То, что встречи ещё будут, я уверен, а пока продолжил заниматься делом, навестив вторую содержанку. Ох, и жаркая штучка! Распробовала, что такое секс, и вот впитывала мой опыт, отрабатываемый на ней, как губка. Вечером отварил пельменей, триста штук налепил. Тары для хранения уже не было, всё, что было, занял, даже ту серебряную посуду из комплекта на шесть персон, так что в кастрюле с бульоном и убрал. Запасы сметаны и уксуса были, если что. Также мне доставил курьер вечерний ежедневный заказ из пекарни, десять ржаных буханок в хранилище, но ещё были булки хрустящие, французские, резал, мазал сливочным маслом, икрой красной сверху. Да, она тут вполне себе продавалась, два столитровых бочонка купил и один на двадцать – чёрной, всё свежее, и стопками на купленных заранее подносах с хохломой, убирал в запас. Также резал бутерброды с колбасой или ржаной хлеб с салом и дольками чеснока. Разные, одним словом, даже с паштетом, заказал его выделку в ресторане. Да что – это! Одна женщина в моём же доме, но из другого подъезда, их тут три, работала на меня, пекла пирожки и пироги с разной начинкой, я оплачивал и забирал. Платил щедро за работу, и та расстаралась, очень уж у неё отлично выходили они. Недавно сходил и забрал последнюю партию. На этом всё, закончил с этим делом.
Вот наступил седьмой день с момента награждения. Снаружи влажно, не дождь, хотя всё вокруг мокро, а как водяная взвесь в воздухе, но заранее заказанная пролётка уже ожидала, верх поднят, и я покатил к зданию Генштаба. Там рядом управление, где и получу назначение. Последние дни были тёплые, хотя и пасмурные, но бывало, налетал ледяной ветер с моря, поэтому уже многие офицеры в шинелях были. Я тоже. А то ещё мёрзнуть не хватало. Так что шинель медленно, но пропитывалась влагой. В здании управления ожидал своей очереди около часа, общаясь с другими офицерами, многие были из запаса, призвали. Пока меня не пригласили в кабинет, – всего на пять минут, – принять письменный приказ, проездные, послушать, куда меня направили и, козырнув, покинуть кабинет полковника. Тут рядом касса, выдавали дорожные, на еду, получил сто восемьдесят шесть рублей. Ничего не изменилось. А я-то думал… Вторая армия генерала Самсонова.
Пока я на той же пролётке возвращался, а она нанята на весь день, размышлял. Стоит поговорить, какие вообще изменения пошли с момента, как я убил генералов, что русских, что германских, и как взял одного в плен, передав нашим. Армию Самсонова, конечно, сильно потрепали, но те бумаги и карты фон Белов здорово помогли, выправили фронт, перекинули резервы на острия ударов, и даже смогли держать немцев несколько дней, пока в тылу спешно строилась уже серьёзная оборона, о которую немцы бьются, теряя солдат, и до сегодняшнего дня. Бои там более чем серьёзные идут. О Риге те только мечтать могут, не взяли, хотя и на подходах их остановили. Фронт стабилизировался, так что готовились к зиме. Уже шли дожди, грязи хватало, или наоборот, солнце выглядывало и всё просыхало. А бои в разных местах продолжали идти. Где мы немцев, где противник нас. По-разному. Я это к тому, что армия Самсонова не разбита и не попала в окружение, не до конца, и её уже приводят в порядок, снабжая резервами, так что та устояла, именно туда я и еду. У немцев же не всё так хорошо шло с тех пор, как потеряли двух своих гениев. Не зря я их шлёпнул, делали те ошибки и наши этим пользовались. Впрочем, разные умники от теории и стратегии у противника оставались, да и наши тоже разными были. Кто косячил, кто нет.
Сначала я съездил на Московский железнодорожный вокзал, где военный комендант выделил мне место в офицерском вагоне, немало офицеров едут, так что им целый вагон отдали. Отправка вечером, когда устроюсь, надо будет походить, может, ещё кто к Самсонову назначение получил? Вместе проще добираться будет. После этого – к одной из своих содержанок, той, что шестнадцати лет. Аннушка. Хорошо, что этот комнатный цветок ко мне попал, если бы к какому негодяю… а я себя им не считал. В общем, я перевёз её на свою квартиру, пусть тут живёт, а та не стоит пустой. Арендованную к чёрту. Хотя вру, я уже нашёл ей применение, потому и освобождал. На вокзале встретил дворянок, их война согнала с места, женщину и её дочку, барышню лет четырнадцати. Миленькую такую, но не в моём вкусе. Да и мала ещё. Нуждались они, поиздержались в дороге, и я пройти мимо не смог. Отдал эту квартиру, оплаченную на год, и сто рублей ассигнациями на первое время, дальше, думаю, сами освоятся и найдут, где получить деньги на жизнь. Гувернанткой или няней в какую семью устроятся. А в свою квартиру не возил содержанок по причине любви к личному пространству, хотел один пожить, да и было многое, что не хотел чужим глазам показывать. Теперь можно, почему бы и нет? Вот так, после великого переселения да вселения тех двух дворянок в арендованную квартиру, да помиловался с Аннушкой, кровать обновили, и дальше плескался вместе с ней в ванной, ох и игрунья, общался с той. До вечера время есть, всё готово, так что посвятил себя обеим содержанкам. Ну, надеюсь, всё сработает, и близнецы будут. Узнаю об этом через год. Или по письмам сначала. Обещали писать обе, грамотные, а потом по факту подключения и управления ещё двумя телами. А то и двумя парами близнецов.
