К слову, свободных мест не осталось, было с десяток гражданских, видимо, для этого и запустили. Оказалось, аж семеро в армию генерала Самсонова ехали, пообщались, собравшись вместе в купе одного полковника, договорились дальше вместе. Так как меня быстро узнавали, – меня фотографировали уже в форме, при наградах, и свежее фото в газетах было, – мол, вот какой герой был награждён, с описанием, что получил, поэтому сразу опознавали, зазывали к себе, да банально напоить. Вежливо просил прощения за отказ: врачи запрещали, мол, после контузии пить нельзя. Врачи – это да, ироды, им бы только запрещать, но понимали и отпускали. А напиваться я не любил, по банальной причине, что терял контроль над собой. Мало ли что натворю, не любил не держать обстановку под контролем. Так что вернулся в купе и стал готовиться ко сну. Снаружи проливной дождь, а мы тут в духоте, в клубах табачного дыма, но сухие, что не могло не радовать. Мало кто ужинал, доставая припасы, вагона-ресторана тут не было, да и редкость они. Обычно на остановках в привокзальных ресторанах закупались на день. Вечер глубокий, уже все поужинали, я тоже. Так что разделся, форма на плечиках висела в отсеке для одежды, тут и форма соседей была, я устроился на верхней полке и вскоре уснул.
Сам путь проходил спокойно. В Киеве наш вагон присоединили к другому поезду. Также одни офицеры покидали нас, они убывали по другому направлению, другие присоединялись. Количество тех, кто во Вторую армию генерала Самсонова направлен, неуклонно росло, мы старались держаться вместе, вот и сейчас в моём купе трое офицеров, и все в ту же армию получили назначение. На четвёртый день пути, с логистикой перевозок были проблемы, часто на полустанках стояли, но добрались до одного городка на территории Царства Польского, где и заканчивалась наша эпопея на чугунке. Было сорок шесть офицеров, из них три полковника. Один был старшим. Тот быстро всё выяснил, пока мы выгружались, вещи получали из багажного салона нашего же вагона. Так вот, штаб армии не тут, не в городе, хотя логично было бы – транспортная магистраль, телеграфная связь – но нет, он находился в стороне, в пятидесяти километрах, в более крупном городке. Впрочем, там тоже была связь и судоходная река. И нам нужно было добраться до штаба, а дороги только такие, грунтовые. Поэтому пока одни узнавали, кто туда ещё идёт, другие искали и нанимали пролётки. Искали армейские обозы, что шли в нужную сторону. Причина банальна, если свободные пролётки ещё можно найти на всех господ офицеров, то для их вещей…
В общем, нужен обоз. К счастью, как раз готовился один снабжения. Утренний уже ушёл, этот немного запоздал, и хорошо. Я, кстати, согласен, все вещи не увезём. Так что пролётки подкатывали к вокзалу. Принимали пассажиров, один ротмистр из титульных аристократов нанял две – одну для вещей, другую для себя одного. Впрочем, пару офицеров пригласил, свободные места были. Я скидываться не стал, со мной полковник ехал, он и оплатил найм пролётки. Потом, соединившись с обозом, оставили вещи, их там ремнями вязали, чтобы не потерялись, телеги и повозки перегружены были, и вот тронулись в путь. Вместе с обозом. Со старшим обоза, офицером-интендантом, уже пообщались, тот в чине поручика был, сообщил, что бывают обстрелы со стороны, по обозам и вообще налёты. Пару раз находили места боя с телами убитых и обезображенных русских офицеров. Видать, местные поляки бандитствуют. Не рекомендовал одним ехать. Впрочем, на нашу колонну и не стали бы нападать, это не одна пролётка, где стволов мало, и шансы есть.
Так и катили. Добраться, понятно, не успели, обоз медлителен, заночевали в селе, что было на пути, тут встречный обоз уже встал. Но нам места, конечно, нашли, даже бани затопили по заказу. Хотя я после бани спал на полу, где расстелил свой одноместный матрас с трофейной походной койки, постельное, и вскоре уснул. Не хочу драться за места, а то там дошло и до такого между двух офицеров. Чуть не до дуэли, за грудки хватались. Нет, мест действительно мало было. Некоторые офицеры – вдвоём на одной большой кровати, и ничего. Это в доме старосты было. Я, кстати, тут же ночевал, староста указал ровный участок пола. Не забыв при этом взять деньги за постой и ужин с завтраком. Тут в селе, пока транспорты ходят, они этим зарабатывают. Утром и покормили, яичница неплохая была, а когда тронулись в путь, и пяти километров не проехали, вдруг выстрел, пуля просвистела над головами офицеров, что ехали в пролётке перед нами. Посмотрел в сторону, откуда донёсся хлопок выстрела, даже рассмотрел слабый дымок от него, сказал впавшим от неожиданности в ступор соседям:
– Наша винтовка, мосинка. Из того дальнего леса. Пятьсот метров – и промазал. Стрелок слепой.
Обоз остановился, возницы вставали за повозками, тут грязь после вчерашнего дождя, залечь сложно, выставляя стволы оружия, офицеры не трусы, тоже покидали повозки. Кто-то доставал оружие из кобур, но те, кто умнее, не тянулись к ним, дистанция велика. Поручик, старший обоза, пока приказа открывать огонь не давал, о чём-то общался с одним из наших полковников. Как я понял, план такой. Пока одни по стрелку бьют, отвлекая внимание, поручик две группы солдат пошлёт по флангам охватить и окружить стрелка. Уже ставил задачу старшему унтеру. Тут второй выстрел хлопнул, удар по доске повозки с грузом, что за нашей пролёткой шла. Чёрт, на ней мои вещи были, поэтому, быстро подойдя к вознице, велел тому:
– Винтовку, боец.
