[6]. После венчания молодая жена в сопровождении свекра (отца Колчака) вернулась в Петербург, а муж в марте прибыл на войну, в Порт-Артур. Его сопровождал все тот же неизменный боцман Никифор Бегичев.
Софья Фёдоровна Колчак (урожденная Омирова), жена А.В. Колчака
[Из открытых источников]
Отношение вице-председателя Русского географического общества академика П.П. Семенова-Тян-Шанского морскому министру вице-адмиралу А.А. Бирилеву о награждении лейтенанта А.В. Колчака Константиновской медалью Академии
28 февраля 1906
[РГАВМФ. Ф. 417. Оп. 5. Д. 2965. Л. 8а]
Телеграмма лейтенанта А.В. Колчака секретарю Русской полярной экспедиции В.Л. Бианки с просьбой получить у великого князя Константина Константиновича разрешение на брак с С.Ф. Омировой
27 февраля 1904
[СПбФ АРАН. Ф. 14. Оп. 1. Д. 43. Л. 97]
Телеграмма лейтенанта А.В. Колчака секретарю Русской полярной экспедиции В.Л. Бианки об уходе на Русско-японскую войну
28 января 1904
[СПбФ АРАН. Ф. 14. Оп. 1. Д. 43. Л. 83]
В осажденном Порт-Артуре
Сразу по прибытии Колчак явился к командующему флотом вице-адмиралу С.О. Макарову. А всего через несколько дней, 31 марта, он стал свидетелем гибели адмирала на подорвавшемся на мине и затонувшем флагманском броненосце «Петропавловск». Степана Осиповича Макарова Колчак считал своим учителем.
В Порт-Артуре он, пробыв недолго на крейсере «Аскольд», назначается командиром миноносца «Сердитый». За сравнительно недолгое время он успел отличиться: на поставленной экипажем его миноносца мине подорвался японский крейсер «Такасаго»[7].
В начале осени, когда основные боевые действия разворачивались уже на суше, больной ревматизмом Колчак назначается на берег командиром батареи морских орудий.
После капитуляции Порт-Артура в канун нового 1905 года Колчак попал в плен вместе со всем гарнизоном крепости. Война для него закончилась. В числе других пленных он был вывезен в Японию, в Нагасаки, а весной, еще до окончания войны, отпущен на Родину. В Петербурге медкомиссия признала его инвалидом и дала полугодичный отпуск для лечения на водах.
За героизм, проявленный на войне, Колчак был награжден золотой саблей с надписью «За храбрость» с формулировкой «За отличия в делах против неприятеля в Порт-Артуре»[8], а также орденами Св. Станислава 2-й степени с мечами и Св. Анны 4-й степени с надписью «За храбрость».
В авангарде флотских младореформаторов
После лечения Колчак завершил отчеты об обеих полярных экспедициях и представил их в Академию наук. Их материалами живо интересовался сам президент Академии великий князь Константин Константинович. Они оказались настолько богатыми, что для их изучения и обработки была создана специальная комиссия Академии наук, проработавшая до 1919 года.
Имя Колчака приобретает широкую известность в научных кругах. Исследования двух экспедиций легли в основу его капитальной научной монографии «Лед Карского и Сибирского морей»[9], изданной Академией наук и в 1928 году переизданной Американским географическим обществом в сборнике «Проблемы полярных исследований», где были собраны работы свыше 30 наиболее известных полярных путешественников.
В этом фундаментальном труде Колчак открыл, что арктический ледовый пак совершает движение по часовой стрелке, причем «голова» этого гигантского эллипса упирается в Землю Франца-Иосифа, а «хвост» находится у северного побережья Аляски. Им был введен в научный оборот ряд новых океанологических терминов.
Шифротелеграмма наместника Дальнего Востока адмирала Е.И. Алексеева императору Николаю II о боевых операциях в гавани Порт-Артура с участием лейтенанта А.В. Колчака
6 сентября 1904
[РГАВМФ. Ф. 417. Оп. 1. Д. 3188. Л. 92–92 об.]
Письмо президента Академии наук великого князя Константина Константиновича морскому министру вице-адмиралу А.А. Бирилеву о предоставлении лейтенанту А.В. Колчаку возможности завершить обработку материалов Русской полярной экспедиции Э.В. Толля
8 декабря 1905
[РГАВМФ. Ф. 417. Оп. 4. Д. 893. Л. 149–150 об.]
Обложка книги А.В. Колчака «Лед Карского и Сибирского морей»
Санкт-Петербург, 1909
[Из открытых источников]
Уже в 1906 году, после представления Академии официального отчета об экспедициях, Колчак возвращается на военную службу. Горечь и потрясение, пережитые им и многими другими патриотически настроенными молодыми офицерами от разгрома и фактической гибели родного флота в минувшую войну под Порт-Артуром и Цусимой, побудили их на основе собственного боевого опыта и с учетом уроков войны в целом к разработке программы возрождения флота и его коренной технической и организационной модернизации.
