Отношение императора к флоту выразилось и в назначении председателем «Комитета образования флота» (составленного из адмиралов: М.П. Фон Дезина, Н.С. Мордвинова, И.П. Балле, М.К. Макарова, вице-адмирала П.К. Карцова, контр-адмирала П.В. Чичагова и капитана 1 ранга А.С. Грейга и др.) графа А.Р. Воронцова, действительного тайного советника и сенатора, убежденного противника морской идеи, отрицавшего необходимость для России сильного флота. «По многим причинам, – писал Воронцов, – физическим и локальным, России быть нельзя в числе первенствующих морских держав, да в том ни надобности, ни пользы не предвидится. Прямое могущество и сила наша должна быть в сухопутных войсках; оба же сии ополчения в большом количестве иметь было несообразно ни числу жителей, ни доходам государственным. Довольно, если морские силы наши устроены будут на двух только предметах: сбережении берегов и гаваней наших на Черном море, имев там силы соразмерные турецким, и достаточный флот на Балтийском море, чтоб на оном господствовать. Посылка наших эскадр в Средиземное море и другие дальние экспедиции стоили государству много, делали несколько блеску и пользы никакой». По этому мнению, определяющему характер деятельности Комитета, флоту назначалась второстепенная роль, ограниченная одной обороной государства и не допускающая дальних самостоятельных экспедиций – как дорогостоящих и не приносящих пользы.
Штаты флота, выработанные Комитетом и введенные в 1803 году, исходили, как было указано в наказе, из соображений о морской силе соседних держав, причем состав Балтийского флота должен был равняться датскому и шведскому флотам, вместе взятым, а Черноморского – флоту турецкому. В составе Балтийского флота предполагалось иметь – 27 кораблей, 26 фрегатов и 189 судов гребного флота; Черноморского – 21 корабль, 8 фрегатов и 140 судов гребного флота.
Однако то была теория, а практика требовала другого отношения к флоту. Начиная с 1804 года, Россия для борьбы с Францией начала концентрировать свои силы в Средиземном море. Из состава Черноморского флота туда были отправлены 2 корабля, 2 фрегата, 6 корветов и 4 брига под командой «ушаковского» капитан-командора А.А. Сорокина. Кроме того, из Севастополя в Корфу была переброшена пехотная дивизия. Из Кронштадта в Средиземное море в 1804 года пришла эскадра под командованием А.С. Грейга в составе двух кораблей и двух фрегатов – в дополнение к находившимся там силам из состава Черноморского флота.
Выполняя союзнические обязательства, 10 сентября 1805 года из Кронштадта в Архипелаг вышли основные силы русского флота под командованием Д.Н. Сенявина, только что произведенного в вице-адмиралы.
Далее последовали героические, драматические и трагические события в истории русского флота.
Все эти годы Фёдор Фёдорович добросовестно исполнял свои обязанности. В 1804 году он дополнительно был назначен начальником флотских команд. В том же году адмирал составил подробную записку о служении Российскому флоту, в которой подытоживал свою деятельность: «Благодарение Богу, при всех означенных боях с неприятелем и во всю бытность онаго флота под моим начальством на море, сохранением Всевысочайшей Благости ни одно судно из онаго не потеряно и пленными ни один человек из наших служителей неприятелю не достался». Тут мы должны отметить, что потери были и у адмирала Ф.Ф. Ушакова. Некоторые факты и количественные данные о потерях приводились в предыдущем разделе.
Обострялись болезни, усиливались душевные страдания от наблюдения за происходящим. Но не забывал адмирал заботиться о ближних своих: в его дом в Петербурге – а жил он на Васильевском острове в доме с относительно небольшим земельным участком, часто приходили за помощью. Одних он снабжал деньгами, одеждой, за других, особо нуждающихся, ходатайствовал перед более имущими господами. Например, переписывался по этому поводу с известным благотворителем графом Н.П. Шереметевым, построившим в Москве в память своей умершей жены Странноприимный дом.
В условиях начала новой войны с Францией и Турцией в 1807 году адмирал Ф.Ф. Ушаков по собственному желанию уходит в отставку, очевидно, понимая, что по состоянию здоровья он уже не сможет участвовать в начавшихся военных действиях. Ещё около трёх лет отставной адмирал жил в столице. Перед тем, как окончательно в 1810 году покинуть столицу, Фёдор Фёдорович, «памятуя час смертный с каковою незапностью оный приключается», написал завещание. Никогда не имевший своей семьи и своих детей, он все свои владения передал в собственность племянникам, «которых почитаю я вместо детей моих и о благе их стараюсь как собственный их отец». Есть свидетельства того, что в следующем году Ушаков совершил последнюю поездку в Крым, где продал, принадлежащие ему земельные участки (В.А. Машков).
