стрелка барометра падает, это позволит проскочить. Проблем с припасами за счёт трофеев не будет. С углём тоже. Тот же китайский угольщик ожидает по определённым координатам.
Насчёт угольщика я не солгал. Малые слетали, там Янек спустился, это ночью было, чтобы дирижабль не светить, достал лодку и двинул на парусах, пока не подошёл к борту судна. Пообщался с капитаном судна, выдав новые координаты и примерное время встречи. То есть десять дней прошло, встреча будет, но в другом месте. За ожидание обещалась доплата, так что со стороны китайцев претензий нет.
– Знаете, барон, а я не возражаю. Однако у меня есть свои условия. В вашу группу будет включён «Баян», там тоже не всё так хорошо, пусть идут активные тренировки. Также именно вы примете командование соединением, подняв брейд-вымпел на «Архангельске».
– В таком случае мне придётся сдать командование кораблём, – с осторожностью сказал я, уже догадываясь, что сейчас услышу.
– Именно так, барон. Командование крейсером примет капитан первого ранга Иванов. Он находился в резерве Балтийского флота, до этого служил командиром броненосного крейсера и старпомом на броненосце. Опыт есть. Сюда прибыл добровольцем. Хороший и опытный офицер, я его знаю.
– Игорь Владимирович?
– Вы его знаете?
– Доводилось слышать. Мне говорили, он тяжело заболел и умер от воспаления лёгких в поезде на пути сюда.
– Ох, эти слухи. Да, Игорь Владимирович действительно слёг с сильной температурой, но там случайно прицепили санитарный вагон, врачи его и вытянули. С трудом, но смогли. За время пути тот почти оправился, но всё же имеет некоторую слабость. Я решил направить его на отдых и выздоровление, но он упросил дать ему назначение. Он не штабист, а вот корабли – это его. Настоящий капитан. Поверьте, вы не будете им разочарованы.
Что интересно, про этого Иванова я как раз и слышал от Макарова, но в той первой войне, когда адмирала убил революционер-социалист. Очень уж он был расстроен смертью своего знакомого офицера, когда об этом доложили. Кажется, в середине марта.
– Я согласен, господин адмирал.
– Что вы, барон, я же разрешил обращаться ко мне по имени-отчеству.
– Спасибо, я учту.
Дальше начали оформление, оказалось, Бету назначили командующим всеми крейсерами Порт-Артура, Рейценштейна тут не было, он так и командовал Владивостокским отрядом крейсеров. А того капитана первого ранга, кто был командиром до меня, адмирал снял ещё неделю назад, отправив в резерв, вообще прочь с Дальнего востока, за дело снял, как некомпетентного командующего, поэтому должность подвисла. На неё много претендентов было, что старались её заполучить. Чёрт, я стал врагом всех старших офицеров эскадры. Да… и пофиг. А вот почему Макаров так на меня странно поглядывает и решил назначить командиром всех крейсеров Порт-Артура, я начинаю догадываться. Да у себя в каюте, ещё на борту «Задиры», я просматривал документы, и как-то ностальгия по всему пошла. В общем, хряпнул стаканчик вискаря, фотографии посмотрел. Помню, в рамке одна была, там Бета и Альфа в форме контр-адмиралов, со всеми наградами, на фоне Зимнего дворца, его не спутаешь, между ними Николай и Ольга в женской военно-морской форме. Это был день её награждения первым орденом. Фотография подписана, в нижнем правом углу золотым цветом, с завитушками, стояла дата – «1915 г.». Затем меня позвали, я и вышел, в каюту вернулся через два часа после посещения штаба флота и продолжил заниматься делами. А вспомнил, что не видел фотографии в рамке на столе, всё перерыл, в хранилище тоже нет, и стало ясно, что кто-то побывал в каюте и прихватил. Правда, шум я не стал поднимать, хотя грешил на Уфимцева. Только от него я странные взгляды ловил. Но адмиралы на фото, Бета с Альфой, это одно лицо, кто взглянет, сразу определит братьев, если их видел хоть раз. Хороший фотограф снимал. А уж женщина-офицер вообще выносит мозг местным офицерам. Пример с ныне покойным Лебедевым это только доказывает. Видимо, снимок передали Макарову, даже и не знаю, что тот подумал, но как-то стал относиться ко мне как… к своему, что ли? Хотя я виду особо не подавал. А пока приказ Макарова выполнялся, Бету сделали командиром отряда крейсеров Порт-Артура и стали готовить к выходу восемь кораблей. «Архангельск» принял новый капитан, его уже представили команде. Теперь Бета тут как командующий. Не шесть кораблей, придали ещё два. «Аскольд», он как раз вернулся с ремонта, после боя с японской эскадрой убрали повреждения. Не то чтобы бой, скорее, стычка, но тому досталось. Ещё один корабль, что нам придавался, это была «Паллада». Там команде тоже нужна тренировка в боевой обстановке.
