– Значит, у вас их несколько, – сделал правильный вывод Николай. – Разведка не ошиблась. Цеппелин нужен срочно.
Я задумался, тут в столице их три, точнее, в хранилищах Беты и средних близнецов. А это два цеппелина одной модели – «Убийца дирижаблей» – и третий, новый, угнанный близнецами со стапеля, когда он проходил ходовые испытания. Причём ни один из них отдавать я категорически не хотел, но если так посмотреть, то третий можно отдать. Ничего, угоню у тех же немцев. Или у британцев. Они в Канаде четыре стапеля отстроили за зиму и недавно первые четыре дирижабля стали сходить с них. Британия строила воздушный флот, убийцы линкоров. Раз у других есть, значит, и у них быть обязаны. А насчёт безвозмездно, то ничего плохого я в этом не видел. Уже видно, что тот действительно срочно требовался, подгорало, так почему бы и не помочь?
– Я думаю, как стемнеет, судно подойдёт ко второй причальной мачте. Мои племянники пригонят его и передадут.
– Умеют управлять?
– Да, обучили. Они ходили на «Возмездии» в качестве юнг. Ночные наблюдатели и пилоты.
– Сами не хотите стать капитаном нового дирижабля?
– Не имею такого желания. Хотя… знаете, я готов передать вам этот цеппелин в качестве взятки, чтобы меня вывели из резерва и отправили на Черноморский флот.
– Вчера я подписал указ, теперь это Средиземноморский флот. Полный адмирал Бахирев командует им.
– Пусть Средиземноморский будет.
– Там строится пока одна крупная база для кораблей флота, которые уже вывели в Средиземное море. Хорошо, я принимаю ваше условие. Чуть позже в канцелярии оформите передачу дирижабля. Он войдёт в состав воздушных сил Балтийского флота.
Похоже, аудиенция подходит к концу, но мне ещё было что сказать, поэтому вставать со стула я не стал, а спросил:
– Знаете, Ваше Императорское Величество. Для войны нужны три вещи. Это деньги, м-м-м, деньги, и… ах да, деньги. Почему Россия вступила в войну, уже не важно, и надо ли ей это – тоже, правитель несёт всю ответственность за свои решения. Я о другом. Деньги всегда нужны, поэтому я решил передать государству, а точнее вам лично, чтобы не разворовали на пути, сто миллионов рублей золотом. Это от меня. От брата… хм, пожалуй, тоже сто миллионов рублей золотом. Двести получается.
Николай, который стоял у стола, так и сел в кресло, и с ошарашенным видом спросил:
– На каких условиях?
– Ну что вы меня, честного офицера, барыгой делаете? Просто дар. Безвозмездный. Возвращать не надо.
– Вы меня удивили, – Николай налил себе воды из графина и медленно пил, было ясно, что тот брал паузу, чтобы всё обдумать.
Я же сидел и не мешал. Да, решение было обдумано, и в какой-то степени, когда я его принял, даже испытал облегчение, как будто груз с души скинул, отчего только убедился в правильности его принятия. А золото – это недавние трофеи. Да тот лорд, что малых хотел убить, имел близкое отношение к семье банкиров. А я всех зачищал, вот в одном поместье обнаружил в подвале хранилище. Те туда все активы из своих банков перевезли, особенно лондонских – золото, драгоценные камни, деньги. Слитки приметные, даже номера имели, поэтому я недавно их расплавил, арендовав кузницу в Стамбуле, и отлил самодельные слитки, этим племянники занимались кустарным способом, вот и собирался их передать, в золотом эквиваленте двести миллионов рублей как раз будет. А то Россия брала кредиты под сумасшедшие проценты у англов. Хоть полегче будет. Да часть процентов по кредитам закроет.
– Зачем вам это? – прямо спросил Николай.
– Я богат, и для меня это не потери, но основное своё состояние я держу за границей. Это то, что тут находится. Поэтому не вижу причин, когда Родина загибается от недостатка всего, не выдать эти средства. Тем более при нужде я ещё добуду.
– Должно быть что-то ещё, приведшее к принятию этого решения.
– Мелочь. Мой дом часто штурмуют разные просители. Я и так держу на содержании два дома с сиротами, госпиталь и дом военных инвалидов. Сегодня я открою счёт в банке и положу на него крупную сумму, хватит содержать их ещё года два. А так прошу осветить этот дар во всех газетах, где я сообщу, что отдал всё, буду жить, как и многие офицеры, от зарплаты до зарплаты, может, тогда эти падальщики от меня отстанут. Там много мошенников. Думаю, правильное освещение этого дара вызовет патриотический подъём, и многие поделятся своими накоплениями в этот тяжёлый период для страны. Можно, например, открыть Фонд обороны. А объяснить, откуда у меня такие средства, несложно, сообщите в газетах, что братья Баталовы до войны кладоискателями были, нашли несколько затонувших испанских галеонов с золотом и подняли клад. Сейчас всё добытое передают безвозмездно в дар государству.
– Любопытно. И за это вы тоже ничего не хотите? Звание адмирала? Земли?
