День прошёл, вечером действительно передал дирижабль, тот лайнер, но Николая пока не было. Инженеры готовы были работать, а император обещал быть завтра. Впрочем, действительно назавтра прибыл. Будущее госпитальное судно заняло последнюю свободную причальную мачту, ещё две в режиме постройки, как и два ангара, но всего действующих мачт было три, а тут и судно Губина пришло. Так вот, госпитальное судно было названо «Авиценна». Похоже, Николай хорошо вчера залился спиртным, даже сейчас выхлоп есть, вот что учудил с названием. Впрочем, особо никто не возражал, и штабные офицеры стали всё оформлять. А с судном начали работать два инженера, один был ответственным. Ну и врач, именно он примет судно и будет старшим на борту. Капитан в его подчинении. Гондолу решили не отсоединять, так работать.
А вот мой флагман, «Орёл», ушёл без меня. Я Альфу старшим направил, так что учёба шла, тренировочно-боевой вылет. Николай после обеда собирал срочное совещание командующих, где Бета быть обязан, так что пришлось остаться. Приёмная комиссия и император со свитой аэродром покинули, а я задержался. Изучил деревянный каркас будущего десантного модуля, что обшивали рейкой, всё из облегчённых материалов, поэтому тут работали плотники. Опросил инженера, что ответственен был за его постройку. Заказ был на пять таких модулей, пока строили один. После испытаний остальные четыре отстроят, уже учтя возможные ошибки. Этот же инженер будет строить со своей бригадой и санитарные модули. Врачи из медицинского отдела штаба флота ещё решают, но пока не меньше десяти таких модулей. А чтобы чередовать. Один доставили, другой – полный – забрали и улетели. Как-то так работать. Их служба новая, ещё формируется, сами слабо представляли свою работу. Основу уже поняли и вот наращивали костяк. Потом глянул, как там десантники. У флота свой батальон особого назначения, сейчас он в стадии формирования, но три взвода уже есть, тренируются, идёт пополнение, готовятся. Тут при аэродроме казармы, в них они и живут, заодно усилив охрану да делая рейды вокруг. Не зря, уже выявили вражеских агентов. Наблюдали. Дня три назад взяли их. Там жандармы с ними дальше работали. Так что, закончив инспекцию, я покинул аэродром и поехал в штаб. Работы много.
Я успел посетить свой дворец, пообедал и через некоторое время занял один из стульев за длинным столом. Совещание началось, тут было порядка пятидесяти генералов и адмиралов, и первый вопрос Николай задал мне:
– Князь Баталов, скажите, где лучше заложить эллинги для постройки российских дирижаблей?
Вот вопрос так вопрос. Удивил так удивил. В Германии после первых громких вылетов на «Фениксе» к ним и нанесения серьёзных ударов по портам и корабельному составу сразу стали строить пять эллингов, найдя средства на это. Британия четыре верфи в Канаде заложила, потом ещё две, и три в самой Англии строят. Во Франции два эллинга, в Италии один всего, даже в Испании на спаренных верфях сразу два дирижабля заложили. А на волне успеха братьев Баталовых лишь только убедились в том, что это новое слово в военном деле. Особенно когда линкоры потопил. В США тоже строят что-то, но информации точной нет. Россия одна на это забила, в течение года молчание, и тут такой вопрос. Я могу удивиться ему? Думаю, вполне. Да даже немцы, известные ретрограды и уставники, что здорово показано в фильме «Воздушное путешествие», и то оценили всю нужность и полезность такого оружия. Впрочем, это всё давно обдумано, и с ответом я не задержался, но задал встречный вопрос:
– Хочу уточнить, Ваше Императорское Величество, вы о верфях для постройки военных дирижаблей или гражданских?
– Не вижу разницы, но можете считать – военных.
– Тогда нет смысла вкладывать в это средства. В гражданской сфере дирижабли хотя бы малого класса могут применяться в довольно широком спектре. Патрулирование границ для патрульной стражи, ловля браконьеров в морях, медицинские передвижные пункты, разведка новых территорий, да даже для частных яхт. Но в военной… Возможно, это вас удивит, но дирижабли не имеют военного будущего. Сейчас они показали себя с хорошей стороны, отчего и пошёл бум их постройки, но в действительности это лишь большие цели, которые сбить не так и сложно. Показательны налёты на Лондон и базы флота британцев, какие потери понесли германцы. И это ещё при слабой воздушной обороне. Сейчас британцы её усиливают, и такого успеха с разгромным счётом немцы уже иметь не будут. Для дирижаблей уже сейчас появляться у передовой опасно не только днём, но и ночью. Их ещё можно использовать для диверсий, ударил и быстро улетел, чтобы не получить ответа, для высадки разведки, перевозки живой силы. Но чтобы не потерять дирижабли, в основном желательно работать в своём тылу. Впрочем, для этой войны они ещё годятся, и громкие победы будут на их счету.
– Что же вы считаете прорывом военной инженерной мысли?
– Конечно же, подводные лодки и аэропланы. У них не просто большое будущее в развитии – огромное.
– И вы, признанный любитель дирижаблей, вот так это признаёте? – спросил командующий Балтийским флотом.
– Глупо отрицать очевидное. По крайней мере, для меня оно очевидно. Я могу любить многое, но и трезвый взгляд на некоторые вещи тоже немаловажен.
– Эти консервные банки и фанера… – поморщился один из генералов. – Чем могут быть они опасны?