Этой же ночью с авралом успели подготовить корабли к выходу, ближе к полуночи покинули гавань. Море уже штормило. Пройдя фарватер, шли друг за другом колонной, с кормовыми огнями, чтобы японцы не заметили. Большой дугой обошли сторожевые и дозорные корабли японцев, те и сами отходили из-за непогоды, и ушли в открытое море. Проскочили. Одна пара патрульных миноносцев совсем рядом прошла. Причём Бете и Альфе самим пришлось вставать за штурвалы. Рулевые… в общем, мотало корабли, вырывались из строя. Не знают ещё матросы их, нет опыта в движении, а на якорях опыта не получишь. Днём ещё более-менее, а ночью – выноси всех святых. Матросы-рулевые, что знали крейсеры, вернулись на «Палладу», потому новички были. Причём не одни такие. Та же «Паллада» не лучше управлялась. Вот с «Аскольдом» порядок, шёл если не как по ниточке, то вполне ровно. Главное – ушли, а теперь начинаем работу. Знаете, что я ещё у Макарова урвал? А тех триста матросов, что прибыли три дня назад железной дорогой из столицы. Выпросил, и тот отдал. Десантом на всех кораблях, старшим поставлен офицер. Я собирался Алексея, командира «Самурая», сделать командиром крейсера бронепалубного, на палубу которого тот шагнёт первым при штурме. А для этого трофея нужна команда, вот и взял её. На этом и закончили, дальше корабли повели вахтенные команды, боевая тревога отменена, и люди отправились спать. А вёл отряд «Самурай», там Алексей. До самого утра будет вести, потом отдыхать. Главное, никого не потеряли, и японцы не засекли. Да, я не забыл про английскую систему сброса мин, передал её на борт «Задиры», чтобы Уфимцев установил на корме, и десять мин. Ему будет задание на минирование фарватеров. По ночам, понятно. Не думаю, что тому будет сложно, если учесть, что у него старпомом Александр, один из братьев Баталовых.