Получив у того заряженное оружие, я всё равно проверил его, вскинул и выстрелил. После этого, выбив гильзу, подавая новый патрон, крикнул старшему обоза:
– Господин поручик, стрелок нейтрализован. Можете послать пару солдат забрать оружие, – и возвращая оружие вознице, сказал: – Хорошо пристреляна, молодец.
– Вы уверены? – спросил, уточняя, поручик.
– Тут пистолетная дистанция, камнем докинуть можно. Кстати, судя по фигуре стрелка, когда он перемещался за другое дерево, это или подросток, или девушка. Думаю, подросток из местных. Попал в шею.
Тот послал унтера с двумя солдатами, сбегали быстро, вернувшись с лишней винтовкой, подтвердили, что стрелок поражён в шею, голова как на ниточке болталась. Более того, унтер опознал подростка. Сын старосты, в доме которого я как раз ночевал. Ну да, крутился там какой-то парнишка лет пятнадцати. Что ж, на что напрашивался, то и получил, а мы двинули дальше. Об убитом сообщат, похоронят по-христиански. Или тут католики? Возница уже осмотрел, повреждён ящик с патронами, наши вещи не пострадали. Ещё ремни проверил, пару подтянул, ослабли. Вот так ближе к полудню и добрались. Вещи у обоза забрали, те дальше идут, а сами к штабу. Суета, что там возникала, была вполне ожидаемой, офицеры сразу получали назначения, кого немедленно направляли по частям, кто тут в городе получал место постоя и начинал службу или в штабе, или в тех частях, что расквартированы на территории города. Очередь по старшинству, поэтому я, считай, последним шёл. За мной только трое молодых подпоручиков, видать, недавно получили назначение, первое для них, и были довольно возбуждены.
– А, Семёнов, – сказал незнакомый подполковник на приёме, который представился как Лазорев. – Ждали тебя. Уже доложили, как ты того бандита подстрелил. Рапорт чуть позже напишешь. Насчёт тебя приказ уже имеется. Поступаешь на службу в разведывательное отделение.
Мои документы и направление уже у него были, дорожные тоже, стал всё оформлять, быстро, десять минут – и всё, я числюсь за разведкой Второй армии. Чую, Самсонов сам принимал такое решение. Или я слишком важничаю, может, и глава разведывательного отделения подсуетился. Потому, получив всё, что нужно, на руки, покинул кабинет, туда прошёл следующий подпоручик, и сообщил другим, что меня оставили при штабе. Многие гадали, куда я попаду, из прибывших офицеров я был самым известным, и мне успели перемыть косточки, и многие одобрительно кивали – разведка для меня самое то. Ну да, конечно. Хотя службы я этой не знал, будет видно, тогда и выскажу своё мнение. Куда мне двинуть, уже сообщили, так что один солдат из дежурного взвода нёс вещи, и я дошёл до здания, где размещались разведывательное отделение и вроде ещё интенданты. Познакомился с начальником разведки, Майоровым, несмотря на фамилию, тот был в звании полковника. Ничего, неплохо был принят. Тот поинтересовался, где я остановился, и узнав, что нигде, сразу из штаба сюда, помог. Буду теперь жить в одной комнате с поручиком из нашего же отделения. Там две кровати, и одна свободна. Мне дали время на обустройство, два часа, и я вернулся на службу. Двое суток на ознакомление, чтобы вошёл в курс дела, понял, в чём служба. Для этого мне выдали наставника, того самого соседа-поручика. Это был крепкий такой парень, улыбчивый, бабский угодник, как в действительности и было, тот редко ночевал в нашей комнате. Вот он и обучал с азов. Да служба простая, работа в штабе, тут никто в разведрейды не ходил, для этого есть разведподразделения тех частей, что были на передовой, вот поступающую от них информацию и анализировали. Что интересно, отправляли уже выше, эту информацию читал начальник штаба армии и важное сообщал командующему. Вот и вся служба.
Да, письма на три адреса я отправил, чтобы на эту полевую почту мне писали, знали, куда. Причём два письма обычные, узнавал, как дела, что происходит в столице, сообщал, куда писать, а Инге велел собираться и с вещами выезжать в этот городок, выслав двести рублей на дорогу. Будет военно-походной женой, я уже искал место с комфортом, где буду с ней жить. Вообще, это запрещено, но не красуясь и не афишируя, многие так и жили. Мне поручик обо всех рассказал, перемыл им кости. Я тоже не монах, а чего Инге простаивать? Доберётся, заселю и к ней перееду.
Анну трогать не хочу, она учится, да и дорога сложная для неё. Говорю же, комнатный цветок. Я, вообще, именно Анну вижу как будущую супругу. И всё равно, что она не из дворян. Лежала душа, и комфортно рядом с ней. Умела доставлять и показывать радость. К слову, Анна и Инга друг о друге знали, но никогда не встречались лично. А чтобы эксцессов не было, если вдруг узнают друг о друге. Крайним я же буду, а так спокойно восприняли, что у меня ещё одна сиротка на попечении, и та второй не соперница, а коллега. Анна блондинка, яркая, а Инга брюнетка стиля женщина-вамп. Олегу я сообщил, что отзываю Ингу, и как она отбудет, – он проследит, – охранять ему только Анну. Можно, конечно, и тут кого найти, но честно сказать, всех приличных и согласных уже давно разобрали, сосед по комнате описал в подробностях, а я не настолько оголодал, чтобы бросаться на любую встречную. Дождусь Ингу. Её недели три ждать. Пока пи