– Не скажите. Это сейчас они мало что из себя представляют. Хотя засада с подводными лодками в прошлом году дала неплохие результаты. Две-три стаи подводных лодок могут и эскадру отправить на дно. Впрочем, подводные лодки лучше использовать против грузового тоннажа противника, вот тут они как лиса в курятнике будут. У каждого оружия своя специфика применения. Война для того и ведётся, чтобы военная техника и вооружение быстро, семимильными шагами, усовершенствовались. Военным учёным и инженерам выделяются большие деньги, не как в мирное время, и иногда те выдают такие результаты, что только можно развести руками. Сейчас вы правы, подводные лодки, считай, консервные банки, хотя на общем фоне Германия строит неплохие подводные хищницы, грузовой флот Англии и Франции это подтвердит. В будущем такие лодки будут способны проходить многие мили, укрываясь под толщей воды и нанося внезапные удары. И линкоры будут их целью.
Что по аэропланам, это сейчас они выглядят сущим недоразумением, а вскоре, через десять-двадцать лет они станут грозным оружием. Например, новое слово в военной мысли – авианосцы. Корабли размером с новейший линкор, но без пушек, а с палубами для взлёта и посадки самолётов. Именно они станут ударным оружием по надводным кораблям, по суше, даже будут разработаны специальные аэропланы для охоты за подводными лодками. Когда на одном таком авианосце сотня аэропланов, где сорок бомбардировщиков, десяток торпедоносцев, что перевозят по торпеде, истребители, чтобы их защищать во время налёта, потому что у противника тоже будут авианосцы, самолёты‐разведчики, которые станут искать цели. Именно это определит будущее флотов всех государств. Крупных государств – авианосцы будут довольно дорогими игрушками. Линкоры явятся лишь придатком, чисто охрана авианосцев.
Впрочем, моя речь больше возмутила, чем заинтересовала. Чтобы эти ретрограды и оценили то, что я сообщил? Как можно говорить такое, что линкоры будут уже не нужны? В общем, мой авторитет как моряка резко упал вниз. Хотя пофиг, я всё равно ничего не решал. Николай с трудом успокоил крайне возмущённых моряков, и после довольно долгого совещания, два часа бесполезной болтологии, было принято решение построить две верфи. Одну в Казани, это я предложил, там разветвлённая транспортная сеть. Другую в Москве, тут уже Николай решал. Обговорили всё, и вскоре, обсудив некоторые вопросы, ещё час в минус, тот отпустил людей. А вот меня попросил остаться. Этот Мюллер местного разлива, как последние офицеры покинули зал, спросил:
– Князь, где моя дочь?
Вопроса я ожидал не без интереса, потому что этого совещания в моём видении не было. Было другое, через два дня должно было пройти, да и там решались совсем другие вопросы, и Бета тоже присутствовал. А о постройке дирижаблей всё же было совещание, но в конце августа. Строить начали в Москве, двойные стапели, но на момент шестнадцатого года, к концу войны, суда ещё строились. Дело новое, шло медленно. Так что до конца войны ни один российский дирижабль не увидел жизнь, а что дальше было, не в курсе, глюк закончился. Поэтому вот это всё для меня внове.
– Если вы о мичмане-стажёре Романовой, то в данный момент она проходит практику на флагмане воздушного флота «Орёл». Мой брат ведёт учёбу.
– Задам вопрос по-другому. Где сейчас «Орёл»?
– Насколько я могу знать, идёт средним ходом над водами Финского залива, часто делая манёвры, меняя высоту – для обучения курсантов и стажёров. Через час спланирован дневной сброс боевых бомб по косе у Рижского залива. Также ночью в планах опустошить бомбовый запас флагмана по артиллерийским позициям противника. Повторить то, что было у Риги в прошлом году.
– Я вас правильно понимаю, флагман идёт в тыл противника?
– Так точно. Учёба в бою, она всегда даёт прекрасный результат. Брат присмотрит за вашей дочерью, государь.
То, что там и моя супруга, говорить не стал, тот и так это знал.
– Вы отвечаете за неё головой.
На этом Бету отпустили. Он вернулся в штаб, работы много было, и занялся делом. А потом и к себе, отдыхать, глубокий вечер наступил. Что по малым и средним близнецам, то в эту ночь те скинули три полных боезапаса их дирижабля. Много огней и взрывов внизу, работали чисто по промышленности Австро-Венгрии и ближе к двум ночи двинули в сторону границы империи. В сторону Швейцарии направлялись. Впрочем, не успели и снова дневали на поверхности земли. А причина посетить Швейцарию в том, что у братьев Баталовых там есть адвокат, они клиенты довольно солидной адвокатской конторы. Братья теперь князья, это их дети остались в прежнем статусе, а новые титулы нужно оформить в Дворянском отделе в Цюрихе. Передадут адвокатам документы, письменную просьбу от Беты, и те всё сделают. Посещать Швейцарию старшим близнецам для этого уже не требовалось. А пока всё оформляется, близнецы посетят Германию, уведут один-два дирижабля, если повезёт. Как будет проведена работа в Цюрихе, подмажут кого нужно для ускорения, то младшие близнецы полетят в Питер. Оставлять малых в Швейцарии я и не думал. Генриетта их потеряла, пусть ищет, если жива. Её судьба меня не волновала. Поживут во дворце. Это по младшим двум парам.