– Всё же вас испортили ваши царедворцы. Это не взятка, как цеппелин, это просто дар, оскорблять меня такими намёками не нужно. Звание капитана первого ранга меня и брата вполне устраивает, за чинами не гонимся, и земли не нужны. Даже подарите, откажемся. После того, как ваш дядюшка повёл себя в отношении нас, мы с братом категорически не желаем иметь земли в России в собственности. Это странно звучит, хотя мы и патриоты, но любим Родину со стороны, а находясь в России, есть желание её побыстрее покинуть.
– К сожалению, не вы одни такие. Хм, меня не поймут, если я не отдарюсь. Посчитают, что недоволен вами, отправил в опалу.
– Сложно вам.
– Я подумаю, что можно сделать. А что там с моим дядей?
– Он отдал приказ, когда я искал земли, чтобы подтвердить титулы баронов, чтобы нам продали земли в Сибири, и вообще неугодья. Это резко отбило желание иметь земли в России. Я подтвердил титулы, купив поместья в Швейцарии, их уже задекларировали в Дворянском собрании, этого вполне достаточно. Мои дети как раз сейчас проживают в Цюрихе.
– Я вас понял. Что ж, от дара отказываться не буду, как отблагодарить в ответ, подумаю. Тем более за захват Проливов вы ещё ничего не получили.
– Вы меня пугаете… Ладно, обговорим время и способы передачи золота и судна.
– Да, стоит это сделать.
Дальше я два часа потратил в канцелярии императора. Официально был создан Фонд обороны, Николай указ подписал, и я буду первым, кто пожертвует ему своё состояние. Потом в штаб флота, оформляли передачу трофейного дирижабля. Приёмная комиссия, среди них будет и Губин, которого переводят на новое судно, примет цеппелин. Причём без меня. Племянники передадут. Время час пополудни был, когда я вернулся домой. После обеда покатил на машине в лесок, там сменил легковое авто на грузовой «Даймлер», типичная трёхтонка, то есть груза брал в три тонны. Я перекидал золотые слитки через общее хранилище всех шести близнецов (а напомню, оно размер имело в десять тонн) от малых, в данном случае Андрея, в кузов грузовика, накрыл брезентом и покатил к императорскому дворцу. Николай лично хотел видеть эти слитки. Пропустили без проблем на территорию, дальше штабелем сложили слитки, и фотограф сделал групповую фотографию с ними на переднем плане, тут я был, Николай, несколько царедворцев в чинах генералов и адмиралов. Дали интервью, и пока газеты готовились к выходу – вечером вышли, вызвав взрыв шока у всех, кто их прочитал, – я успел сделать ещё несколько ходок, пока не передал нужное количество золота. Принимали оценщики из Государственного императорского банка. Я и не знал, что такой существует. Правда, ошибся, чуть больше передал, двести четыре миллиона с мелочью, но я не в обиде, а те тем более. И грузовик тоже передал, подарил. Так что всё было оформлено, и столица к вечеру шумела. Народу на улицы вышло немало. Да, вынос мозга, громко я заявил о братьях Баталовых.
А как стемнело, где-то через час раздался шум моторов и, освещая путь двумя прожекторами, ко второй причальной мачте встал трофейный дирижабль, что и приняла приёмная комиссия, среди которой был и один адмирал. «Возмездие» официально перевели на долгий ремонт, там уже назначен ответственный инженер, который чесал затылок, пытаясь понять, как его проводить. Он был по аэропланам, вроде как близкое направление, да и опыт ремонта у того был. Помогал наши дирижабли ремонтировать. Ничего, работа начиналась. А под утро трофея уже не было. Действительно срочное задание, загрузили чем нужно, команда приняла судно, и отбыли ещё до рассвета. Да уж, город шумел, а я спал у себя, чуть позже и племянники прибыли, на пролётке их привезли, что имелась у усадьбы. Пусть дом малых, моих сыновей, но жил я тут как полноправный владелец. Генриетте принадлежали только квартира и завод в Варшаве, да «мерседес» в Цюрихе, она на нём ездила. А тут вчера вдруг собралась – и на поезд, что на Варшаву шёл. Малых с собой взяла, с охраной, женщину из прислуги поместья Беты. Решила проверить недвижимость и завод. Вот дура. Да, средние в доме не задержались, якобы спать легли, а сами переоделись в чёрное и через окно утекли, по соглядатаям работали.
А на следующее утро я проснулся знаменитым, что есть, то есть. Полтысячи разных писем и приглашений успело прийти. Кстати, утром Альфа в Константинополе, куда тот перебрался ещё два дня назад, из штаба флота получил срочную телеграмму, ему приказано немедленно отбыть в столицу. Как стемнеет, тот вылетит на своём дирижабле, копии «Феникса». Когда я завтракал в теле Беты, прислуга сообщила, что меня ожидает господин. Визитку принесли. Хм, помощник посла посольства Германии. То, что оно не закрыто и несколько сотрудников находятся на месте, я в курсе. Пару раз после громких поражений русских армий их чуть не сожгли, толпы народа собирались, но то, что те вот так спокойно по городу разъезжают, удивило. Так что, закончив завтрак, я прошёл в гостиную, где и ожидал этот господин. Встав с софы, тот поправил костюм, явно военный, и выправка это подтверждала, и сообщил официальным тоном:
– Ваша светлость, у меня официальное письмо из канцелярии нашего кайзера. По поводу похищения ваших сыновей. Зная, как вы… кхм, мстительны, хотелось бы разрешить эту проблему.