Одиннадцать лет спустя, неизвестный мир, неизвестное время. Световой день
Когда я очнулся, то долгое время лежал, глядя на белые кучерявые облака, что в небесах довольно медленно плыли куда-то. Куда, сказать не могу, компаса не видел. Да и безразлично мне было, мне всё было безразлично. Мысли ворочались очень тяжело, медленно, как те же облака. Даже то, что я лежал наполовину в воде, только голова и плечи торчали, мне было всё равно. Как я тут оказался, не помню, вырубило во время спонтанного переноса. Да и, знаете, я ничего не хотел, ни думать, ни есть, ни жить, ничего. Я морально умер, и с этим ничего не поделаешь. Нити, связывающие меня с пятью телами, оборваны, я остался один, совсем один, и это психологически давило. После тридцати лет существования в трёх парах близнецов, одно сознание на шестерых, лишиться всего – это убивало. Даже, скорее, раздавило меня. И вот в такой ситуации психологической нестабильности я лежал в какой-то яме, полной воды, стенки видел, осыпающаяся, иногда вздрагивающая земля, и не было даже особого желания выбраться. Наверное, так бы и утонул, но тело перестало погружаться, твёрдое дно появилось, и я просто лежал и смотрел на облака, потом начало темнеть, и появились звёзды. Знаете, всегда считал себя сильным и волевым. Диванные вояки – они нестабильны психически, об этом многие говорили, но прожитые годы закалили характер, однако, это оказалось мифом. Когда потерял пять остальных тел, жить расхотелось. А то, что они мертвы, я был уверен, нити оборвались, и всё, нет их. Я гадал, не без этого, если близнецы разделятся, ну может такое случиться, перейти портал успеют не все, и тот схлопнется, с кем останется моё сознание? Так вот, пять тел осталось в одном мире, а я в теле Беты в другом. Тут и сказать нечего. Видимо, по причине, что я всегда его выделял, тот и стал главным моим телом, и я при нём. Думать не хотелось, поэтому решил просмотреть свою память, может, она поможет прийти в себя, убрать это странное оцепенение тела и разума. Чёрт, да даже облака быстрее двигались, чем мои мысли. Те как при быстрой перемотке туда-сюда сновали.
Да, память моя неплоха, поэтому почти всю ночь я находился в сознании, почему-то спать не хотелось, да и дрожь от холода начала бить тело. Озноб. Взяв под контроль тело, да просто нечеловеческими усилиями заставив себя двигаться, – нас, диванных вояк, вот так просто не убьёшь, – чтобы больше не било от холода, я стал карабкаться по склону, свежая земля осыпалась, я снова скатывался в воду, но продолжал попытки выбраться с упорством носорога, поэтому смог вылезти и лёг на краю воронки на мягкую траву. То, что это воронка от какого-то тяжёлого снаряда, глубина метра три, теперь уверен. Да и звуки вокруг напоминали бои. Ещё днём слышал далёкие выстрелы, короткие пулемётные очереди, несколько раз подавали голос пушки. Однако меня это совершено не заботило, где-то фоном всё это звучало. Так, лениво отметил, что как стемнело, всё стихло, лишь пару раз звучали выстрелы из винтовки, где мой чуткий и опытный слух опознал винтовки Мосина и карабины маузер. Кстати, в ушах здорово шумело, никак, контузия, но распознал. Даже не думал, где я. Да пофиг на всё. Чёртово оцепенение. Ладно, пока меня било крупной дрожью, тут я контролировать не мог, это тело замёрзло, хотя взбодрило – мокрая одежда, что сохла на теле, лёгкий ветерок остужал.
Хорошо, лето, будь весна или осень, замёрз бы… Да пофиг, замёрз и замёрз. На чём я там остановился, пока не решил выбраться из воронки? Ах да, вторая война с Японией. Ту, что была, и где я на дирижабле разбомбил все японские корабли, не считаю. Мой косяк, выкинул из памяти. Поэтому воевал, именно воевал, а не бомбил, я дважды. Неплохо повоевал. Меня даже сделали командующим отрядом крейсеров Порт-Артура, я увёл часть сил в глубину Восточно-Китайского моря, чтобы спокойно тренировать команды кораблей, заодно брать призы. Помимо трёхсот новых матросов, что прибыли чугункой в Порт-Артур, забрал ещё двести моряков с призов, что привёл ранее, как раз в качестве призовых партий. В общем, две недели убил, тренируя команды крейсеров, пока три миноносца гоняли по морям и брали призы. Первые пять ушли в Порт-Артур, но там вскоре фарватер был блокирован, японцы повторили свою атаку, лучше к ней подготовившись, и она получилась. Поэтому остальные взятые призы отправлялись во Владивосток. Почти все дошли благополучно, кроме трёх судов. Как потом выяснили у пленных, японцы их перехватили и вернули себе. Так что истребители работали, а я тренировал команды.