— Спаси мою дочь, майор, вытащи её из этого ада…
— Вытащу, — кивнула та.
У самого выхода Белло, что-то вспомнив, обернулась к генералу:
— Адмирал Васильков сказал, перед тем как нас сюда отправить, что я должна передать вам следующие слова: «Не храни ты аккумуляторные стержни в отсеке Центрального Пункта Управления, это очень небезопасно». Не в курсе, что это означает, но передала слово в слово…
Волынец кивнул и не оборачиваясь, чтобы снова не увидеть Варю, махнул на прощание рукой.
***
— Сюда, я проведу вас к истребителю более коротким маршрутом, — Катя Васнецова показывала дорогу остальным.
Наэма бежала радом с ней со штурмовой винтовкой наперевес, сзади, держа на руках девочку, бежал Кузьма Кузьмич. За их спинами звучал шум выстрелов и крики последних защитников крепости.
— Я счастлива и неимоверно благодарна вам, за ваше мужество, — говорила на ходу Катя, открывая своим браслетом одну заблокированную дверь за другой. — За то, что вы не побоялись и прилетели за Варей… Вы не поверите, но люблю я её как родную младшую сестрёнку, и…
— Давай без лирики, лейтенант, открывай быстрей, — прервала девушку, Наэма, которой не очень сейчас хотелось слушать очередные эмоции чужого её человека.
— Да, конечно, я только лишь хотела…, — отозвалась лейтенант, распахивая очередную дверь.
Она не успела договорить, так как в ту же секунду перед ней выросла огромная фигура османского янычара. Быстрый удар плазменным штыком в живот завершил жизнь девушки, которая упала на пол отсека с широко раскрытыми глазами и всё ещё продолжала улыбаться. Ещё одним ударом янычар, как детскую игрушку, вырвал из рук ошарашенной Наэмы винтовку. Та при этом по инерции отлетела в сторону и упала. Ещё одной секунды хватило бы осману, чтобы убить Белло, но Дорохов не дал ему этой секунды.
Опустив Варю, подполковник своей железной рукой успел отвести оружие янычара в сторону от Наэмы, и очередь пуль прошла над её головой. Два гиганта, русский и осман, сцепились в тиски смертельных объятий и начали бороться, швыряя друг друга о стены перегородок. Наэма воспользовалась моментом, вскочила и подобрала винтовку. Прицелиться во врага ей не получилось, так как в ту же секунду в открытом проходе появились ещё двое янычар. Майор мгновенно среагировала и открыла по ним огонь первой. Разобравшись с этими двумя, она повернулась, чтобы помочь Дорохову, но морской пехотинец уже самостоятельно решил проблему.
Механическая рука Кузьмы Кузьмича сомкнулась на шее османа и, проломив защиту скафандра, сломала тому шею.
Подхватив в охапку Варю, Белло и Дорохов заскочили в ангар, где находился истребительНаэмы, ещё один МиГ из состава 155-я эскадрильи и разбитая спасательная капсула. Подбежав к взлётной палубе, они лоб в лоб сшиблись с двумя десятками османских штурмовиков, которые тут же навели на них оружие.
— Ну, вот и всё, — подытожила Наэма, уже прощаясь с жизнью.
И тут же схватилась за уши от шума заработавшей автоматической пушки на одном из МиГов. Через две секунды от османского штурмового отряда не осталось и следа. Ошмётки янычар были раскиданы и размазаны по всему ангару.
— Госпожа майор, хочу напомнить, что вы обещали мне место в своей эскадрильи в случае открывшейся вакансии, — лейтенант Байбакулов высунулся из кабины своего истребителя, отключая плазменную пушку. — Кажется я видел, что у вас потери среди «соколов». Не подумайте, что я этому рад, но…
— Ты что, всё это время в кабине отсиживался? — Наэма не знала ругать за подобное лейтенанта или благодарить.
Она подбежала к своей машине, открыла фонарь и помогла Дорохову с Варей забраться в кабину, что сделать было проблематично из-за внушительных габаритов полковника.
— А что мне было делать, эти нерусские всюду, — оправдывался Байбакулов. — А куда вы собрались? Хотя не важно. Так что насчёт меня, майор?
— Заводи двигатели пятый номер, мне нужно твоё прикрытие, — ответила Наэма, заскакивая в кабину.
— Пятый номер? — растерянно переспросил лейтенант, а потом, догадавшись, что он принят, широко улыбнулся. — Пятый номер, хорошо звучит, таинственно.
Два наших МиГа вынырнули на открытое пространство и, маневрируя между внешними модулями крепости, устремились по направлению к 4-му бастиону, орудия которого шквальным огнём создали коридор для наших машин и уничтожали всё живое, что пыталось преградить им путь…
— Господин, «Одинокий» прекратил сближение и пытается уклониться от боя, — дежурный посмотрел на Каракурта, пытаясь угадать его мысли. — Что будем делать? Русский уходит в портал перехода!
— Проклятый трус, испугался и бежит, понимая, что я раздавлю его крейсер, как муху! — злобно прошипел Яман, который был в ярости от того, что его жертва ускользает.