Поселившись в деревне Алексеевке Темниковского уезда Тамбовской губернии, возле Санаксарского монастыря, где монашествовал и был похоронен дядя адмирала, часто молился с братией в монастыре. Молясь в обители во все праздничные и воскресные дни, как сообщают источники, Фёдор Фёдорович также «в Великий пост живал в монастыре, в келии для своего пощения и приготовления к Святым Тайнам по целой седмице и всякую продолжительную службу с братией в церкви выстаивал неопустительно и слушал благоговейно; по временам жертвовал от усердия своего обители значительные благотворения; так же бедным и нищим творил всегдашние милостивые подаяния».
С началом Отечественной войны 1812 года на губернском собрании дворянства, в котором Фёдор Фёдорович не смог принять участия по болезни, он был избран большинством голосов начальником внутреннего Тамбовского ополчения. Предводитель дворянства писал ему: «Долговременная опытность службы Вашей и отличное усердие перед Престолом Российской державы, Вами доказанные, да подадут дворянству твердые способы к ревностным подвигам на пользу общую, да подвигнут всех к благодетельным пожертвованиям и да вдохнут готовность в сердце каждого принять участие к спасению Отечества…» «За благосклонное, доброе обо мне мнение и за честь сделанную приношу всепокорнейшую мою благодарность, – отвечал адмирал. – С отличным усердием и ревностию желал бы я принять на себя сию должность и служить Отечеству, но с крайним сожалением за болезнью и великой слабостью здоровья принять её на себя и исполнить никак не в состоянии и не могу».
Между тем, вместе с темниковским соборным протоиереем Асинкритом Ивановым он участвовал в устройстве госпиталя для раненых, дав деньги на его содержание. Две тысячи рублей им было внесено на формирование 1-го Тамбовского пехотного полка. Многое он отдавал «на воспомоществование ближним, страждущим от разорения злобствующего врага…». Ещё в 1803 году им были внесены двадцать тысяч рублей в Опекунский совет Санкт-Петербургского воспитательного дома; теперь он всю сумму с причитающимися на неё процентами передал в пользу разоренных войной: «Я давно имел желание все сии деньги без изъятия раздать бедствующим и странствующим, не имеющим жилищ, одежды и пропитания». Страждущих он утешал: «Не отчаивайтесь! – говорил он. – Сии грозные бури обратятся к славе России. Вера, любовь к Отечеству и приверженность к Престолу восторжествуют. Мне немного остается жить; не страшусь смерти, желаю только увидеть новую славу любезного Отечества!»
Остаток дней своих, по словам иеромонаха Нафанаила, адмирал провел «крайне воздержанно и окончил жизнь свою как следует истинному христианину и верному сыну Святой Церкви. 1817 года октября 2-го дня и погребен по желанию его в монастыре подле сродника его из дворян, первоначальника обители сия иеромонаха Феодора по фамилии Ушакова же».
Санаксарский монастырь, современный снимок
Духовные подвиги адмирала Ф.Ф. Ушакова
Образ адмирала Ушакова в науке и искусстве
Флотоводец такого масштаба, несомненно, внёс вклад в историю своего государства, в военную историю, в военно-морскую историю и в военно-морское искусство. Его жизнь и деятельность должны изучаться и найтисвоёдостойное отражение как в науке, так и искусстве, познающих реальную действительность специфическими творческими методами. В конечном итоге наука и искусство формируют некий идеализированный образ изучаемого явления – в данном случае образ выдающегося российского флотоводца, «флотского Суворова», как его часто называют. Очевидно, что в науке данную задачу, прежде всего, должна выполнять история. Кратко остановимся на том, что же получилось за двести с лишним лет.
Образ Ушакова в истории государства
Победы российского флота в Черном море внесли определенный вклад в решение Россией крупнейшей геополитической задачи – овладеть северным черноморским побережьем, полуостровом Крым и получить господство в Черное море. Во все учебники истории государства входит история русско-турецких войн, в том числе первой (1768–1774 гг.) и второй (1787–1791 гг.), в которых участвовал Ф.Ф. Ушаков. Однако в большинстве исследований действия флота отмечаются только фрагментарно или максимально обобщенно. По существу, нет ни одной исторической научной работы посвященной месту и роли действий флота в решении указанной государственной задачи. Подчёркиваем – месту и роли флота, а не изложению и частному анализу хроники событий. Обозначенную проблему ещё в позапрошлом веке поставил профессор истории Николаевской морской академии по истории русского флота Е.И. Аренс. Классической отечественной работой, посвящённой названной теме, следует считать труд С.Г. Горшкова «Морская мощь государства», 1976 год. Однако в ней нет оценки роли отдельных флотоводцев.
Выше была предпринята попытка оценить место и роль сражений, проведённых Ф.Ф. Ушаковым, во второй русско-турецкой войне. Конечно же её нельзя считать окончательной.
