Следует отметить, что служба на флагманском корабле, да еще при столь строгом и требовательном командире, как Лазарев, была не из легких. «Особенно трудно приходилось молодым офицерам при несении ходовой вахты в должности вахтенного офицера. Михаил Петрович, прекрасно разбиравшийся во всех тонкостях военно-морского дела, очень внимательно следил за тем, как его молодежь относится к вахтенной службе и как управляется с ней именно Владимир Корнилов. И действительно, несение ходовой вахты на флагманском корабле являлось для каждого новичка серьезным испытанием на зрелость. Лазарев смотрел на вахтенную службу как на хорошую школу воспитания исполнительности офицера и глубокого познания им всех тонкостей военно-морского дела, учил вахтенных начальников искусству управления кораблем на ходу; внимательно наблюдая за действиями молодых офицеров на вахте, он не пропускал ни одного промаха с их стороны, чтобы сделать им замечания и соответствующие внушения»{290}.
После Наваринского сражения турецкое правительство, подстрекаемое рядом европейских стран, начало вести решительную борьбу с русским судоходством на Черном море, закрыв русским судам проход через проливы Босфор и Дарданеллы. Более того, султан вскоре объявил все договоры, заключенные ранее с Россией, расторгнутыми.
В ответ правительство России, как только закончилась война с Персией, 14 апреля 1828 года объявило войну Турции.
Согласно плану войны, главной армии под командованием фельдмаршала П. X. Витгенштейна ставилась задача — занять Молдавию и Валахию, перейти через Дунай и действовать в Болгарии и Румелии[56]. Кавказской армии под командованием генерала И. Ф. Паскевича следовало вести операции в направлении на Эрзерум. Черноморскому флоту под командованием вице-адмирала А. С. Грейга надо было занять Анапу и ряд румелийских турецких крепостей и портов (Варна, Инада, Бургас, Сизополь и др.), Дунайской гребной флотилии — оказать содействие армии в ее операциях на Дунае, а Средиземноморской эскадре вице-адмирала Л. П. Гейдена — блокировать Дарданеллы.
Повторимся, М. П. Лазарев был начальником штаба русской эскадры, которой была поручена блокада Дарданелл. И это была самостоятельная военно-морская задача без участия англичан и французов.
Русский морской офицер А. П. Рыкачев уточняет, что повеление блокировать Дарданеллы доставил флигель-адъютант А. П. Лазарев (старший брат Михаила Петровича), прибывший курьером из-под Варны, но «до прибытия эскадры адмирала Рикорда это должно было остаться в секрете»{291}.
Граф Гейден находился на линейном корабле «Азов», а М. П. Лазарев поднял свой флаг на «Иезекииле».
В связи с тем, что имевшихся в этом регионе военно-морских сил было недостаточно для выполнения поставленной задачи, оставшаяся после Наваринского сражения в Средиземном море эскадра вице-адмирала Гейдена была усилена присланным из Балтийского моря отрядом контр-адмирала П. И. Рикорда (четыре линейных корабля, три фрегата, два брига), и всего она стала насчитывать восемь линейных кораблей, семь фрегатов, один корвет и шесть бригов. Ее задачей было блокировать Дарданеллы с целью прекращения подвоза припасов из турецких областей Средиземного моря в Константинополь и недопущения выхода из Дарданелл турецких кораблей с оружием и десантом, предназначенных для действий против греков.
Контр-адмирал Рикорд объединил свои силы с Гейденом в сентябре 1828 года, а 15 сентября М. П. Лазарев с линейным кораблем «Александр Невский» и бригом «Ахиллес» «пошел к крепости Суде, на острове Кандии, требовать удовлетворения за оскорбление брига нашего «Ахиллес», по которому сделано было с крепости 18 выстрелов, из которых некоторые причинили ему вред. <…>
Граф Гейден отправил сначала М. П. Лазарева с предписанием идти со своим отрядом к Суде и по приходе тотчас снестись с греческими национальными войсками, осаждающими эту крепость, высадить 200 человек десанта в помощь им и с кораблями с моря атаковать крепость. Но когда для исполнения этого потребовался план крепости и о нем отнеслись с просьбой к английскому адмиралу Малькольму, то он, прислав его тотчас же, просил графа стараться кончить это дело миролюбиво, как общее для всех союзников»{292}.
Лондонский трактат тогда еще был в силе, и русские действовали в море согласно с британцами. Из-за этого граф Гейден приказал, чтобы Лазарев действовал в Суде «от имени союзников, а не одних русских», и потому ему было предписано не входить в контакт с греками, а «требовать от коменданта Суды сначала объяснения в своем поступке, а потом уже действовать по обстоятельствам»{293}.
Уже в октябре была установлена плотная блокада Дарданелл. В качестве оперативных баз избраны острова Тенедос и Тасос.
Следует отметить, что блокада пролива зимой была нелегким делом из-за дующих в это время сильных ветров и частых штормов. Но, вопреки ожиданиям турецкой стороны, русские корабли не ушли в более благоприятный район.