Поражение в войне с Японией было тем более унизительным, что по военному потенциалу Россия превосходила Японию, и даже немецкие военные специалисты считали, что, если бы война продлилась еще год-два, она окончилась бы победой России. В первоначальных поражениях сыграли роль недооценка противника (Япония первой среди стран Азии провела у себя масштабную модернизацию, на англо-американские кредиты оснастила свою армию и флот первоклассным новейшим вооружением), малочисленность русских войск на Дальнем Востоке, а потом войну пришлось прервать из-за вспыхнувшей в тылу революции 1905 года. По сути, в схожем положении оказались в 1941 году США, потерпевшие от Японии сокрушительное поражение при Перл-Харборе: тогда им потребовалось четыре года, чтобы мобилизовать весь свой гигантский военно-промышленный потенциал и разгромить Японию (к счастью для них, времена революций в США миновали). А одной из причин первых поражений американцев была все та же недооценка противника.
Так или иначе, война с Японией преподнесла русским морякам жестокий урок, и лучшие из них извлекли из него необходимые выводы. Одним из первых результатов настойчивых записок Колчака и его единомышленников стало создание в том же 1906 году Морского генерального штаба – специального органа по разработке оперативно-тактических, технических и организационных планов подготовки флота к войне. Наряду с ним сохранился и старый Главный морской штаб, по-прежнему ведавший кадровым составом флота и административно-хозяйственными вопросами.
Сразу же после образования Морского генерального штаба Колчак, в 1907 году произведенный в капитан-лейтенанты, а в 1908 – в капитаны 2-го ранга, получил назначение в него в качестве начальника статистического отделения. Вдруг он оказался, можно сказать, «не по чину», одной из центральных фигур в деле разработки программы возрождения флота[10]. Его талант блеснул новыми гранями. Как генератор идей и организатор он проявляет редкую энергию и оказывает большое влияние на офицерскую молодежь. Вокруг него группируется кружок единомышленников – молодых офицеров, прозванных в шутку «младотурками», который выступает вскоре с развернутой и обоснованной по всем статьям программой модернизации флота.
Параллельно капитан Колчак становится экспертом комиссии по обороне Государственной думы, возглавляемой лидером партии октябристов, энтузиастом развития военной мощи России А.И. Гучковым, выступает с докладами в этой комиссии и в различных общественных собраниях.
Было ясно, что одной из причин трагедии русского флота в войне с Японией явилась наша отсталость. Флот был большой, но корабли строились хаотично, без четкого плана, имели разнокалиберные орудия, слабую броню, плохо стреляли. В руководстве флота засели старые косные адмиралы, мыслившие отжившими категориями; по признанию самого Колчака, единственным светлым деятелем флота в доцусимский период был все тот же С.О. Макаров[11]. Боевая подготовка была далека от новых требований. Все эти обстоятельства во многом и привели к трагедии Порт-Артура и Цусимы.
В Морском генштабе, который моряки сокращенно называли «Генмор», Колчак возглавлял комиссию по изучению военных причин Цусимского разгрома. В частности, он пришел к выводу, что серьезной ошибкой русского командования было непринятие мер к нарушению радиосвязи у японцев, сыгравшей колоссальную роль в ходе боя.
Наиболее сложной проблемой после поражения в войне с Японией было восстановление материально-технической базы флота с использованием новейших достижений науки и техники в области кораблестроения, вооружения и технических средств. Но прежде надо было определить, какой флот нужен России. Единой точки зрения по этому вопросу не было. В печати и публичных выступлениях высказывались диаметрально противоположные мнения. Одни настаивали на приоритетном развитии стратегических, линейных сил флота, другие отдавали первенство минно-торпедным силам, третьи – строительству подводных лодок, четвертые вообще считали, что России, как континентальной державе, не нужен большой флот.
В противоположность сторонникам содержания для России лишь «малого» флота, достаточного для обороны побережий, Колчак выступал убежденным поборником строительства мощного линейного флота для выполнения широких стратегических задач на просторах Мирового океана.
С другой стороны, он не умалял и значения миноносного флота: Русско-японская война показала, что он является грозным и мобильным оружием и может успешно применяться не только в оборонительных, но и в наступательных операциях. Это прекрасно понимали и С.О. Макаров, который по праву считается основоположником тактики миноносного флота, и его ученики и последователи Н.О. Эссен и А.В. Колчак, которые впоследствии, в Первую мировую войну, широко использовали минно-торпедное оружие на Балтийском и Чёрном морях для решения тактических, оперативных и стратегических задач. Любопытно, что среди тогдашних единомышленников Колчака был и такой офицер, как будущий первый начальник морских сил Советской республики В.М. Альтфатер.