На новую, теперь уже политическую, арену Ф.Ф. Ушакова вывело его участие в русско-турецких кампаниях в Средиземном море в 1798–1800 гг. Действия соединённых русско-турецких эскадр были организованы в результате политического взаимодействия России, Оттоманской Порты, Австрии, Англии, Неаполитанского королевства. Они были частью системы действий направленных против Франции, Испании, Венецианской республики и других участников франко-испанской коалиции. В результате действий соединённых эскадр произошли грандиозные политические события – образование новой республики на Ионических островах и освобождение Неаполитанского королевства, соответственно, ликвидация государств созданных в результате наступления войск французской коалиции. К сожалению, приходится констатировать, что эти события до сих пор не нашли адекватного отражения в научных исследованиях.
Исключением, возможно, следует считать работу А.М. Станиславской «Политическая деятельность Ф.Ф. Ушакова в Греции». Автор на основе исследования многих российских, греческих и французских архивных материалов исследовала деятельность Ушакова по созданию Республики Семи Соединенных Островов. Другой работой, которую можно отнести к данной группе, является широко известная работа Е.В. Тарле «Адмирал Ушаков на Средиземном море (1798–1800)». Собр. соч., т.10. М., 1959. Автор был профессором Ленинградского государственного университета и специализировался на истории России. Он не мог пройти мимо столь важного события в жизни страны и Европы на рубеже XVIII и XIX веков – средиземноморских кампаний русско-турецкого флота. Вместе с тем, его работе свойственны неполнота исследований и публицистическая направленность, в ней имеется значительное количество неточностей.
Е.В. Тарле – советский историк, академик АН СССР
Отдельные стороны деятельности Ф.Ф. Ушакова освещены в работах историков – государственников. Г.А. Сибирева («Неаполитанское королевство в России и Россия в последней четверти XVIII в.» М., 1981.), А.Л. Шапиро («Средиземноморские проблемы внешней политики России в начале XIX века. – Исторические записки», 1956, т.55); А.Д. Новичева («Россия, Турция и борьба греческого населения Ионических островов за независимость, 1798–1807 гг. Колониальная политика и национально-освободительное движение: (Из новой и новейшей истории Балкан, Ближнего и Среднего Востока)». Кишинев, 1965); В.М. Полевого («Искусство Греции: Новое время». М., 1975). Однако в этих работах не образ флотоводца является основным. В последние годы появляются и новые работы, затрагивающие обозначенную проблему, к которым следует отнести, например, книги Г.А. Гребенщиковой и А.А. Лебедева (см. в списке литературы).
В новейшей истории государства Ушаков, – а вернее теперь уже его образ – продолжает играть определенную роль. С особой силой она проявилась в годы Великой Отечественной войны, в годы, так называемой, перестройки и на рубеже последних веков. И эта роль – символа государственности, символа русского национального духа, символа решительности и точности в исполнении воинского и человеческого долга, символа бескорыстности – заслуживает отражения в истории государства, однако этого пока не произошло.
Таким образом в истории государства исторический образ Ушакова отображен весьма слабо и данная научная задача остается нерешенной ни историками-государственниками, ни историками – военными.
Образ Ушакова в военной истории
В данной области истории исторический образ выдающегося флотоводца намного ярче и богаче благодаря исследованиям: Д.М. Милютина («История войны 1799 года между Россией и Францией в царствование Павла I.»; в 3-х т., СПб, 1852–1857 гг.), а также коллективным работам – «История русской армии и флота.» М., 1913, т.9, «Ф.Ф. Ушаков. Документы.» М., 1952–1957, в 3-х томах и «Адмирал Ушаков. Материалы и документы», СПб, 1998 г., «Адмирал Ушаков. Письма, записки», М., 2004).
Д.А. Милютин – русский военный деятель, историк и теоретик
В первых двух работах в общих чертах дается международный аспект применения флота, воспроизводятся с достаточной точностью основные операции. Но в целом образ выдающего флотоводца раскрыт неполно. В третьей работе собраны основные документы, связанные с жизнью и деятельностью флотоводца. Во введении редактор издания капитан 1 ранга Р.Н. Мордвинов попытался дать обобщающий оперативно-тактический очерк об Ушакове. Однако очерк получился поверхностным, «обобщающим» только тактическое искусство, а некоторые события в ряде случаев оказались пропущенными или трактуются весьма субъективно. Вместе с тем, документы, содержащиеся в работе, при скрупулезном изучении позволяют реконструировать большинство событий из жизни Фёдор а Фёдоровича и стали большим подспорьем в работе над этой книгой. В пятидесятые годы, по нашему мнению, авторами была выполнена грандиозная работа по сбору и публикации всех документов о Ф.Ф. Ушакове. Сейчас – это библиографическая редкость, которую в последние годы сделали доступной в сети Internet. Ценность последних работ в том, что в них опубликованы неизвестные ранее документы, в том числе и такие, которые раскрывают вопросы увековечения флотоводца. Таким образом, в военной истории работы есть, а недостаток их один – нет глубокого анализа деятельности, нет выстраивания фактов под определенным углом зрения.
Образ Ушакова в истории военно-морского искусства
Казалось бы, именно в этой области должен быть во всём многообразии отражен исторический образ Ушакова – флотоводца, его стратегическое и оперативное искусство (искусство применять эскадры, флот для достижения целей оперативного и стратегического масштабов), его тактическое мастерство (искусство побеждать в морском бою, управлять кораблём).
