Весной 1788 г. Украинская армия фельдмаршала Петра Александровича Румянцева двинулась к Днестру.
А в мае стотысячная Екатеринославская армия начала стягиваться под Очаков.
Из-за бездеятельности Войновича и в этом году, вовремя не подготовившего Севастопольскую эскадру, турецкий флот свободно распоряжался на море.
Султан бросил в Чёрное морс весь свой флот.
18 мая 1788 г. на виду Очакова появилась большая неприятельская эскадра под флагом капудан-паши. Она состояла из тринадцати линейных кораблей, пятнадцати фрегатов и семнадцати разных вооружённых судов.
Эскадра бросила якорь на внешнем рейде Очакова. Кроме того, под степами Очакова русские насчитали до пятидесяти трёх разных вооружённых судов.
Таким образом, к Очакову турки стянули около ста боевых судов. Капудан-паша сосредоточил здесь много мелких гребных судов, которые только и могли проникнуть в Днепр и атаковать Херсон.
Вторая турецкая эскадра из восьми кораблей, восьми фрегатов, четырёх бомбардирских судов и двадцати шебек находилась у устья Дуная[99]. Два дня капудан-паша спокойно наблюдал за лиманом. Затем подтянулся к Очакову в заблокировал лиман. Однако добиться каких-либо успехов турки не смогли.
Русский линейным корабль.
20 мая русская дубель-шлюпка под командованием капитана 2-го ранга Сакена, возвращаясь из-под Кинбурна, где служила для связи крепости с флотом, была атакована 32 турецкими судами.
Сакену не удалось уйти от преследования. Недалеко от устья Буга его настигли одиннадцать галер противника. Турки пошли на абордаж. Чтобы не попасть в руки врага, Сакен, не колеблясь, спустился в пороховой погреб и взорвал судно.
Дубель-шлюпка и её славный командир погибли, нанеся существенный вред неприятелю.
Подвиг Сакена произвёл на турок сильное впечатление. Они долго боялись близко подходить к русским судам и избегали абордажа.
Самоотверженная смерть капитана 2-го ранга Сакена ещё раз подтверждала исконное правило, что русские моряки гибнут, но судов своих в плен не сдают.
6 июня русские гребные и парусные суда подошли к турецкой эскадре, стоявшей под защитой очаковских пушек, на расстояние пяти вёрст и построились в боевой порядок.
На следующее утро турки атаковали русскую линию. Капудан-паша в быстроходном кирлангиче носился перед линией своих кораблей, руководя боем.
Он ободрял, грозил, требовал от командиров усиления артиллерийского огня, который под залпами русских пушек постепенно ослабевал.
Жаркий и упорный бой продолжался с семи часов утра до полудня. Но когда одновременно взлетели на воздух два неприятельских судна и от русских брандскугелей сгорело третье, турки не выдержали. Ими овладела паника. Несмотря на отчаянные усилия капудан-паши восстановить порядок, его суда одно за другим покидали боевую линию и неслись под защиту крепостных батарей.
Встречный ветер помешал русским перехватить уходящего «в большом беспорядке» противника, но они преследовали его до самого Очакова, повернув лишь под выстрелами крепости.
В этом сражении турки потеряли три судна с экипажами и многие их суда получили повреждения. Большой удар был нанесён моральному состоянию противника. Турки потеряли уверенность в победе.
Русские потери в людях были невелики, так как турки стреляли «поверху», главным образом по рангоуту.
Воодушевление русских было всеобщим.
Матросы, солдаты и офицеры горели одним желанием — победить многочисленного врага.
Только через десять дней турки решились повторить атаку. Гасан лично объехал все суда. Это было в обычае турецкого адмирала, не доверявшего своим офицерам и экипажам.
Турецкий адмирал (слева) в парадной шубе.
Он напомнил им султанский приказ о необходимости уничтожить русский флот и овладеть лиманом.
16 июня русское командование заметило приготовление турецкого флота и решило предупредить турок.
На следующий день в четыре часа утра русские суда напали на турецкую боевую линию. Завязалась оживлённая перестрелка. Бой длился четыре часа. И снова турка в беспорядке отступили к крепости.
На этот раз капудан-паша недосчитался двух линейных 64-пушечных кораблей, в том числе флагманского. 18 июня сражение возобновилось и продолжалось с прежним упорством с двух сторон. Но турки, потеряв несколько судов, отступили.
В двухдневном сражении было уничтожено пять турецких кораблей. Кроме того, были взяты в плен один 54-пушечный корабль, пять больших фрегатов и семь других военных судов. До тридцати судов было повреждено, они с трудом укрылись под Очаковом. Потонуло и погибло в пламени зажжённых судов свыше 6 тыс. человек турецкой команды. В плен было взято 1 673 человек.
Русским достались такие трофеи, как флаг и вымпел с флагманского корабля капудан-паши.
Русские потери были невелики: убито 2 офицера, 16 матросов и солдат. Ранено 67, из них 10 офицеров[100].
В память этого сражения была выбита медаль.
