— По таблице электронных полей идентифицируется как пассажирский транспорт, — доложил второй офицер, — с примерно пятьюстами человек на борту…
— Вот это улов! — засмеялся Каракурт. — Вытянули сразу двух здоровенный рыб… Нет, русские недаром слывут большими выдумщиками. Это же надо так исхитриться! Свяжитесь с этим дурачком — греческим капитаном, пусть открывает створки трюма. Скажите, что я знаю его маленький секрет…
— Видит Бог, я сделал всё, чтобы тебя отговорить, — вздохнул Айк и нажал кнопку открытия люка нижней палубы…
— Благодарю, Густав Адольфович, ваша находка с изменением электронных полей оказалась очень своевременной, — пожал я руку профессору, перед тем как выйти из рубки.
Мы стояли втроём, я, профессор и Алекса перед картой, на которой светилась громадина османского линкора.
— Не стоит, — скромно отмахнулся старик.
— Без вас я бы никогда не сумел подобраться к «Абдул Кадиру» на такое близкое расстояние, как сейчас, — продолжал я, заканчивая экипировку в боевой скафандр. — Теперь осталось дело за малым — взять его на абордаж!
— Вы называете это — малым делом?
Я улыбнулся профессору и, не отвечая на его реплику, сразу обратился к своей помощнице.
— Алекса, ты за главную. Удерживай нашего Густава Адольфовича, чтобы он тоже не сорвался в бой… В остальном, действуем по плану… Выводи «Одинокий» на открытое пространство!
Алекса улыбнулась и подошла к пульту управления. Все мы почувствовали, как силовые установки тяжёлого крейсера набирают мощность и он отстыковывается от крепёжного основания «Македонии».
— Будьте осторожны господин контр-адмирал, — сказала она на прощание, когда я уже был в дверях.
— Осторожность, это всегда про меня…
— Как же, рассказывайте, — покачала она головой, а когда отвернулась и снова встретилась взглядом с профессором, улыбаться тут же перестала. — А с вами, господин Гинце, у меня ещё будет разговор…
Я оставил моих друзей и вышел в длинный центральный коридор. До выхода «Одинокого» из трюма «Македонии» оставалась пара минут, за это время мне надо было занять свою боевую позицию…
— Так что, шеф, намечается знатная заварушка? — майор Белло в ту же секунду выскочила из боковой лифтовой капсулы.
На Наэме был надет такой же, как и у меня, боевой пехотный скафандр, усиленный эндоскелетом с пневмопоршнями.
— Расслабся майор… Ты же слышала приказ: «соколы» не участвуют в абордаже, — нахмурился я, скорее по привычке.
Рукопашная намечалась серьёзной, команда османского линкора была вчетверо больше нашей, поэтому и потери среди моего экипажа, вероятно, будут высокими. Я не хотел, чтобы мои лучшие пилоты сражались как простые штурмовики.
— Не, не слышала, связь опять барахлит, — состроила дурочку Белло, пропустив мимо ушей мои слова.
— Судя по всему и сейчас барахлит, причём не связь, а субординация, — бросил я ей, не замедляя шаг.
— Ай, наказывайте потом, как хотите, — отмахнулась девушка, — но не участвовать в этом штурме вы меня не заставите…
Да я и не пытался так как понимал, что сейчас происходит у Наэмы в душе, после того что она пережила и увидела. Знал я это по себе…
— Госп-поддин аддмирррал, имеется в нал-личие хорошая штурмовая к-команда, — с левой стороны от меня выросла громадная фигура Кузьмы Кузьмича.
— А вот от твоих ребят я точно не откажусь, — кивнул я в ответ на отдание мне подполковником чести.
Запрыгнув в лифт, мы втроём молниеносно спустились на среднюю палубу. Десантные челноки мне не понадобились, ибо по плану «Одинокий» должен был корпусом пристыковаться вплотную к османскому кораблю, не позволив орудиям того, открыть по себе огонь. Поэтому моя основная абордажная команда была сосредоточена именно на средней палубе, с которой легче всего начинать атаку вражеского линкора.
Капсула с шипением открылась, и мы вышли в такой же коридор только расположенный на двадцать метров ниже первого. Здесь нас уже встречали несколько десятков морских космических пехотинцев из команды Дорохова. Окружённые двумя рядами штурмовиков, мы проследовали в один из бортовых отсеков, из которого и должна была начаться атака.
— Не хочу прослыть трусишкой, но не мало ли нас, шеф, — Наэма с сомнением покосилась на взвод морпехов. — На «Кадире» сотен восемь народа и все умеют стрелять… Даже если мы вооружим весь наш экипаж до последнего техника, то навряд ли сможем выйти победителями из этой переделки… Повторяю, это не паника, просто я ещё не встретилась со своими настоящими врагами…
— Согласен с тобой, — кивнул я, открывая дверь в отсек. — Поэтому немного уравнял наши шансы…
В просторном помещении нас встретила огромная толпа вооружённых людей, причём морских пехотинцев и членов моего экипажа здесь было меньшинство. Три четверти отряда штурмовиков состояло из толпы оборванцев страшного и свирепого вида.