Конечно, можно было прыгнуть вслед за «Одиноким» и продолжить его атаковать, но в этот самый момент Каракурту пришло извещение от его командира янычар, о почти полном захвате последнего командного отсека «Измаила». Крепость практически пала, оставалось несколько помещений, где забаррикадировалось командование русских и последние её защитники. Яман жаждал лично взойти на палубы «Измаила» и участвовать в последнем штурме, чтобы лавры завоевателя этой легендарной твердыни были именно у него. Капудан-паша видел на карте, как приближаются к сфере крепости остальные корабли союзной эскадры с намерением присоединиться к штурму.
— Рвутся украсть мою победу, шакалы! — воскликнул Каракурт, отдавая приказ прекратить преследование «Одинокого» и как можно быстрей возвращаться назад. — Ничего, взойду на «Измаил», убью этого старого лиса — русского коменданта, заберу своих янычар и после нырну в переход.
— Вы думаете, русский крейсер будет всё это время нас ждать с противоположной стороны портала? — с сомнением в голосе спросил офицер.
— Я в этом уверен, — кивнул Яман Каракурт, — «Одинокому» ничего больше не остаётся, как попытаться сдержать нас при выходе из кольца перехода. Да, он точно будет там. К тому же эти проклятые транспортники успели ускользнуть в «Тавриду» и их тоже ловить придётся…
«Абдул Кадир» поспешил назад к крепости, почти все орудия которой уже молчали, лишь одинокий бастион ещё пытался отстреливаться. Вот и он замолчал навечно, а 13-я дивизия Корделли и эскадра адмирала-паши Озкана сгрудились в непосредственной близости от сферы «Измаила». Яман оказался прав, все они теперь желали приписать себе победу над таким упорным врагом.
— Прочь от моёго трофея! — кричал Каракурт, абсолютно наплевав на субординацию и приличия. — Только попробуйте послать свои подразделения! Слышишь меня, Фрэнк Корделли, это моя победа, а ты не пошевелил и пальцем, поэтому прочь…
Каракурт был уже возле своего шаттла, чтобы на нём добраться до средней палубы крепости, на которой и шли последние бои. Но его остановило сообщение дежурного с мостика линкора:
— Господин, два момента…
— Что там ещё?
— Бронированные жалюзи Командного Пункта русской крепости деактивированы… В принципе мы можем ударить по залу управления из своих орудий… Благоразумней поступить именно так, тогда мы сохраним жизни многим нашим воинам…
— Я желаю лично взять последний оплот врага, поэтому плевал я на то, чтобы сохранить жизни нескольким штурмовикам, — отозвался Каракурт. — Что ещё?
— Это выглядит странно, но русский крейсер вернулся, — продолжал дежурный. — Этот «Одинокий», он совершил обратный прыжок и снова появился на нашей стороне…
— Он совсем с ума сошёл, — усмехнулся Яман. — Что ж, тем лучше для меня, разделаюсь с ним гораздо быстрей…
— Он выходит на угол атаки, господин,
— На угол атаки кого? До нас может достать только его главный калибр, но нанести вред на таком огромном расстоянии он не способен даже лёгкому эсминцу, — Яман Каракурт продолжал улыбаться, пока садился в челнок.
Но по мере того, как двигатели шаттла начинали разгон, капудан-паша всё более серьёзнел. Что может повредить своим выстрелом «Одинокий»? Кроме как…
— Закрыть двери ангара, челноку заглушить двигатели! — воскликнул Яман, — Всем кораблям отойти от крепости, штурмовым подразделениям покинуть станцию!
В этот момент заряд плазмы, выпущенный из главного орудия русского крейсера, прошил космическое пространство и ударил ровно в район иллюминаторной панорамы Центра Управления. Разрушительная энергия прожгла стекло и растеклась по отсекам и коридорам модуля, обращая в жидкое и газообразное состояние всё на своём пути. Достигнув складских помещений средней палубы, плазма ворвалась в хранилище, заполненное аккумуляторными стержнями. Детонация боезапаса произвела взрыв такой мощности, что целая двадцатикилометровая станция исчезла в его вспышке. Ударная волна попала в ближайшие к станции корабли союзников, разбросав те в разные стороны.
Все кто находился в этот момент на «Измаиле» погибли. Погибли последние её защитники, и сотни её захватчиков. Погиб генерал Волынец, обнявший и прикоснувшийся губами перед этим к холодным губам Янины…
Я долго смотрел на эту вспышку, и что-то умирало во мне в этот момент, а может…
— Господин контр-адмирал, истребители вошли в ангар, — прервала мои мысли Алекса.
— Активировать портал, уходим в «Тавриду», — кивнул я ей в ответ, тяжело опускаясь в кресло.
Глава 25
Возмущение энергетического поля межзвёздного перехода озарило пространство холодным белым светом и из кольца в открытый космос вырвались сразу пять кораблей. Первым шёл чёрный, выделяющийся среди остальных своими огромными размерами, линкор «Абдул Кадир». За ним на некотором отдалении следовали четыре тяжёлых крейсера Северных Сил Вторжения Османской Империи. Звёздная система, куда сейчас совершили прыжок корабли, в астронавигационных словарях называлась «Таврида».
Распугав своим появлением редкие судёнышки и колонистов на местной таможенной станции, османские корабли на полной скорости устремились вглубь системы.