Повторив уже изложенные выше подробности церемонии, В. И. Истомин далее писал: «<…> Церемониал кончился, и тело адмирала поставили в капеллу до отправления его в Россию. Я до сих пор не знал, что без Высочайшего разрешения не дозволено ввозить покойников в наши границы, и, признаюсь, был очень встревожен, когда барон Мейендорф мне объявил об этом. Пока его депеша дойдет в Петербург, пока там доложат и Высочайше разрешат, пока разрешение это придет в Вену, пройдет добрый месяц. Все это время вдова адмирала с детьми должна проживать в Вене; а денег, как вам известно, адмирал не копил. Все это, повторяю, меня очень встревожило, и я стал просить господина посланника, нельзя ли каким-нибудь образом умалить обыкновенный срок проживания в ожидании ответа из Петербурга на его представление. Барон Мейендорф мне ответил, что все, что он может сделать в этих обстоятельствах, заключается в том, что он будет просить, чтобы из Петербурга разрешение на ввоз тела покойного адмирала в Россию отправили в Николаев, откуда пришлют или пароход в Галац, или же, если это найдут неудобным, разрешение; а мы между тем отправляемся отсюда на Дунай в Галац, откуда, если не найдем казенного парохода, а одно лишь разрешение, пойдем на пакетботе парохода «Петр Великий» в Одессу, и уже оттуда препроводим покойного адмирала в Севастополь для окончательного предания земле.
Барон Мейендорф точно таким образом и поступил, и от 11 (23) его представление пошло в Петербург; но скоро ли оттуда пойдет разрешение, предвидеть не могу»{385}.
Однако по просьбе супруги Михаила Петровича, «невзирая на препятствия со стороны закона», высшая австрийская власть позволила перевезти останки покойного в Россию. Точнее, в Севастополь, в город, который был предметом особых его трудов и забот, в место, где была сосредоточена жизнь Черноморского флота.
2 мая 1851 года, в 12 часов дня, прах М. П. Лазарева в металлическом гробу был перенесен с австрийского пакетботного парохода, на котором его доставили в Галац, на русский пароход «Силач».
Далее «Силач» двинулся из Галаца к устью Сулинского рукава Дуная. Там его ожидали два других военных парохода — «Владимир» и «Громоносец» (тот самый, на котором покойный постоянно совершал в последние годы плавания).
4 мая пароход «Силач» подошел к борту парохода «Владимир», ведя на буксире два катера, на одном из которых находился гроб, окруженный офицерами, а на другом — супруга и дочь адмирала с сопровождавшими их лицами.
Гроб с почестями был перенесен на ют «Владимира», где возвышался богато убранный катафалк.
Флаги были приспущены, рубку обили черным сукном. Возле катафалка стояли священнослужители и певчие, командир парохода и все офицеры в траурной форме.
В девять часов вечера оба парохода взяли курс на Севастополь. «Владимир» шел впереди под адмиральским флагом с черной перевязью.
Исполнявший обязанности главного командира Черноморского флота вице-адмирал М. Б. Берх свой флаг спустил.
Пароходы двигались медленно и лишь на другой день в четыре часа дня подошли к Севастополю. Флот стоял на рейде, выстроенный в линию, с перекрещенными реями, с приспущенными флагами.
«Владимир» вошел в Севастопольскую бухту, прошел вдоль линии кораблей и в пятом часу бросил якорь перед Екатерининской (Графской) пристанью. Толпы народа стояли на пристани, вокруг парохода было много шлюпок. В городе царила мертвая тишина, которую лишь ночью нарушили звуки топора и пилы — это устраивали помост от пристани прямо на пароход, чтобы удобнее было совершить погребальное шествие.
Ночью же из Одессы пароходом прибыл преосвященный Иннокентий, архиепископ Херсонский и Таврический, чтобы отдать последний долг чтимому всеми адмиралу Михаилу Петровичу Лазареву.
В восемь часов утра все было готово к перенесению гроба в Петропавловский собор на Центральном городском холме. Войска были расставлены от самой пристани до собора, все флотские и армейские генералы и офицеры в траурной форме стояли на лестнице, церковные хоругви и военные знамена развевались вокруг них.
Офицеры, назначенные для несения гроба и знаков отличия покойного, поднялись на пароход. Началась панихида, совершал которую сам архиепископ в присутствии высокопреосвященного митрополита Агафангела, которому преклонные годы не позволяли священнодействовать лично.
По окончании панихиды гроб подняли, и процессия двинулась.
Порядок ее был следующий: адмирал на коне; два батальона войск: один от флота, другой от 13-й пехотной дивизии со знаменами; шесть орудий; почетный караул со знаменем; три адмирала с шестью ассистентами-офицерами, несшими три адмиральских флага (контр-адмиральский, вице-адмиральский и адмиральский); 13 штаб-офицеров с 26 ассистентами обер-офицерами, несшими ордена и знаки отличия покойного; затем несли церковные хоругви; шли певчие и духовные особы: архиепископ, митрополит, два архимандрита и множество священников; затем адмиралы и близкие покойному люди несли гроб.
