воду и подбивал остальных на то, чтобы поскорей убраться из опасного сектора. Гражданские есть гражданские, для них любой взрыв или выстрел кажется смертельно опасным, даже если он произошёл за тысячу километров. Хотя конечно мирные суда были практически незащищены, и даже лёгкий истребитель мог натворить много бед с такими транспортами. Но всё же голову то нужно использовать! Так нет, сейчас все капитаны слушали, развесив уши, этого болтуна и паникёра Айка, который, как я понял, подбивал тех на уход из сектора перехода, подальше от сражения.
— К чёрту «Тавриду», — доказывал Пападакис, — «янки» и османы всё равно достанут нас, даже если мы сейчас туда прыгнем. Вы видите, сколько у них кораблей и истребителей?! Думаете, они будут стоять и смотреть, если мы совершим прыжок? Они тут же отправятся вслед и тогда нам конец!
— Что ты предлагаешь? — прозвучал вопрос капитана «Фортуны».
— Разбегаемся пока не поздно в разных направлениях, каждый по своей траектории, — отвечал Айк. — Нас шестеро и за всеми явно не погоняться. А пока мы стоим скученно, как стадо баранов и ждём своей участи. Смотрите, турки сейчас разделаются с истребителями, потом с нашим крейсером и крепостью, а после настанет наш черёд.
— Грек прав, надо включать двигатели на полную и уходить к соседним ближайшим переходам, пока есть время и османы и американцами заняты разборками с флотскими, — согласились с Пападакисом остальные.
— Не знаю, как вы, а я сваливаю, ибо не хочу быть поджаренным, как индюшка! — воскликнул Айк и отдал команду на запуск силовых установок.
«Македония» отделилась от основной группы и стала набирать ход. Другие транспортники последовали её примеру. Я выругался на Айка, когда увидел на карте, как все шесть судов начинают разлетаться в разные стороны. Бес со всеми ними, летите куда желаете, вас всё равно догонят османы, но среди убегающих была и «Фортуна», на борту которой сейчас находились все эвакуировавшиеся с «Измаила».
— Капитанам гражданских судов, — вызвал я их по открытому каналу общей связи. — Прекратите движение и вернитесь в исходные координаты для прыжка…