— Знаешь, я до науки не очень охоч, — признался отец. — Живые они им нужны или мёртвые, ещё узнать надо. Но дети должны быть умнее родителей. Потворствуя этому, я и взял его для тебя со двора. Дальше сам разбирайся.
— Так ты стащил гуся?
— Освободил, — уточнил отец. — Сейчас это «эко-активизм называется». Всякую животину спасают, чтобы травы больше ела и нам больше мяса доставалась.
— А-а, — протянул Даймон. — То есть ты спас его ради того, чтобы я не голодал в школе?
— Даймон, ты в школу не ради питания ходить должен. Чего там есть? Люди гранит грызут. Не важные у них зубы с такой диетой, — снова отметил отец. — Но ты же демон. Адаптируйся. Люди говорят, что в школах таких много, только поменьше.
— Бесы, что ли?
— И да, и нет, — вздохнул отец. — Каждый человек он тоже как бес Шрёдингера. Бесит всех и себя одновременно, но очень удивляется, когда за грехи в ад отправляют. А пока люди ищут себя в этой дороге, с ними местный экзорцист должен разбираться. «Директором» называют.
— Это что-то вроде инквизитора? — поинтересовался демонёнок.
— Директорами у людей всегда кого-нибудь главного ставят, — припомнил оборотень. — Выше только президент. И то у всех разный.
Демонёнок помялся на месте и наконец, спросил:
— Почему ты обо мне заботишься? Демоны не обязывали тебя постоянно защищать меня. Это давно роль Пукса… Ты всё ещё считаешь меня слабым, па?
— Я всё ещё считаю тебя Адовым, — ответил Михаэль и спрятал глаза. — Ты хоть помнишь, почему пуделя так прозвали?
Демон пожал плечами и предположил:
— Потому что он портил воздух и это возмущало окружающих?
Отец почесал косматую бровь:
— Нет, потому что взрывался со словом «пух». Но эта буква тебе никак не давалась. У тебя как раз выпадали первые кровавые зубы, и ты никак не мог выговорить слово правильно. Постоянно талдычил — Пукс, да Пукс, тыкая маленьким пальчиком в пёсика. А для него твои команды — закон. Он на радостях и взрывался, с удовольствием разнося на кусочки округу.
— Этого я не помню.
— Так это от первых трёх контузий память отшибло, пока иммунитет не окреп, — улыбнулся отец. — У меня и самого порой звон в ушах с тех времён. Вы на пару с адским псом нам не один дом разнесли… а ещё три пещеры, две берлоги и даже один бункер.
— Как я мог такое забыть? — вздохнул демонёнок. — Люблю взрывы!
— Потенциал к разрушению у тебя проявлялся с самого рождения, сын мой, — продолжал восхищаться отец. — Мы же на любые салюты и фейерверки с тех пор с ленивой тоской смотрим.
Даймон поник:
— Я думал, что мы всегда убегали от инквизиторов. И, вообще, любим путешествовать.
— Чтобы не разубеждать тебя в этом маленьком заблуждении, мы всегда переезжали, когда ты спал. Ну или приходил в себя после демонической комы, — вздохнул отец, подаваясь ностальгическим чувствам. — Но теперь ты взрослый. В школу идёшь. Насладись же правдой боли сполна. Он взрывался. Ты поджигал. Веселились так несколько лет, пока Блоди тебя читать не научила.
— Но я думал, вы прячете от меня книги.
— Так это только для того, чтобы подогреть твой интерес, — подмигнул отец. — Запретный плод всегда сладок.
— Я помню свою первую книгу. «Страдания Некрономикона». С картинками. Её вроде шкаф съел?
— Нет, сгорела, — вздохнул отец. — Сколько раз мы переезжали, уже и не сосчитать. Так что почитай жили в машине. Старый «Майки» нас не подводит.
Даймон похлопал по борту грузовичка. Тот довольно заурчал и пустил струю омывающей жидкости на дворового пса, что пытался поднять лапу на колесо.
— Так это мы из-за меня постоянно переезжаем⁈ — наконец, всё понял демонёнок. — Почему вы меня просто не связали? А пса могли посадить на цепь, как все люди делают. Так бы и выросли на пару. Связанный и на цепи. Так наверняка в каждом выводке делают.
— Заруби себе на носу, сын мой. Адовы за свободное развитие! К тому же, — тут отец протянул гуся и снова подмигнул. — Связывание ещё заслужить надо!
Гусь с подозрением покосился на мальчика.