К сожалению, приходится констатировать, что и тут до сих пор нет научных работ специально посвященных анализу оперативного применения Ф.Ф. Ушаковым эскадр и флота в целом (историческая хроника не в счёт). Историки отмечают, что огромную подготовительную работу для написания такой работы в начале XIX века выполнил А.В. Висковатов. Он собрал для этого большое количество материалов. Материалы эти составили целый архивный фонд, которым впоследствии пользовались многие исследователи. Отдельные работы А.В. Висковатов всё-таки опубликовал («Блокада и осада Корфу, 1798 и 1799». «Взятие острова Святой Мавры капитаном 1 ранга Сенявиным в 1798 г.»), но главный труд, посвящённый непосредственно адмиралу ушакову, так не был написан.
В 1850 году была опубликована работа А. Соколова, освещающая события средиземноморских кампаний, «Морские кампании 1798 и 1799 годов. – Записки Гидрографического департамента Морского министерства», 1850, ч.8. Этой книгой пользовался Д.М. Милютин и другие исследователи, в т. ч. первый биограф Фёдора Фёдоровича – Р.К. Скаловский.
Разрозненные работы обрели завершенную форму в «Истории русской армии и флота» (т.9, М., 1913). По существу, в той же форме, но под другими идеологическими углами зрения история флотоводца, его искусство вошли и в «советское военно-морское искусство» и «новое российское военно-морское искусство» («История военно-морского искусства», т.1, М.,1953., Морской атлас, т.3 (1959 г.), В.Д. Доценко История военно-морского искусства. Т.1 (1999 г.)). Позже других работ в данной области не появлялось. Следовательно, всё осталось так, как писал в середине 50-х годов XX века адмирал И.С. Исаков: «К сожалению вклад Ф.Ф. Ушакова в военно-морское искусство недостаточно исследован советскими военными историками». (И. С. Исаков «География и военная история» (1984 г.)).
В области тактики военно-морского флота также продолжается изучение проведённых под руководством Ф.Ф. Ушакова сражений. В настоящее время можно констатировать, что они в тактическом плане в достаточной мере реконструированы и изучены. Особая роль в этой работе принадлежит В.Ю. Грибовскому («Российский Черноморский флот в морских сражениях русско-турецкой войны 1787–1791 гг. (1994 г.)), а также опубликованным работам А.Г. Сацкого. Тем не менее, до сих пор продолжаются споры вокруг главного вопроса – родоначальником какой тактики был Ф.Ф. Ушаков (см. например докторскую диссертацию и ряд публикаций В.Д. Овчинникова). Представляется, что ответ на этот вопрос, также как и ответ на вопрос о вкладе Ф.Ф. Ушакова в оперативное искусство, должны быть получены в будущих исследованиях. Однако для этого потребуется отойти от привычного и набившего оскомину «хронологического подхода» к изучению наследия выдающегося флотоводца.
Образ Ушакова в биографической и публицистической литературе
За два века издано много биографических и публицистических работ, посвященных Ф.Ф. Ушакову. По новизне и качеству их можно разделить на три группы: дореволюционные работы, работы 40-х – 50-х годов XX века и работы последних сорока лет.
К первой группе работ относятся: работы Р.К. Скаловского («Жизнь адмирала Фёдора Фёдорович а Ушакова». ч.1 (1856 г.)), Е. Метаксы («Записки флота капитан-лейтенанта Егора Метаксы». (1915 г.)), В.П. Ильинского («Адмирал Ушаков Ф.Ф. в Средиземном море (1799 г.)». (1914 г.)) Данные работы выполнены в дореволюционных научных традициях. В них скрупулезно, однако в ряде случаев с ура – патриотических позиций, воспроизводятся исторические события. Особенно отличается в этом плане работа Р. К. Скаловского. Однако, можно только сожалеть, что свет увидела только первая часть работы, заканчивающаяся штурмом Корфу.
Свидетельства Е. Метаксы, написанные ещё в двадцатые годы XIX века, ценны тем, что это свидетельства очевидца событий в Средиземном море. Одновременно данное обстоятельство является и недостатком – вынуждает подозревать субъективизм автора. Ведь в то время ещё не были опубликованы документы, которые нам известны в настоящее время. Кроме того, автор по-существу не уделяет внимания оперативному искусству и тактике адмирала Ф.Ф. Ушакова. При этом следует отметить, что многие исследователи широко использовали данную работу, в том числе академик Е.В. Тарле.
Работа В.П. Ильинского, хорошо изданная, с фактологической стороны внесла мало нового в известные события. Ни в одной из трех работ не ставилась и не осуществлялась попытка анализа и оценки событий и действий Ф.Ф. Ушакова, тем более, что в то время ещё не существовали адекватные научные методы, чтобы подобные оценки выполнить, поскольку даже само понятие теории оперативного искусства зародилось позже.
