А вот в СД «систематическую работу над фальшивкой» начали лишь в апреле 1937 году. К этому времени Путна давно уже пребывает в застенках НКВД, Сталин вот уже месяц как готовится разгромить «горстку шпионов, прокравшуюся в ряды». В середине мая СД подбрасывает документы Советам, но еще 11 мая Тухачевский оказался в опале. Иными словами, люди Ежова расправились с военной верхушкой, не прибегая к помощи своих гестаповских коллег. Хваленые фальшивки Гейдриха не понадобились чекистам: на процессе по делу Тухачевского о них даже не упоминалось.
Канарис, конечно, не знал об этих тонкостях кремлевской политики. Он верил россказням Гейдриха и кипел от злости. Ни один немецкий офицер, человек чести, сражаясь со своими врагами, не имеет права поступать так подло, так бесстыдно, как Гейдрих. Руками советских палачей он истребил почти всех высших офицеров России, среди которых были и люди, гостившие в Германии, дружившие с офицерами вермахта. Да, Канарис был страстным антикоммунистом, но ничто не могло убедить его в том, что надо беспощадно уничтожать людей, живущих в коммунистической стране. Впервые моралист Канарис замечает, в какую бездну зла готовы ринуться вожди, возглавляющие Германию.
Впрочем, положа руку на сердце, надо отметить, что Канарис возмущался поступком Гейдриха и по другой причине. Он почувствовал, что служба безопасности решила оттеснить абвер.
Действительно, с этого времени начинается их беспощадное соперничество. Прежде Гейдрих, погруженный в дела гестапо, мало уделял внимания СД. Теперь же он решил, что все политические и военные спецслужбы надо объединить в одну мощную организацию. Получится что-то вроде немецкой Интеллидженс сервис. Руководить ей, конечно, будет он, Гейдрих. Уже сейчас его служба, СД, представляла внушительную силу. В доме № 102 на Вильгельмштрассе работало 3 тысячи сотрудников. Еще 50 тысяч человек добровольно (или под угрозой) ходили в осведомителях.
ВОДОРАЗДЕЛ
Сотрудники СД были беспощадными дилетантами. Так, например, там были убеждены, что террор 1937 года в СССР стал делом рук «коварных евреев». Тухачевский, по их мнению, принадлежал «к западническо-еврейско-масонским силам и действовал в том же русле, что и остальные троцкисты, хотя и с большей осмотрительностью».
Сотрудники Гейдриха и организаторы кремлевских процессов оказались на деле ягодами одного поля. Канарис опасался их беспринципности, напористости и железной хватки.
ГЕНЕРАЛЬСКИЙ СКАНДАЛ
Главным событием той зимы стала свадьба военного министра. Канарис узнал о ней 22 января 1938 года, вернувшись из Испании. Контр-адмирал не был особенно удивлен. Он слышал, что вдовец Бломберг любил ночами шататься по злачным местам Берлина. Шептались и о том, что у него шашни с официанткой из ресторанчика «Белый олень». И вот сообщение: «Военный министр генерал-фельдмаршал Бломберг вступил в брак с фройляйн Грун. Свидетелями выступали фюрер и генерал-полковник Геринг».
После короткого свадебного приема молодожены тотчас отправились в путешествие. И никто, даже «хитрый лис» Канарис, не почувствовал запаха жареного. А между тем скандал уже разгорался.
Утром 22 января Хельмут Мюллер, однофамилец знаменитого шефа гестапо, получил конверт с порнографическими снимками. Бегло глянув на карточки, он хотел отправить их, как обычно, в архив, но помощник остановил шефа: «Посмотрите-ка внимательно, кто на них изображен…»
Мюллер всмотрелся: блондинка, стриженная под мальчика, хорошо сложенная. Из одежды на ней лишь жемчужное ожерелье… Подпись на обороте объяснила многое: «Грун Луиза-Маргарита». Неужто новоявленная жена Бломберга?!
Мюллер поспешил к своему шефу — директору уголовной полиции, штурмбанфюреру СС Артуру Небе — и доложил ему о том, что разузнал. Небе склонился над снимками и побледнел: «Подумать только, эта баба целовала руку фюреру!»
Небе был бы рад уничтожить эти фотографии, поскольку хорошо сознавал, как скверно придется вождям вермахта, когда станет известно о пламенной любви генерала и проститутки. Однако осторожность, опыт советовали ему не уничтожать улики: слишком многим о них уже известно.
И все же что делать с этими снимками? Кому их передать? Субординация предписывала ему вручить находку своему начальнику, Гейдриху. Однако делать это было никак нельзя. Эсэсовцы давно пытаются подмять вермахт, и такие снимки им только на руку. Гейдрих примется шантажировать Бломберга и иже с ним.
В раздумьях Небе решил посоветоваться с начальником управления берлинской полиции графом Вольфом Генрихом фон Гелльдорфом, благо уголовная полиция помещалась в том же здании. И граф помог. Он вспомнил, что в последнем номере «Дойче альгемайне цайтунг» было объявление о том, что генерал артиллерии Вильгельм Кейтель извещает о помолвке своего сына, Карла-Хайнца, с дочерью фельдмаршала, Доротеей фон Бломберг. Вот к кому надо обратиться, чтобы предостеречь министра!