Пол впечатлением крупных потерь капудан-паша с флотом ушёл в море, оставив под крепостью гребные суда. «Капудан-паша прогнан со стыдом и укрывается в Варну», — сообщил Потёмкин Екатерине II[101].
Однако беспокойство за оставшиеся суда под Очаковом заставило Эски-Гасана вернуться назад. 20 июня турецкая эскадра попыталась войти в лиман, чтобы выручить свои гребные суда, заблокированные под крепостью русским Лиманским флотом.
Но суворовские батареи с Кинбурнской косы не позволили капудан-паше войти в лиман. Турецкой эскадре оставалось лишь крейсировать на виду Очакова.
В день жаркого сражения в лимане 18 июня контр-адмирал Войнович решился, наконец, выйти из Севастополя в море. В составе эскадры было два линейных корабля, одиннадцать фрегатов, пять других военных судов и семнадцать корсарских судов.
Передовой отряд вёл Ф. Ф. Ушаков. В него вошли корабль «Св. Павел» под флагом Ушакова, 50-пушечный фрегат «Борислав», 40-пушечные «Стрела» и «Кинбурн».
Севастопольская эскадра взяла курс на Очаков. Противные ветры сильно задерживали её движение вперёд. Лишь в вечеру 29 июня Войнович достиг острова Тендры. Вскоре на северо-западе был замечен турецкий флот в числе 45 судов.
Это была эскадра капудан-паши, который, получив известия о приближении Севастопольской эскадры, поспешил ей навстречу. Он рассчитывал в открытом море разбить небольшую Севастопольскую эскадру.
Как только капудан-паша ушёл из-под Очакова, Потёмкин приказал Лиманской флотилии уничтожить турецкие суда, стоявшие под крепостью.
1 июля на рассвете эскадра атаковала противника. Турки, обнаружив приближение русских, открыли огонь с судов и крепостных батарей.
Русские суда ответили дружными залпами и подожгли турецкий фрегат. Он сгорел вместе со своей командой. Восемь часов длилось сражение «с одинаковою горячностью с той и с другой стороны». В этом бою было сожжено два небольших фрегата, две галеры, шнява, бомбарда и малое судно. Захвачено в плен три галеры и 96.турецких гребцов-рабов.
Много турок погибло в огне и утонуло в лимане. Погиб и командовавший галерами Лала-паша.
Русские потери составляли 22 убитых и 57 раненых, в том числе один офицер.
Город и крепость Очаков сильно пострадали от артиллерийского обстрела с кораблей.
Разгром турецкой Очаковской флотилии позволил частям Екатеринославской армии, к этому времени сосредоточенной в районе Очакова, подойти ближе к городу и начать осадные работы.
4. Первая боевая слава Ф. Ф. Ушакова
Пока Лиманская флотилия громила турецкие суда под Очаковом, Севастопольская эскадра, встретившись с эскадрой капудан-паши, несколько дней лавировала под парусами, наблюдая за действиями противника.
Накануне встречи с Севастопольским флотом капудан-паша получил из Константинополя подкрепление. Теперь у него было семнадцать линейных кораблей, из них пять 80-пушечных, восемь фрегатов, три бомбардирских корабля и двадцать одно мелкое судно.
На одних только линейных кораблях турки имели 1 100 пушек и могли выбросить в одном залпе 410 пудов снарядов.
На кораблях и фрегатах Севастопольской эскадры было лишь 550 пушек. Вес залпа их равнялся 160 пудам. Сравнительная лёгкость русского залпа объясняется тем, что только два корабля и два фрегата были вооружены крупнокалиберными 24- и 30-фунтовыми пушками. Остальные суда имели пушки мелких калибров, мало действительные в бою больших кораблей.
Потёмкин не раз упрекал Мордвинова за то, что Адмиралтейское правление заказывало заводчику Баташову «малокалиберные и ни к чему не годные пушки». «Кинулись лить такие, кои легче, и наделали множество пистолет», — писал он Мордвинову[102].
Турецким флот при помощи англичан вооружён был крупнокалиберной медной артиллерией. Подводные части корпуса турецких кораблей были обшиты медью. Это делало их более быстроходными и маневренными, так как к металлической обшивке меньше приставали морские ракушки, водоросли и т. п.
У русских кораблей и фрегатов обшивка была деревянная. Она быстро покрывалась морскими моллюсками, и тогда суда становились тяжёлыми и неповоротливыми в ходу. Их приходилось через некоторое время ставить в гавань и очищать — кренговать, т. е. валить судно на бок так, чтобы обнажилась половина днища, а затем таким же порядком очищалась и другая.
Таким образом, турецкий флот не только превосходил русский своей численностью и огневой мощью, но и по мореходным качествам был значительно выше.
Русские моряки могли противопоставить врагу лишь своё моральное превосходство, боевую выучку, смелость, находчивость и выдержку в бою. Именно эти качества настойчиво и последовательно воспитывал у севастопольцев Ф. Ф. Ушаков, готовясь к решительным схваткам с турками.
Решимость сразиться с султанским флотом на русской эскадре была всеобщей. Особенно экипажи авангарда, которым командовал Ф. Ф. Ушаков, рвались в бой.