В советское время, долгое время не было никаких публикаций об Ушакове. И только в годы Великой Отечественной войны они начинают появляться. Наиболее значительными и характерными являются работы Г.П. Шторма («Ф.Ф.Ушаков». (1947 г.)), В.А. Снегирева («Адмирал Ушаков». (1943 г.)), А.И. Зонина («Фёдор Фёдорович Ушаков». (1944) г.), Ф.В. Носова («Адмирал Ф.Ф. Ушаков». (1955 г.)). Когда читаешь эти работы, не покидает ощущение, что их писали по специальному заказу политически ангажированные, а не объективные исследователи. При этом в угоду советскому патриотизму искажали не только возможные мысли и оценки, принадлежащие флотоводцу, но и факты его жизни. На наш взгляд, ничего научного и нового данные работы не внесли, за исключением сведений о том времени и тех авторах. Публицистические работы, в которых описываются события в Средиземном море, выходят и в последние годы (см. список литературы в конце книги).
Третья группа работ написана в последние сорок лет П.П. Смирновым («Адмирал Ушаков. Саранск». (1981 г.)), В.Г. Трухановским («Судьба адмирала: триумф и трагедия». (1984 г.)), В.Д. Овчинниковым (с 1995 года опубликовал много работ, наиболее полная из них книга «Адмирал Фёдор Ушаков – святой праведный воин». (2014)) и многие другие. Для всех перечисленных работ характерны: детальная реконструкция отдельных периодов жизни адмирала, новый более реалистический взгляд на известные события, широкое привлечение архивных материалов и работ дореволюционного периода. Кроме того, предпринимаются отдельные попытки изучения социально-психологических аспектов воздействия образа Ушакова и его духовного наследия на формирование исторического и общественного сознания (присвоение имени кораблям, увековечение его в названиях улиц и т. п.). В указанном плане, отличаются полнотой описания хорошо изданные работы В.Д. Овчинникова.
В 2016 году группой авторов опубликован хорошо оформленный альбом-исследование, посвященный жизни и флотоводческой деятельности адмирала Ф. Ф. Ушакова. В книге использован редкий и уникальный иллюстративный материал, архивные данные, подлинные документы (Доценко В. Д., Макаров С. И., Медведев С. В. «Адмирал Ушаков: Флотоводец – святой праведный воин». СПб: Фонд «Морская Слава Отечества», 2016).
Особняком в третьей группе работ стоит книга, изданная Русской Православной Церковью в связи с канонизацией адмирала Ушакова («Святой праведный воин Феодор Ушаков, Адмирал Флота Российского Непобедимый. Житие Служба». Рождество – Богородичный Санаксарский мужской монастырь, 2001). Аналогичное житие издано и Украинской Православной Церковью в 2002 году. В них биография – житие флотоводца рассматриваются в неразрывной связи с церковными добродетелями, которыми обладал выдающийся адмирал. По неясным, пока нам, причинам в обеих книгах, по существу, не освещается Итальянская кампания. Краткие биографии в настоящее время опубликованы многими церковными организациями.
Однако несмотря на большое количество публикаций, до сих пор остаются невыясненными некоторые стороны жизни Ф.Ф. Ушакова. Например, психологические особенности характера и их влияние на отношения с начальниками и подчиненными, состояние здоровья, личная жизнь на берегу, ведение хозяйства во время службы и после неё, личное имущество, служба в Санкт-Петербурге и др. Но биографический образ адмирала в настоящее время всё-таки можно считать достаточно ярким, объективным и многообразным. Принимая во внимание растущий интерес к личности Ф.Ф. Ушакова, следует полагать, что количество работ, посвященных жизни и деятельности флотоводца, будет со временем увеличиваться.
Образ Ушакова в искусстве, в художественной литературе и кино
Первый художественный образ адмирала Ф.Ф. Ушакова в романе создал ленинградский писатель Л.И. Раковский. Его роман так и называется «Адмирал Ушаков». Произведение создано в период 1939–1953 годов. Как можно заметить, именно в тот период, когда советское руководство «реабилитировало» адмирала. Образ Фёдора Фёдоровича создан в традициях советской литературы. С научной точки зрения достаточно точно в художественной форме воспроизведены события русско – турецкой войны и Ионической кампании и практически никак не воспроизводятся события после неё – Итальянская кампания, возвращение на Родину, дальнейшая служба и окончание жизни. Роман издавался и переиздавался неоднократно тиражами в сотни тысяч экземпляров. Последний раз вышел в свет (тираж 700 тыс. экземпляров) в 1987 году в Лениздате.
Ф.Ф. Ушакову посвящено несколько произведений российского писателя В.Н. Ганичева (доктора исторических наук, профессора МГУ): «Флотовождь» (2001 г.), «Росс непобедимый» (2008 г.) и «Ушаков». Последнее издано большим тиражом в 1990 году в серии «Жизнь замечательных людей». Конечно же, на созданный в этих произведениях образ Ушакова – человека, Ушакова – флотоводца оказал влияние достигнутый к тому времени уровень научных знаний о нём.