Никогда не видели в Севастополе такого стечения народа. Казалось, проститься с адмиралом вышел весь город. По мере того как процессия проходила мимо разных отделений войск, каждое встречало ее погребальной музыкой.
Процессия приблизилась к Петропавловскому собору, совсем недавно построенному «особенными попечениями покойного». Гроб внесли в церковь, поставили на возвышенном месте. Началась литургия.
Окончание печальной церемонии, перенесение праха на место вечного покоя, решено было отложить до следующего дня, чтобы дать возможность каждому подойти к гробу и помолиться за упокой усопшего. Церковные двери оставались открытыми весь день…
На следующий день, 7 мая, все собрались у собора. Церковный сановник рассказал о жизни покойного, который исполнил свято свой долг от самой юности до последних своих минут.
После выноса гроба из церкви его предполагали поставить на богато убранную колесницу, но чувства тех, кто его нес, были так сильны и искренни, что никто не пожелал отойти от гроба, и его так и донесли до самого склепа, устроенного на месте, где предполагалось воздвигнуть храм во имя Святого равноапостольного князя Владимира.
Упомянутый выше Петропавловский собор (Собор Святых апостолов Петра и Павла) был построен на Центральном холме со стороны Южной бухты в 1792 году. Точнее, тогда на месте современного собора была построена одна из первых церквей Севастополя, Петропавловская. Она была небольшая, деревянная, прямоугольной формы. В 1837 году во время бури она разрушилась. И именно тогда М. П. Лазарев сделал заказ городскому архитектору В. А. Рулеву на строительство новой церкви. Строительство началось в 1840 году и продолжалось четыре года.
К сожалению, собор разрушался во время первой и второй оборон города. Реконструкции потом проводились на средства купцов Максимова и Кундишева-Володина.
В 1931 году богослужения в храме были прекращены. В здании был размещен городской архив, который существенно пострадал во время Великой Отечественной войны.
Потом в помещении церкви располагался театр, позже — городской Дом культуры, а в 2006 году собор был передан церковной общине, и службы в нем возобновились.
А вот собор Святого равноапостольного князя Владимира в Севастополе, ставший местом захоронения русских адмиралов и морских офицеров, построен в неовизантийском стиле. История его началась в 1825 году, когда командующий Черноморским флотом адмирал А. С. Грейг подал прошение императору Александру I установить памятник на развалинах Херсонеса, где был крещен князь Владимир. В 1829 году был объявлен конкурс на создание памятника. Утверждение получил проект архитектора К. А. Тона — крестово-купольный пятиглавый кубовидный храм в русско-византийском стиле.
В 1842 году, по ходатайству М. П. Лазарева, обеспокоенного недостаточным числом православных храмов в Севастополе, было принято решение о строительстве собора в центре города, а не на развалинах Херсонеса. Михаил Петрович тогда написал императору Николаю I, что храм во имя Святого Владимира не в Херсонесе, а в самом Севастополе «с пользой для жителей может быть, как драгоценный для каждого россиянина памятник, чаще посещаем, нежели за несколько верст от города»{386}.
Подготовительные работы (расчистка и планировка местности, уборка вырытой земли) на вершине Центрального городского холма начались в сентябре 1848 года. В память о заслугах Михаила Петровича решено было похоронить его в специально сооруженном склепе на месте будущего собора. Закладка собора произведена 15 июля 1854 года.
Склеп на территории строящегося собора был готов к 5 мая 1851 года.
Погребальная процессия спустилась по широкому ходу, ведущему глубоко под землю. Гроб поместили в склеп, накрытый каменным сводом, прочитали последние молитвы. Затем склеп замуровали.
Грянули залпы ружей и пушечные выстрелы со всех судов, стоявших на рейде.
Рапорт М. Б. Верха А. С. Меншикову
о похоронах М. П. Лазарева
7 мая 1851 года
После рапорта моего [Вашей Светлости] от 26-го минувшего апреля № 21859 о смерти главного командира Черноморского флота и портов генерал-адъютанта адмирала Лазарева, последовавшей в Вене, тело усопшего доставлено в Севастополь от устья Сулинского рукава р. Дуная на пароходо-фрегате «Владимир» 5-го сего месяца; 6-го свезено на берег в храм Петропавловской церкви, а сего числа с надлежащею почестью предано земле, согласно с желанием его семейства, в особо устроенном склепе на том месте, где предположено возвести храм во имя [Святого] Равноапостольного [князя] Владимира.
О чем [Вашей Светлости] имею честь донести