— Ого, я про них уже и забыла совсем, — присвистнула Наэма, морщась при виде таких «красавчиков». — Наши старые знакомые «хунхузы»…
Один из пиратов, видимо временно старший у них, сделал шаг вперёд и произнёс:
— Как мы уже говорили тебе, адмирал, мы вынуждены слушаться, но не желаем драться за тебя… Тебе, как нашему капитану, лучше приказать «хунхузам» вскрыть себе вены, они это вынуждены будут сделать, исполняя Кодекс. Но ты не заставишь нас сражаться за твоего императора и твою страну… Мы свободные люди…
— А если я предложу драться вам не за меня, а за себя? — задал я вопрос всем окружившим нас пиратам. — Если вы будете сейчас сражаться за свою свободу от меня и за этот корабль, который мы через минуту атакуем?
На страшных лицах «хунхузов» появилось удивление и явная заинтересованность, если я правильно определил их изменившуюся мимику.
— Как капитан, я объявляю, что если вы поможете нам в штурме, я отпущу вашу команду и передам вам управление захваченным кораблём! — громко произнёс я, чтобы меня услышали все присутствующие. — Это моё последнее слово и ваша последняя надежда, решайте…
— Если ты не обманываешь, то мы согласны! — воскликнули обрадовано пираты, до конца не веря в такую удачу. — Только, кто же будет нашим капитаном после этого?
— Вы так говорите, будто уже выиграли бой, — остановил я поток их мыслей.
— Считай, что уже выиграли, — «хунхузы» защёлкали затворами своих винтовок, — Дай нам десять минут… Но мы останемся изгоями и отверженными всеми десятью кланами, если прибудем к ним без капитана…
— Капитан у вас есть, — ответил я, делая жест рукой. — Он был вашим лидером, есть и будет… Это он предложил план по захвату османского корабля и вёл со мной переговоры, выторговав для вас свободу…
В толпу грозно и по-хозяйски вошёл Го Фень с новыми руками-манипуляторами на своих прежних местах. Я конечно беззастенчиво врал про то, что план по абордажу принадлежал капитану пиратов, но надо же было как-то восстанавливать авторитет человеку. А уж если отпускать эту ораву, то всех вместе…
— Да, великий Го Фэнь «Язык наружу» снова с вами, мои отважные воины! — заорал пират, размахивая манипуляторами перед нашими носами. — Там за переборкой нас ждёт новый корабль. Кто первый доберётся до капитанского мостика, получит право убить всех пленных любым способом, каким только захочет!
О таком подарке «хунхузы» даже мечтать не могли, и весь отсек взревел в боевом азарте прирождённых убийц, в предвкушении их любимого занятия…
— Согласна, шансы у нас и османов действительно уравнялись, — кивнула мне, Наэма…
Плазменного боя как такового между «Одиноким» и «Абдул Кадиром» не состоялось. Орудия линкора просто не успели среагировать, когда русский крейсер вдруг показался из распахнутых створок трюма гигантской «Македонии». Алекса была нечеловечески точна в посекундных расчётах и не дала шансов османским канонирам навести на нас орудия. «Одинокий» рванулся навстречу линкору и с размаха намертво пристыковался к нему.
Сразу после этого по одной из палуб линкора прозвучала серия направленных плазменных взрывов, которые проделали в его обшивке огромные бреши. Через эти проходы во внутренние отсеки «Абдул Кадира» ворвалась русско-хунхузская орда…
Четвёртый гражданский терминал космопорта «Новой Москвы» продолжал свою работу, несмотря на царившее здесь столпотворение.
Девушка-курсант с двумя рыжими косичками, как заворожённая вглядывалась в картинки из далёкого прошлого и слушала голос электронного секретаря. Она уже давно перестала читать Военную Энциклопедию, а отыскав архивные папки Хронологии Отечественной войны 2215 года, не отрываясь, смотрела на данные по её первому дню…
Дата: 3 февраля 2215 года.
Боестолкновение у перехода «Таврида-Бессарабия»: Бой между экипажем тяжёлого крейсера Черноморского Императорского Флота «Одиноким» и экипажем линкора Северных Сил Османской Империи — «Абдул Кадиром»… Данных об абордажной атаке недостаточно…
Известные результаты: Гибель экипажа османского линкора — подтверждена. Гибель капитана османского линкора — подтверждена.
Девушка продолжала допытываться о подробностях.
— Гибель капитана, от рук кого?
— По непроверенным данным капудан-паша убит русской военнопленной одного из казачьих подразделений, содержащейся во время данного инцидента на османском корабле. Тело Ямана Каракурта было найдено с перерезанным горлом, когда тот прятался в одном из отсеков линкора от абордажной команды «Одинокого».
— Имя военнопленной?
— Полное имя и звание: Полина Николаевна Яценко, 22 года. Должность во флоте — стрелок 2-го кубанского казачьего полка. Место последней службы — Пограничная Таможенная Станция № 4, звёздная система «Бессарабия»…
— Не помню такую, — прошептала девушка, всматриваясь в черты лица юной казачки.
В этот момент её кто-то окликнул:
— Курсант Волынец, вам что отдельное приглашение на погрузку требуется! — громоподобный голос старшего сержанта заставил Варю вернуться в реальность. — А ну-ка мигом в модуль. Только тебя ждём!