Вот так и бежал, а когда до опушки осталось с полкилометра, а до преследователей едва сто метров – резко остановился и вскинул трофейный карабин. Как будто ждавшие этого всадники разразились залпом, четверо выстрелили, держа карабины в руках. Угу, на ходу и прицельно бить? Так и было, меня пугали, пули пролетели далеко. Только вот не испугали, я тут же выстрелил в дальнего, быстро передёрнул затвор, подавая новый патрон, как опытный солдат, что хорошо знал эту винтовку. Да я и знал. Потом во второго, и так до пятого, ни одного промаха. Откинул карабин в сторону, в моей руке тут же появилась винтовка Мосина. И ещё два выстрела, в спину прижавшегося к шее коня солдату, что нахлёстывал того, удирая. Офицеров я снял одними из первых, они на трофеи довольно богаты обычно, были гауптман и лейтенант. Вполне возможно, старший офицер, это командир батареи, по званию тянул. И этот готов.
Я побежал обратно, не забыв подобрать карабин с опустошённым магазином. Наповал все – видно же, так что занялся сбором трофеев. Даже сапоги снимал. Поймать двух коней смог, остальные не давались. Вскочил в седло (давно научился ездить верхом), второй за вьючного, и не обращая внимания на бегущих сюда немецких солдат, что всё прекрасно видели, доскакал до леса под свист множества пуль рядом, и, спрыгнув на землю, взял под узду первого коня и углубился в лес. Верхом двигаться и не подумаю, уже было в теле Янека, потом новый глаз выращивал. Вообще, трофеями я не был особо доволен. А ни крошки еды. Нет чересседельных сумок, бегло осмотрел уже всё. Налегке те за мной поскакали. Даже по карманам ничего не нашёл, кроме крошек от одной раздавленной галеты. Правда, мелочовки много, две планшетки, три бинокля, два обычных полевых, другой мощнее, артиллерийский. У гауптмана люгер, причём в редкой модификации артиллерийского, с удлинённым стволом. У лейтенанта – маузер с деревянной кобурой. У трёх унтер-офицеров, что сопровождали своих офицеров, были стандартные люгеры, ну и четыре карабина маузер. Последним всадником был рядовой. Боеприпасов прилично. На долгий бой не хватит, но на короткую сшибку вполне. Так что оружие прибрал всё, мелочи много, лошадей и разного военного имущества, от биноклей до топографических карт в планшетках. Потом изучу, а то наспех всё снимал, даже сапоги у всех шестерых. Сюда торопились жаждущие мести солдаты, вот и свалил. Так и бежал по лесу, лошади за мной. Хм, тут и без следопыта можно за мной идти, от копыт коней хорошие глубокие следы оставались на мягкой почве.
Вообще, на фиг лошадей. Поэтому снял сёдла с попонами, уздечки, в хранилище их, продам потом, и прогнал тех, пусть их ищут, а сам ушёл в сторону и, делая полукруг большого радиуса, стал возвращаться к опушке, которую недавно пересёк. Там с окраины приметил в километре, у места схватки, повозку с белым верхом, тела грузят. В общем, поиски шли. Сняв с себя немецкую форму, грязную русского солдата надевать не стал, а направился дальше по опушке. Не прогадал, ручеёк тут тёк. Вот и замочил всё грязное, включая сапоги, отмывал несколько раз, был обмылок, использовал его, сам трижды намылился. Развесил форму сушиться, вроде неплохо постирал, сапоги на солнышке стояли, сохли, на ветках кустарника портянки развесил и исподнее. Ну и сам в сторонке прикорнул на шинели, чистый и довольный. Хоть и голодный. Заодно глянул, в кого попал, в отражении карманного зеркальца лейтенанта. Да салага лет восемнадцати. Это озадачило. На службу призывали в двадцать один год. Тут и близко стольких лет нет. А пацан, пушок на щеках, ещё не брился. Да восемнадцать и есть. Может, вольноопределяющийся? Похоже.
Выспался отлично, когда проснулся, стояла ночь. Скорее, даже полночь, давненько стемнело. Ну что ж, за трофеями? Гаубичники немецкие стояли недалеко, с них и начну. Накинув шинель на себя вроде плаща, я нагишом, как и спал, прошёл к месту, где сохла форма. Всё на месте, и чужих следов нет. Да и с опушки это место не видно, в глубине леса метров на пятьдесят устроился. Просто тут лес редкий, вот и попадали солнечные лучи, довольно тепло было. К слову, у опушки леса приметил воронки, видимо, немцы от леса на наши позиции наступали. Тел не видел, похоже, сразу прибрали, но наших сшибли.
Я оделся, форма ладно сидела, подсумки с ремнём застегнул – это не мои, с унтера снял, – винтовку за спину, и бежал к артиллеристам. Само поле пустое, трофейщики и похоронная команда закончили и убыли, видимо, ещё засветло, да и гаубичники готовились сниматься, орудия на передках, видать, войска далеко продвинулись, но ночью выезжать не стали, ожидали утра. Это радует. Рядом с батареей её тылы стояли, и там повар. Понятно, полевой армейской кухни не было, это пока редкость, но имелись котлы в количестве шести штук, от большого, литров на семьдесят, до небольшого, на десять. Утварь, поварёшки. Я всё забрал, когда часового тихо снял, и все запасы съестного, это две большие повозки, между прочим. Содержимое, конечно, сами повозки не трогал, больно они нужны. У повара небольшие запасы остались того, что солдаты не доели, или сам сэкономил, и я это смолотил тут же, на месте. Было на троих, но я всё съел и ощутил сытость. Пусть потяжелел, но доволен, так что пошуровал по вещам, погруженным в повозки, и палаткам, прирезав троих артиллеристов, которых случайно разбудил, и вскоре убегал от батареи подальше. А трофеев неплохо набрал, похоже, в одну повозку погрузили личные вещи убитых мной офицеров, и я всё прибрал.