Напомним, что Наваринское сражение происходило 8 (20) октября 1827 года, а ровно через год, в день славной годовщины, на «Азове» в десять часов подняли молитвенный флаг и по окончании благодарственного молебна с русских кораблей сделали по 21 выстрелу в воспоминание торжества Наваринской победы. В четыре часа на «Азове» состоялся большой обед для адмиралов и капитанов эскадры.
Одновременно с блокированием Дарданелл вице-адмирал Л. П. Гейден предпринял действия в отношении принадлежавшего туркам острова Крит, который использовался в качестве перевалочной базы для войск, воевавших в Греции. И что удивительно, «союзная» Великобритания отказалась признать законность русской блокады Крита. Британским торговым кораблям предписывалось не обращать внимания на русскую блокаду и следовать на остров, если в том была необходимость. В свою очередь, Гейден отдал вполне справедливый приказ не обращать внимания на возмущенную риторику британцев и не делать для них никаких поблажек и исключений.
В результате за все время боевых действий ни одно судно не прорвалось через Дарданеллы. Только в Смирне стояли полторы сотни «купцов», груженных хлебом. А в столице Турции начались серьезные перебои с продовольствием. Мало того, из-за действий русского флота неприятель не мог осуществить переброску своих войск к Константинополю из других районов.
Таким образом, во многом благодаря успешным и решительным действиям эскадры Гейдена наступление войск генерала И. И. Дибича было быстрым и лишенным серьезного противодействия на подступах к Константинополю.
После падения Адрианополя средиземноморская эскадра поступила в оперативное подчинение генералу Дибичу и готовилась к прорыву через Дарданеллы. Ожидалось прибытие с Балтики 54-пушечного фрегата «Елизавета», в трюмах которого находились полевые орудия для десантных операций. Однако все стало развиваться по несколько иной схеме.
С утратой Адрианополя Константинополь оказался в критическом положении. В городе, и без того живущем впроголодь, усилиями Гейдена и Лазарева, поднималась паника. Представители богатой прослойки подданных султана покидали столицу, спасая себя и свое немалое имущество. С городских стен были видны передовые казачьи разъезды, появление которых еще более накаляло обстановку. Не добитые султаном янычары попытались даже организовать заговор.
В таких непростых обстоятельствах Махмуд II решил предпринять ряд решительных мер. Был зачитан указ о мобилизации всего мужского населения города, и султан заявил, что будет лично командовать армией, защищающей столицу.
В середине мая 1829 года турецкое командование организовало серьезную наступательную операцию, но вскоре (19 июня 1829 года) турки потерпели поражение у селения Каинлы. Отход турецкой пехоты там приобрел характер повального бегства. Второе поражение турецкие войска потерпели 20 июня у селения Милидюз. Там русские захватили всю полевую артиллерию противника (31 орудие), 19 знамен, около двух тысяч человек было убито и примерно столько же попало в плен.
27 июня 1829 года русские войска вступили в Эрзерум, где Кавказскому корпусу досталось 150 полевых и крепостных орудий, огромные армейские запасы, крепостной арсенал и шесть знамен.
Генерал И. Ф. Паскевич за покорение Эрзерума был награжден орденом Святого Георгия 1-й степени и удостоен чина генерал-фельдмаршала.
Проливы Босфор и Дарданеллы были «закупорены» русскими кораблями, и ничто не препятствовало захвату Константинополя. Однако император Николай I решил не злить своих иностранных «партнеров», и 2 сентября 1829 года в Адрианополе был подписан мир.
Приобретения России в этой успешной и быстротечной по меркам того времени войне были следующие: под ее контроль перешла дельта Дуная, Черноморское побережье вместе с городами Поти и Анапа и небольшие территории на Кавказе. В обмен на отказ России от Молдавии и Валахии, которым предоставлялась автономия, Турция признала автономию Греции и подтвердила автономию Сербии. А еще Россия получила компенсацию в полтора миллиона золотом и вновь добилась свободного прохода для русских торговых судов через турецкие проливы.
С окончанием боевых действий М. П. Лазарев привел в 1830 году из Средиземного моря в Кронштадт эскадру, состоявшую из четырех линейных кораблей, трех фрегатов, корвета и двух бригов (линейные корабли — «Азов», «Князь Владимир», «Царь Константин» и «Иезекииль»; фрегаты — «Александра», «Константин» и «Ольга», корвет — «Наварин», бриги — «Охта» и «Усердие»). Согласно императорской воле, русской эскадре неукоснительно следовало прибыть в Кронштадт к 1 мая 1830 года.
Преодолев все препятствия, неизбежные при снабжении судов и совершении плавания вокруг Европы в столь бурное время года, Михаил Петрович достиг Кронштадта 12 мая 1830 года. В полном составе и не заходя на пути ни в один порт. Последнее было сделано впервые в истории отечественного флота. А случившееся при этом опоздание в прибытии в Кронштадт всего на 12 дней явилось следствием того, что Лазарев «по не зависевшим от него обстоятельствам должен был оставить Мальту только 14 марта и что потом в Балтийском море встретил на высоте острова Готланда льды, не пускав