В ряде глав писатель вынужден прерывать художественное повествование и включить разделы, реконструирующие хронику событий. И далее, уже на реконструированной хронике, вновь переходить к образному художественному повествованию. Ясно, что художник делает это вынужденно – у него либо не было вообще восстановленной хроники событий (в этом случае самому приходилось «работать» за историка), либо она не была известна широкому кругу читателей, на которых рассчитывалось создаваемое произведение. Особенно много таких событий в средиземноморских кампаниях.
Писатель В.Н. Ганичев и русские офицеры на Корфу у крепостных стен. Фото: grekomania.ru
К сожалению, отсутствие научного военного анализа действий различных воинских формирований, которыми руководил адмирал Ф.Ф. Ушаков, приводит творческих работников, создающих художественные образы к искажению действительности. Так, до сих пор имеется путаница в том, чем же командовал Ушаков в Средиземном море и как называлась его должность. А командовал он русской эскадрой в составе «соединённых русско-турецких эскадр» до начала Итальянской компании и тремя русскими эскадрами со второй половины 1799 года (но не «объединенной русско-турецкой эскадрой», как это пишут). Изученные документы не говорят о том, что Ф.Ф. Ушаков был назначен «главнокомандующим объединённой русско-турецкой эскадрой». Особый «голод», как представляется, художники испытывают в правильном обозначении и формировании характерных черт Ушакова – политика и дипломата, Ушакова – флотоводца (отдельно – стратега, отдельно – мастера в области оперативного искусства, отдельно – тактика, отдельно – хозяйственника). Именно поэтому, очевидно, В.Н. Ганичев, давая характеристику Ушакову – флотоводцу, прибегает к пространному цитированию статьи, из журнала «Морской сборник» середины 40-х годов прошлого века. Но из этой неудачной статьи заслуживают некоторого доверия только черты Ушакова – тактика, но не оператора, не стратега и не дипломата. Да и главные черты Ушакова – тактика, как представляется, были не в том, что он преодолел «шаблонную линейную тактику» и стремился «сокрушить флагманский корабль противника». Главная черта была в другом – в смелости и решительности, в вере в победу, позволяющим осуществлять в морском бою сближение с противником на дистанцию один кабельтов (~ 180 м), а то и на полкабельтова и с этой дуэльной дистанции обрушивать на него всю огневую мощь артиллерии. Заметим, на дистанцию артиллерийской дуэли, в которой преимущество было за русскими. И ни в коем случае не на дистанцию абордажного боя, в котором преимущество традиционно было на турецкой стороне. Этот тактический приём Ушаков повторял во всех морских боях, в которых он был флагманом, включая штурм Корфу. Решительность и смелость поражали противника (особенности которого Фёдор Фёдорович за долгие годы службы на Чёрном море хорошо изучил), были для него внезапностью, давали возможность своим артиллеристам стрелять наверняка, психологически ставили свои экипажи на грань – либо победа, либо смерть.
Если обратиться к факту назначения нового командующего эскадрой, то можно видеть, что Г.А. Потемкин во время русско – турецкой войны подыскивал замену осторожному, часто, уклоняющемуся от боя, Войновичу. Для замены нужен был именно смелый и решительный человек. В Ушакове Потемкин увидел такого человека. Светлейший князь не ошибся, как не ошибался он в подборе нужных людей почти никогда. Корабельный Черноморский флот в оставшиеся годы одерживал только победы и не терпел поражений. Армиям на суше можно было действовать смело, не боясь турецких десантов в своем тылу.
Совсем иначе вёл себя Ушаков – оператор. Это относится к тщательному выбору им цели действий эскадры, к подготовке эскадры, к обеспечению всем необходимым, к разделению эскадры на части и соединению частей, к закреплению и удержанию победы и т. д. В целом он был дотошным, осторожным и расчётливым оператором. Очевидно, художественный образ Фёдора Фёдоровича должен был воплотить эти черты Ушакова – оператора. То же относится к Ушакову – стратегу, Ушакову – дипломату и Ушакову – политику.
В результате длительного изучения жизни и деятельности Ф.Ф. Ушакова нам удалось выявить две группы его человеческих качеств. Первая группа относится к этапу становления выдающегося флотоводца. Историческими событиями и документами подтверждаются следующие его человеческие качества: усердие; ревностное отношение к делу; способность выполнять самые неожиданные задачи; крепкое здоровье; выносливость и терпение; любовь к ближнему; высокая нравственность; вера в Бога. На выработку этих качеств потребовалось 22 года службы. В последующие годы, командуя эскадрами и флотом Ф.Ф. Ушаков проявил следующие флотоводческие качества: исполнительность и преданность своей стране; природную корректность при решении военно-политических проблем; верность долгу русского патриота и христианина; умения предвидеть развитие событий и выбирать правильный способ действий эскадр и флота; волю и организаторские способности при подготовке флота и управлении силами в ходе боевых действий; решительность и смелость в сражениях; осторожность в решительности и смелости; заботу о сохранении своих сил и человеческих жизней; порядочность и стремление к справедливости; заботу о подчинённых в сочетании со строгостью и требовательностью; бескорыстие, скромность и честность. Перечисленные флотоводческие качества он проявлял как в военное, так и в мирное время в течение восемнадцати лет. Каждому из этих качеств имеются подтверждения в его жизни и деятельности.