Гелльдорф поехал в министерство, разложил перед генералом снимки и досье на Луизу-Маргариту Грун. «Можете ли вы подтвердить, что женщина, запечатленная на снимках, и есть фрау фон Бломберг?» — спросил начальник полиции. Кейтель развел руками: он еще ни разу не видел новую жену фельдмаршала. Тогда полицейский потребовал: немедленно предъявите снимки Бломбергу! Кейтель попробовал разыскать министра по телефону, но того не было ни на работе, ни дома. В ту субботу министр выехал в Эбервальде, где хотел уладить проблемы с наследством.
Постепенно до Кейтеля начало доходить, какая буря надвигается на министерство. Но вместо того чтобы дейстововать, он беспомощно вцепился в свой стол. «Быть может, мы уничтожим их?» — пролепетал он, глядя на полицейского. Тот лишь покачал головой: нет, это не выход.
В конце концов полицейский покинул министерство — долго находиться здесь было небезопасно для него самого.
А генерал так и не собрался с мыслями. Он даже не предупредил Бломберга, когда тот вернулся в Берлин, не удосужился проверить догадки полицейских. Ему бы снять телефонную трубку, набрать номер Канариса, позвать его на помощь! Абвер за час бы выяснил, на какой-такой фройляйн Грун женился министр. В телефонном справочнике Берлина имелись всего четыре женщины по фамилии Грун, причем Луиза-Маргарита жила по соседству с абвером — на Айзенахерштрассе, 118.
Вместо этого Кейтель на прощанье подал своему посетителю пагубный совет. Он предложил разыскать Геринга, который уж точно знает, как выглядит новая жена Бломберга. Кейтелю так понравилась эта идея, что он не удержался и сам позвонил Герингу, предупреждая о визите начальника полиции. Ничего худшего он не мог выдумать — разве что донести на своего шефа Гиммлеру! Герман Геринг, главнокомандующий ВВС и второй человек в рейхе, как никто другой жаждал скинуть министра и занять его пост.
И вот теперь ему сдали козырную карту.
С первых же слов тот понял, что Бломбергу уже не усидеть в своем кресле. Он опорочил честь прусского офицера и немедленно должен уйти. Кто же станет его преемником? Наверное, генерал-полковник барон Вернер фон Фрич, главнокомандующий сухопутными войсками.
Геринг мог помешать и этому. В гестапо хранились протоколы одного давнего допроса. Там говорилось, что Фрич — гомосексуалист, что он приезжает на берлинский вокзал, находит юнцов и занимается с ними развратом.
В 1936 году эти документы уже показывали Гитлеру, но он приказал уничтожить их. Однако Геринг, основатель гестапо, все еще пользовался влиянием на Принц-Альбрехтштрассе. По его просьбе с протоколов сняли копии и сохранили их.
Вечером 24 января 1938 года Геринг поехал в рейхсканцелярию. Назревал грандиозный скандал. Среди встретившихся ему министров и адъютантов Геринг — блестящий актер — ловко разбрасывал семена смутных, дурных предчувствий. В воздухе пахло грозой.
«В чем дело?» — не выдержал адъютант Гитлера Фриц Видеман. Адъютант Геринга Боденшатц шепнул ему: «Бломбергу придется уйти, он женился на шлюхе!»
Вскоре появился Гитлер. Геринг скользнул в его кабинет и в самых драматичных выражениях расписал проступок военного министра. Фотографии, с которых на фюрера смотрела фрау Бломберг, облаченная в одно лишь жемчужное ожерелье, прекрасно иллюстрировали рассказ.
Тут же Геринг намекнул фюреру, что Фрич тоже хорош — завтра будет представлено досье и на него. Действительно, на следующее утро на письменном столе Гитлера оказались все те же несгораемые протоколы. Геринг хорошо помнил, что за три года до этого Гитлер приказал расстрелять на месте Эдмунда Хейнеса — одного из руководителей штурмовых отрядов, когда того застигли в кровати с молодым любовником.
Фюрер был в шоке. Его доверие к прусским военным пошатнулось. Впрочем, в нем тут же встрепенулся инстинкт политика. Он почувствовал, что может обратить случившееся в свою пользу. Есть повод разогнать верхушку вермахта и самому возглавить немецкую армию.
Гитлер тут же вынес решение: военный министр должен уйти в отставку; против Фрича начать следствие и вынудить его уйти; Герингу присвоить звание генерал-фельдмаршала… Но вся власть над армией отныне будет принадлежать ему, Гитлеру, верховному главнокомандующему вермахта.
26 января Кейтель узнал, какую глупость сморозил. Потрясенный, со слезами на глазах, он объявил начальникам отделов об отставке фельдмаршала.
Только в этот день Канарису стало известно, что над вермахтом пронеслась буря, да и то без особых подробностей: Кейтель не решался рассказать о них даже близким своим сотрудникам. Лишь на следующий день он узнал о «деле Бломберга» от своей агентуры.
Еще не зная, что центральную роль в этой истории играют Геринг и, конечно, Гитлер, он понял одно: люди, раздувшие это дело, стремились обезглавить вермахт. После истории с Тухачевским шеф абвера был убежден, что Гейдрих и его приспешники пойдут на любое преступление, чтобы выполнить волю Гитлера. От этих людей можно ожидать чего угодно.