Не менее, чем указы Павла, забвению корсаров способствовали и Наполеоновские войны. Кто после пожара в Москве и взятия Парижа вспоминал о каких-то баталиях в Архипелаге века минувшего? Помните, Пушкин писал в 20-х гг.: «…времен Очаковских и покоренья Крыма», то есть дела давно прошедших лет, преданье старины глубокой.
В Греции же Ламброс Кацонис, как греки называют Качиони, стал национальным героем. Ему посвящены десятки книг. В январе 1914 г. греческое правительство дало заказ Англии на постройку крейсера «Кацонис», но в связи с началом Первой мировой войны англичане решили достроить его для себя и назвали «Честер».
Греки не успокоились, и построенную в 1927 г. во Франции подводную лодку также назвали «Кацонис». Она была потоплена германским охотником за подводными лодками UJ-2101 19 сентября 1943 г. в Эгейском море. В 1980-х гг. греки присвоили имя «Кацонис» подводной лодке S-115 типа «Тэнг», полученной от США.
Да и в Европе помнили Качиони гораздо лучше, чем в России. В 1813 г. Джордж Гордон Байрон пишет знаменитую поэму «Корсар». Прототипом главного героя поэмы Конрада, естественно, был Ламброс Качиони, а его главным противником – турецкий Сеид-паша, в жизни паша Сеит-Али.
Естественно, что «Корсар» не был строго документальным. Байрон не только романтизировал Конрада, но и придал ему многие свои черты. Как писал Андре Моруа: «…байроновский герой становился неестественной театральной фигурой, которой Байрон считал долгом подражать. Защищая Конрада, он защищал самого себя»[210].
Так или иначе, но поэма «Корсар» стала бессмертным памятником славному пирату Ламбросу Качиони.
А имя «Конрад» превращает в мел
Загар любого, кто свиреп и смел.
Властитель душ, искуснейший стратег…
…
Мелькнула череда
Идущих дней – он сгинул без следа
И без вестей, без слухов, где же он,
Где с горем – жив иль с горем – погребен…
Оплакан он; надгробием в горах
Прекраснейшим почтен Медоры прах;
Ему ж не ставят памятник пока —
Вдруг жив Корсар: А слава – на века:
Одною добродетелью был он —
И тысячью пороков наделен[211]…
У нас же, повторю, не только Ламброса Качиони и его пираты, но с 1917 г. Екатерина Великая и князь Потемкин были преданы забвению. Молчание нарушил Валентин Саввич Пикуль, посвятивший Ламбросу Качиони одну из своих лучших исторических миниатюр – «Первый листригон Балаклавы», а Потемкину – большой роман «Фаворит», где также фигурирует Ламброс Качиони.
В завершении стоит рассказать о судьбе российских греков – потомков корсаров XVIII века. Греки, жившие в Балаклаве и других городах и селах Крыма, попали под депортацию за компанию с крымскими татарами. С 18 по 20 мая 1944 г. из Крыма было выселено 180 014 крымских татар. За время выселения изъято: минометов – 49, пулеметов – 622, автоматов – 724, винтовок 9888 и боевых патронов 326 887 шт.
В отличие от татар крымские греки не участвовали в фашистских вооруженных формированиях и не уничтожали русское население полуострова. Тем не менее 29 мая 1944 г. Берия обратился к Сталину с предложением выселить из Крыма греков. Греков в Крыму на этот момент насчитывалось 14 300 человек. Берия докладывал Сталину: «Значительная часть греков, особенно в приморских городах, с приходом оккупантов занялась торговлей и мелкой промышленностью. Немецкие власти оказывали содействие грекам в торговле, транспортировке товаров и т. д… НКВД считает целесообразным провести выселение с территории Крыма всех болгар, греков, армян».
При этом следует заметить, что НКВД не тронуло приазовских греков.
Как мы помним, большинство греков, переселившихся в Россию в конце XVIII – начале XIX веков, занимались торговлей, за что их потомки поплатились в 1944 г.
Увы, наши власти постоянно действуют с русским размахом. При Сталине заодно с бандитами преступно были репрессированы и невиновные, а позже столь же преступно наряду с невиновными были реабилитированы многочисленные государственные преступники. Одно дело – участие в вооруженных формированиях, действовавших на стороне немцев и уничтожавших военнопленных и мирных жителей, а другое – торговля помидорами, вином и нижним бельем, чтобы спасти от голодной смерти свои семьи.
Любопытно, что в конце 1990-х гг. на имя премьера В. С. Черномырдина поступила жалоба каких-то балкарцев, «что в департаменте по делам депортированных народов из 14 должностей, лишь один сотрудник из числа депортированных народов, и то грек по фамилии Кацонис». Может, это и есть последний потомок нашего героя?