Доехал я на пролётке до вокзала, носильщик занёс мои вещи, не так их и много. Две офицерских сумки, к одной офицерский тюк двухместной палатки прилеплен, саквояж и два чемодана. В купе я сам разместил по местам, тем более чемоданы отправились в грузовой салон к вещам других пассажиров. Квиток об этом получил. Я бы не брал столько багажа, если бы не видел, что слежку не сняли, и нужно было показать, что еду не пустой. Для чего-то же я это всё покупал? Познакомился с другими пассажирами, что к тому моменту прибыли, до отправки полчаса было. С носильщиком уже расплатился, и вот так, играя за столиком в карты с офицерами из своего купе, и размышлял.
Да о содержанках. Знаете, прикипел за эти дни я к ним душой. Особенно к Аннушке. Вторая, Инга, она так, для количества взята. Да и особа продуманная, твёрдо знающая, чего хочет. Если Анна была из обеспеченной семьи, её отец – капитан дальнего плавания, имел долю во владении судном, не вернулся из рейса, пропал. А мать погибла через год, двухстороннее воспаление лёгких схватила. И Анна осталась одна, дом забрал банк, в котором отец брал ссуду, и была подхвачена «мамочкой». Тут Аннушке повезло, я о ней позабочусь, а будут дети, особенно близнецы со связью со мной, так вообще озолочу. Инга – запасной вариант. Она была из Владивостока, по иронии судьбы её отец тоже моряк, шкипер. Воевал в Русско-японскую, погиб там. Есть мать и два брата, Инга сама уехала в столицу и продалась «мамочке». Именно для поиска богатого спонсора. Имея выдающиеся внешние данные, искать такого «папика» долго не пришлось, я с ней и сошёлся. Та меня вполне устраивала.
И если насчёт Анны я уверен, та себе любовника искать не будет, не надо ей этого, верная, то вот насчёт Инги как раз такой уверенности нет. Та мечтала о балах, кавалерах, ресторанах, путешествиях, но понимала, что из-за войны этого будет лишена. А молодость-то уходит. Хотя попыток насладиться столичной жизнью, думаю, будет немало – в рестораны я её трижды водил, уже знает, что это такое. Поэтому я нанял парнишку лет пятнадцати, из неблагополучных. У него отца нет, а мать из прачек, собственно, она меня и обстирывала, равно как стирала и тот двойной комплект постельного белья, что достался от гауптмана, и входил в список имущества палатки, что для койки предназначены. В общем, я дал ему люгер, два магазина запасных, патронов отсыпал, так у того глаза загорелись. Научил пользоваться, даже в тир водил, постреляли, чтобы руку набил. Задача – отслеживать обеих девчат, платить буду двадцать рублей. Писать тот умел, хоть и печатными буквами, будет отправлять письма с докладами.
Анну охранять стоит, она училась в гимназии для девиц, не доучилась, платить нечем было, я восстановил её в том же классе, ей остался последний учебный год. Анна, обложившись книгами, старалась догнать одноклассниц, уже дважды ходила на уроки. Пешком там пятнадцать минут. А темнело рано, вот и будут её охранять при возвращении, чтобы не приставали. Всякое бывает. Инга тоже грамотная, но домашнего обучения. Это обычное дело. Вообще, у меня с Ингой договор, та не гуляет ни с кем, постарается забеременеть. Именно от меня. Если выяснится, что холостой выстрел, постарается дождаться меня, и повторим. Залетит, я за ребёнка её вывожу во Францию, это её мечта, покупаю квартиру и счёт в банке открываю, может дальше жить как хочет. Так что ещё не факт, что изменит, она расклады прекрасно поняла. Расчётливая особа. Если только чтобы ребёнка заделать, та на это практичная, и на меня его скинуть, типа есть дитя, плати. Для этого Олег, тот парнишка, и нужен, пусть наблюдает. Каждой девице выдаётся ее месячное содержание, по пятьдесят обеим. Но Инге шестьдесят рублей, десять сверху на оплату учителя французского языка, я нашёл носительницу женского пола, которая согласилась подработать. Уже учит. Анне тоже шестьдесят, тут десять сверху для покупок учебного материала, тетрадей там. И парнишке двадцать пять. Двадцать – оплата за работу, пять на расходы по слежке и отправку писем. Для него огромные деньги. У него мать примерно столько же зарабатывает, а у той трое детей. Все трое будут приходить в банк сами к определённому клерку, служащий их запомнил, я приводил лично, и получать те суммы, что за ними записаны. Причём счёт я пополнил ещё на пять тысяч, чтобы на пару лет точно хватило. Как видите, я довольно тщательно всё готовил и налаживал. Теперь можно спокойно отправляться на фронт, не знаю, куда пошлют, у меня приказ прибыть в штаб армии, дальше там решат, и уже по факту определюсь.
Вот такие дела. Видите, эти семь суток прошли у меня вполне насыщенно и продуктивно, но они остались позади, поэтому перейдём к действительности. Играл я неплохо, и две партии из трёх стали моими. Выигрыш небольшой, суммы-то мелкие ставили, по рублю. Так, ради интереса. Четверо офицеров в купе было, здесь я и себя считаю, трое из запаса. Меня уже узнали, кто и откуда, познакомились, пообщались. Я не младше по званию был в купе. Один прапорщик, инженер, в автороту, потом капитан, тот из артиллеристов, две награды имеет за Русско-японскую. В плену был, когда Порт-Артур капитулировал, из его защитников. Ну и третий, штабс-капитан, он чистый штабист. Никто во Вторую армию приказа не получил, поэтому после третьей партии я прошёлся по вагону и пообщался с офицерами.