Остается надеяться, что в будущих художественных произведениях всё это будет отражено.
Не оставлен без внимания Ушаков и киноискусством. Так уж случилось, что первая киносъемка, связанная с ним произошла во время раскопок его могилы в 1944 году. В состав экспедиции для производства научной раскопки могилы были включены фотограф и киносъемочная группа для выполнения специальной киносъёмки, кадры которой позже должны были быть вмонтированы в документальный фильм, посвященный «мероприятиям по увековечению памяти великого флотоводца» (опять, в который раз собирались увековечить память…). Директором киносъемочной группы был И.С. Житков, кинорежисёром – В.А. Каштелян и кинооператором – М.И. Ципорин. Как указано в акте о вскрытии могилы, «все работы зафиксированы кинематографически и фотографически».
В 1952 году М.И. Ромм (не по своему желанию) на студии Мосфильм приступает к работе над дилогией «Адмирал Ушаков» и «Корабли штурмуют бастионы». Сценарий был написан А.П. Штейном, в качестве главного консультанта был приглашен адмирал (в титрах к фильму указано «профессор») И.С. Исаков. Главную роль – адмирала Ушакова – предложено играть известному и популярному артисту И.Ф. Переверзеву. Позднее сам актер вспоминал: «Как только меня утвердили на роль Ушакова, я для Михаила Ильича стал дорогим и близким человеком, а уж мои чувства я не в состоянии выразить словами и по сей день!.. Михаил Ильич создал вокруг меня атмосферу предельного внимания и, я бы даже сказал, обожания…». Как видим, для постановки фильма были привлечены ведущие кинематографисты страны. Фильм познакомил советских людей с первыми в отечественной истории совместными действиями А.В. Суворова на суше и Ф.Ф. Ушакова на море. Даже отсутствие в картине эпизодов сугубо личного характера не снизило интереса. В фильме воссоздана одна из интересных страниц истории государства Российского.
Интересный эпизод, связанный с фильмом привел в одной из своих статей опубликованной в середине 70-х годов в Военно – историческом журнале известный адмирал флота Советского Союза Н.Г. Кузнецов: «Когда фильм был уже подготовлен к выпуску на широкой экран, мы с адмиралом И.С. Исаковым, просмотрев его, дали «добро», но кто-то в Народном комиссариате иностранных дел высказал опасение, не ухудшатся ли наши взаимоотношения с Англией – ведь в картине показана двуличная политика правящих кругов Великобритании прошлых времен. Поэтому несколько недель фильм «Адмирал Ушаков» на экран не выходил. И вот в День Военно-Воздушного Флота я, помнится, стоял во время парада на балконе здания в Тушино. И.В. Сталин подозвал меня и коротко сказал: «Картину об Ушакове можно демонстрировать». Значит, он её уже просмотрел. Так фильм «Адмирал Ушаков» получил путевку в жизнь»
В 1953 году фильм выходит на экран.
Актёр А.Ф. Переверзев (в центре) в художественном фильме «Адмирал Ушаков»
В 2004 году снят документальный фильм «Святой воин адмирал Фёдор Ушаков» режиссером Валентиной Рассохо-Анохиной. Естественно, в фильм вошло и прославление Фёдора Фёдоровича в лике святых. Торжества канонизации Ушакова в Темникове, доставка части мощей святого в Калининград – главную военно-морскую базу Балтийского флота и в Севастополь – базу российского Черноморского флота и украинских военно-морских сил, другие церковные события сняты телеоператорами и много раз показаны по различным каналам телевидения. Один из последних документальных фильмов – «Ратные подвиги. Непобедимый адмирал Ушаков» – снят в 2012 году (режисёр-сценарист Леонид Фишель). Список видеофильмов и телепередач о флотоводце можно продолжать. Несомненно, будут они появляться и в будущем. В данном случае нет возможности, да и необходимости, останавливаться на исторических и художественных достоинствах перечисленных видеоматериалов. Каждое из произведений выполняет свои функции, своё предназначение.
В Интернете за последние 10 лет появилось огромное количество сайтов, освещающих жизненный путь Фёдора Фёдоровича Ушакова с различных точек зрения. Особенно много полезной информации размещено на Неофициальном сайте города Темников (http://temnikov-city.ru/).
Изобразительное искусство первым из видов искусства отобразило образ флотоводца. Широко известный образ Ушакова – флотоводца создал художник П. Бажанов. Его мы проанализировали в разделе о наградах адмирала. Серьёзному исследованию данное изображение ранее подверглось в мастерской скульптора М.М. Герасимова, когда потребовалось создать бюст Ушакова. После этого появился несколько иной образ флотоводца воплощенный во многих скульптурах и на портретах. В настоящее время эта работа также подвергается критике.