Боюсь, кому-нибудь эта глава покажется очернительской. Так позвольте напомнить, что слишком многие английские пэры и лорды ведут свое происхождение от пиратов, по сравнению с которыми Качиони просто ангел. А в 1941 г. командование США на Тихом океане отдало приказ подводным лодкам и самолетам топить все суда в акватории океана, даже не пытаясь выяснить их национальность. А по барахтающимся в воде людям с потопленных судов американцы любили применять глубинные бомбы. Кстати, среди сотен нейтральных судов, утопленных американцами в 1941–1945 гг., есть и советские торговые суда. Посему не вижу оснований нам стесняться за славного пирата Ламброса. Наоборот, мне лично стыдно за наших недалеких правителей и дипломатов, которые побоялись начать корсарские операции в Крымскую войну, в турецкую войну 1877–1878 гг. и в японскую войну 1905–1904 гг. Как бы чего Европа не сказала! «А начхать!» – по сему поводу говорила Великая Екатерина.
Глава 12. Смерть Екатерины и конец «Греческого проекта»
Уже в июле 1791 г. турки были вынуждены пойти на переговоры с русскими. Они начались в местечке Чистово, и за отсутствием Потемкина их вел Репнин. Князь торопился и из-за честолюбивых побуждений шел туркам на уступки. Приехавший Потемкин дал Репнину нагоняй и перевел переговоры в Яссы. Но Светлейшему не удалось подписать мира. Он тяжело заболел и, предчувствуя кончину, приказал отвезти себя в Николаев, где хотел умереть и быть похороненным. 5 октября 1791 г. в 38 верстах от Ясс князь Потемкин-Таврический скончался.
Суворов, узнав о смерти Потемкина, сказал: «Великий человек и человек великий: велик умом и велик ростом». Румянцев заплакал и сказал удивленным домочадцам: «Что на меня так смотрите? Потемкин был моим соперником, худого сделал немало, и все ж Россия лишилась в нем великого мужа». Они были великими людьми, великими в своих деяниях, в соперничестве и в благородстве.
Заканчивал переговоры с Турцией уже граф Безбородко. 29 декабря 1791 г. в Яссах был заключен мирный договор с Оттоманской империей.
Договор подтверждал Кючук-Кайнарджийский договор 1774 г., Акт 1783 г. о присоединении Крыма и Кубани к России и все другие предшествующие русско-турецкие соглашения. Новая граница между договаривающимися сторонами устанавливалась на юго-западе по Днестру. В соответствии с договором правительство Турции отказывалось от претензий на Грузию; обязалось не предпринимать каких-либо враждебных действий в отношении грузинских и кубанских земель; в целях обеспечения интересов русской торговли в Алжире, Тунисе и Триполи вознаграждать русских купцов за все убытки, которые могут быть причинены им корсарами – подданными Порты.
Как уже говорилось, Ясский договор в Греции вызвал большое разочарование. Сотни греков, поверивших обещаниям русской императрицы содействовать освобождению Греции от турецкого ига, сражались и гибли на кораблях в составе флотилии Качиони. Но обещания эти опять оказались невыполненными, и в Ясском договоре Греция даже не упоминалась.
В 1789 г. во Франции произошла революция, то есть событие, казалось бы, чисто внутреннее, однако Великая французская революция изменила русско-турецкие отношения на целых 35 лет.
14 июля 1789 г. восставшие парижане взяли Бастилию. По этому поводу французский посол в Петербурге Сегюр писал: «…в городе было такое ликование, как будто пушки Бастилии угрожали непосредственно петербуржцам». Екатерина же была крайне возмущена событиями во Франции. Ее гневные слова разлетались по всей Европе. Она называла депутатов национального собрания интриганами, недостойными звания законодателей, «канальями», которых можно было бы сравнить с «маркизом Пугачевым». Екатерина призывала европейские государства к интервенции – «дело Людовика XVI есть дело всех государей Европы». После казни короля Екатерина публично плакала, позже она заявила: «…нужно искоренить всех французов для того, чтобы имя этого народа исчезло».
И что же сделала после таких слов столь агрессивная государыня? Да ровным счетом ничего. Разве что в 1795 г. направила в Северное море эскадру вице-адмирала Ханыкова в составе 12 кораблей и 8 фрегатов. Эта эскадра конвоировала купцов, вела блокаду голландского побережья и т. п. Боевых потерь она не имела. Фактически это была обычная боевая подготовка с той разницей, что финансировалась она целиком за счет Англии.
Екатерина была прекрасно осведомлена о событиях во Франции. Полнота информации плюс аналитический ум императрицы позволили ей прогнозировать события. Так, в октябре 1789 г. она сказала о Людовике XVI: «Его постигнет судьба Карла I». И действительно, 21 января 1793 г. голова короля скатилась в корзину у подножия гильотины.
В феврале 1794 г. Екатерина писала: «Если Франция справится с своими бедами, она будет сильнее, чем когда либо, будет послушна и кротка как овечка; но для этого нужен человек недюжинный, ловкий, храбрый, опередивший своих современников и даже, может быть, свой век. Родился он или еще не родился? Придет ли он? Все зависит от того. Если найдется такой человек, он стопою своею остановит дальнейшее падение, которое прекратится там, где он станет, во Франции или в ином месте». А ведь до 18 брюмера было 5 лет и 7 месяцев!