Вот так отбежал, выяснив, что дыхалка всё же у парня была так себе, и приметив костёр дальше, подобрался. А это трофейщики, коих видел прошлым днём. Двоих убил. Пленных не обнаружил, наверное, увели ранее. А тут те самые семь повозок и, видимо, всё, что собрали на позициях, кучей нагрузили, даже чуть перегрузили. Большая часть спали, только часовой ходил да изредка ветки в костёр подкидывал. Снял я его чисто, и звука не издал, дальше долго перебирал вещи, отбирая, что пригодится, а что нет. Нашёл целый пулемёт «Максим» с боезапасом и щитком, две кобуры с наганами, патроны к ним в пачках, вещи разные, котелки армейские, да много чего ещё, даже бутылочки с оружейным маслом для чистки. Пять штук не вскрыты были, две пользованные.
Закончив, не стал будить остальных, банально заколов их всех штыком, – враги, вот я их и убиваю. После этого бежал до самого рассвета следом за войсками. Что ещё скажу? Перед рассветом заметил в стороне склад, как раз рядом стоял обоз, видимо, после разгрузки, телеги пустые. Глянул, что это, а это оказался продовольственный склад. У меня девять тонн свободно в личном хранилище, винтовка, мотаясь, продолжала качать, и где-то четыре тонны в общем хранилище. Шесть тонн набрал трофеев. Вот всё самое ценное из припасов и нагрузил: мясные консервы, мука, крупы, соль и сахар. Свободного места не осталось, даже сёдла и уздечки выкинул, чтобы более ценному место освободить, хотя винтовка продолжала качать. Так и бежал дальше, до самого рассвета. Если учесть три места сбора трофеев и потраченное на это время, за тёмное время суток от места, где очнулся и были позиции полка, я километров на восемь максимум удалился, следуя за своими. А там, скинув сапоги и форму, уснул в одном исподнем, завернувшись в шинель. У трофейщиков были стопки с солдатскими шинелями, вот и отобрал пяток по размеру. Две использовал. Сапоги мои ещё сырые, не просохли после мойки, так что на мне те, которые с лейтенанта, у нас один размер. Да и получше они качеством. Ночью двину дальше, нагоняя наших.
Проснулся я ещё в полдень. Достав из брюк луковицу карманных часов гауптмана, из серебра, с цепочкой, подзавёл их. Времени было пять часов дня. Свободное время было, так что стал освобождать оба хранилища. Только винтовка продолжала качать. Нужно избавиться от барахла, что нахватал, а на самом деле мне ненужного. Отсортировать. До вечера времени много, вот и займёмся. Тут ящики есть с припасами, припасы верну обратно, а ящики на растопку пойдут. Есть котлы, готовить умею, хлеб печь, вот и займусь. Так что занимался делом, варил мясной суп в котле на тридцать литров, пшённую кашу в котле на двадцать литров, подливу мясную к ней приготовил в котелке на пять литров и пёк хлеб на походных противнях. Кипятка для кофе вскипятил, банки с молотым кофе имелись. Сорок буханок напёк. Противни тоже прибрал у повара батареи. Дымок небольшой, но я всё равно поглядывал вокруг, опасаясь, что засекут. При этом перебирал и откладывал то, что действительно не нужно. Нет, всё равно заберу, продам где на развале или на рынке, просто определил, что теперь моё, и что нет. Всё оружие почистить успел, обед сготовил, благо недалеко водоём, можно чистой воды набрать, даже во все семнадцать наличных фляжек залил, позавтракал и, прибравшись за собой, погасив угли, побежал дальше. Уже стемнело. А сытым легче, но бегать нужно почаще, всё равно дыхалка ни к чёрту.
Пока бежал прямо по полю, иногда запинаясь на кочках, да и урожай пшеницы ещё не снят, но дороги могут быть перекрыты, – размышлял. Документы я у тех шести всадников забрал, действительно все артиллеристы, а гауптман как есть командир. Сдам, может, бонус какой будет? У трофейщиков тоже документы собрал. У офицеров были небольшие артиллерийские сабли, не знаю, зачем они им, наверное, по уставу положены, я хотел помахать, вспомнить былое, начать тело тренировать, чтобы привыкало к нагрузкам, всё же опытный сабельник, но времени на всё не было. На готовку, оружие и свою форму потратил. То, что она с прорехами, порвана взрывной волной и осколками, это ясно. Тело я уже залечил, а вот форму зашивал, когда с оружием закончил, перед тем как завтракать сел. Вполне аккуратными стежками, но зашил. Так вот, когда я полз по полю к окопам и проверял тела, то в небольшой воронке, что-то вроде от трёхдюймовки, нашёл младшего унтер-офицера, причём его не обыскали, ремень со старым револьвером системы Смита-Вессона в кобуре, все вещи по карманам, я забрал, как и документы из нагрудного кармана, по-деревенски аккуратно завёрнутые в платок. Чуть тронутые кровью из раны, но узнал, что за полк тут стоял и в какой части я теперь числюсь. Это оказалась Четвёртая пехотная дивизия, первая бригада, Четырнадцатый пехотный Олонецкий полк. Дивизия входила в Шестой пехотный корпус Второй армии Самсонова. Я оказался прав. И да, бой шёл недалеко от города Ортельсбург. Так что надеюсь найти сослуживцев, нагнав. Полк отступал, но не был разбит, там потери небольшие, как я видел, процентов десять от силы.