Скульптурный портрет Ф. Ф, Ушакова. Реконструкция М.М. Герасимова. Выполнена в 1945 г.
После канонизации в создание художественного облика Святого Праведного воина Феодора включились православные иконописцы со своими традициями (об этом см. далее).
Следует отметить, что впервые вопрос об увековечении Ушакова в скульптурной форме был поставлен Особым комитетом при Морском генеральном штабе, организующим подготовку к столетию со дня смерти флотоводца (октябрь 1917 года). Комитетом была разработана большая программа, посвященная памяти адмирала. Программой предусматривались мероприятия в Петрограде, в Темникове и в Севастополе. В частности, предлагалось установить памятник возле моста на Троицкой площади напротив памятника Суворову (на другом берегу Невы). Программу выполнить не удалось. Кроме того, выделялись средства на восстановление могилы знаменитого адмирала, что, по счастью, было сделано, а также на издание краткого жизнеописания и полной биографии, что, к сожалению, осталось невыполненным.
Не менее драматичные события с увековечением в скульптуре Ушакова происходили и в Севастополе в конце 80-х – начале 90-х годов XX века. Долгое время и в Севастополе не было скульптурного изображения того, кто его – Севастополь строил, кто уходил отсюда в сражения и возвращался с победами. Тут есть памятники П.С. Нахимову, В.А. Корнилову, Э.И. Тотлебену, – героям обороны города, а вот герою наступления на море – Ушакову, памятника нет. Однако к 200-летию города в 1983 году бывшую площадь Коммуны переименовали в площадь Ушакова и в её центре установили бюст работы С. Чижа. Бюст, а не памятник, был установлен по причине «недостаточности средств».
В конце 80-х годов, в трудное для всей страны время, средства на памятник изыскал Черноморский флот. Бронзовая фигура изготовлена скульптором Г.А. Черненко и архитектором А.Л. Шеффером. Она стала одной из первых скульптур адмирала в полный рост (высота – 3,5 метра). Городская общественность и власти долгое время дискутировали по поводу места установки памятника. На площадях и в парках, к сожалению, места скульптуре не нашлось. Поэтому её установили во дворе штаба Черноморского флота.
5 августа 2006 года в городе Саранске открыт кафедральный собор Святого Праведного воина Феодора Ушакова, прямо перед ним воздвигнут памятник адмиралу. В глубинке, очевидно, лучше, чем в «морских столицах», понимают люди значение флотоводца для духовной жизни страны. В последнее десятилетие во многих населённых пунктах страны и за рубежом установлены памятники, бюсты и памятные знаки великому флотоводцу: в Саранске, в Рыбинске, в Ростове-на-Дону, на месте Фаногорийской крепости, в Керчи, в Кронштадте, в Тутаеве (Романов-Борисоглеб), в Геленджике, в Тольятти, в Николаеве (Украина), на мысе Калиакрия (Болгария), на о. Корфу (Греция), на о. Закинф (Греция), на о. Видо (Греция), в Вильфранше (французская Ривьера) и др.
Памятник адмиралу Ф.Ф. Ушакову на мысе Калиакрия (Болгария)
В данной работе, очевидно, не место обсуждать художественные достоинства всех бюстов и памятников Ушакову. Страсти вокруг этого кипели во всех городах, где они устанавливались. Отметим лишь, что порой за этими страстями забывается более важное, более общее – символизация выдающегося флотоводца в скульптуре. Ведь скульптура это образ, символ!
Известно большое количество «кабинетных» бюстов флотоводца. Они предназначены для установки внутри помещений и имеются в различных флотских организациях, в частности, в Главном штабе ВМФ, в Военно-морской академии и других. Кроме того, к скульптурным изображениям, очевидно, следует отнести барельефы на сооружениях. Известны барельефы флотоводца на здании станциях метро «Балтийская» и «Адмиралтейская» в Санкт-Петербурге и в одной из лекционных аудиторий Военно-морской академии.
Бюст святого Феодора Ушакова в столице о-ва Закинф (Занте) городе Закинтос на центральной площади у Храма Святого Дионосия
Таким образом, за несколько веков образ адмирала Ф.Ф. Ушакова нашел определенное, хотя сначала и незаслуженно скромное, отражение в истории государства, в военной истории, в истории военно-морского искусства, а также в биографической и художественной литературе и в изобразительном искусстве. Во многих работах, особенно в середине XX века, допущено большое количество неточностей и искажений. В первую очередь это относится к двум средиземноморским кампаниям. Поэтому остается актуальной задача воссоздания истинного образа флотоводца во всём его многообразии. В этом деле должна найтись работа для ученых, публицистов, художников, кинематографистов, деятелей церквей и других специалистов. Желательно, чтобы их усилия обрели системный характер и не были приурочены к очередной юбилейной дате.