— Ты не думай, что с одним тобой проблемы были. Мара нам тоже покоя не даёт, — напомнил отец и оскалился. — За это я и люблю свою семью! Никогда не даёте расслабляться. Будь иначе, мы бы давно уже сами траву ели или валялись кверху лапками, ожидая, пока на костре приготовят.
Глава 14В первый раз в людской класс
Едва Даймон взял в руки гуся, как тот вывернул шею и укусил нового хозяина за ухо.
— Ого! А он неплох, — отметил демонёнок, вспоминая шкалу боли Блоди, которую впитал вместе с цифрами, буквами и рунами. — На «семёрочку» куснул. Но, может, я лучше Пукса возьму в школу? А в случае чего, поможет отбиться от инквизиторов.
— Нет, с собаками в школы нельзя, — вздохнул отец. — Им в городе только бездомными разрешается бегать. Если за ними человек с пакетом не ходит, то обязательно будет бегать человек с удавкой.
— А в школе такого нет? — переспросил демонёнок. — Специально обученного человека с удавкой?
— Я не знаю. Разведай, потом расскажешь. Если что, то на тебе бабочка, — заметил отец. — Визуально заменяет удавку.
— Так бабочка — это удавка? — переспросил любопытный демонёнок.
— Дань традиции, — поправил бабочку сыну оборотень. — Как и галстук. Люди любят ограничения. Для них это как мода.
— А зачем люди душат сами себя? Душили бы врагов!
— У людей давно нет других врагов, кроме самих людей, — вздохнул Адов и добавил. — Что им монстры? Ограничения, цепи и привычка носить части веревки для виселиц — это так по-человечески.
— Но это же здорово! — восхитился Даймон.
— Поэтому надо перенимать их опыт. От нас ты такие тонкости не почерпнёшь. Старые мы уже, чтобы за модой следить. Так что бери гуся и дуй добывать атрибуты образования. Лучше в бою… помни про кровь!
— Отец, откуда ты столько знаешь? — восхитился демонёнок. — Ты всю жизнь меня чему-то учишь.
— Это и называется «быть отцом», — едва заметно улыбнулся Михаэль. — Когда-нибудь поймёшь. Не спеши взрослеть, как твоя тётушка Карловна. Она как начала этот процесс, так и не останавливается.
— А кто она? Чем занимается? — снова посыпал вопросами демонёнок напоследок.
— Она работает в месте, связанным с останками.
— В морге, что ли?
— Так сразу и не скажешь, — почесал бороду оборотень. — Но там тоже много современных инквизиторов накопилось. Только теперь они мозги пытают… Если остались. «Остаткино», называется. Если хорошо себя проявишь в школе, отправлю к ней на практику.
— Жуть… я согласен!
С гусем подмышкой Даймон потопал в сторону школы. Пернатый время от времени пытался вырваться, раскрывал клюв и громко гоготал.
Юному демонёнку требовались немалые усилия, чтоб не упустить птицу на волю до того, как поменяет это существо хотя бы на «дневник».
О нём Ленка говорила.
В дневник он обязательно запишет все свои наблюдения о людях и составит инструкцию по применению для других юных демонов, чтобы не допускали его ошибок. Например, к пчёлам в ученики не стремились. Что подходит иному медведю-оборотню, не так уж хорошо для демонов.
— Надеюсь, мой дневник и личный опыт затмят «страдания Некрономикона», — буркнул демонёнок.
Ученики у школы с нескрываемым любопытством поглядывали на странного новенького. Дети перешёптывались и тихонько хихикали. Даймон же в основном смотрел на клюв гуся. Как бы тот ещё раз не цапнул.
Очки искажают полный обзор. Потому демонёнок едва не врезался в долговязого мальчишку, преградившего путь у самого входа в школу.
— Это у тебя завтрак с собой, что ли? — длинный пацан кивнул на гуся, растянув рот в ехидной улыбке.
Где-то за его спиной послышались смешки одноклассников. Даймон замер, окинул взглядом незнакомца и сказал, припомнив слова отца:
— Я пока не голоден. Сдался мне ваш гранит? Изюм вкуснее!
— Чего?
Демонёнок прокашлялся и начал снова. Сможет не расслышали?
— Говорю, что я пока никого не знаю. А кто тут самый главный?
— Я — Сашка! — напыжился долговязый, выпятив грудь. — И для тебя я тут самый главный!
— Тогда это тебе, Сашка, — демонёнок уверенно сунул гуся мальчишке. — Дневник дашь? Ой, ещё мне нужна твоя кровь! Погоди…
И Даймон вырвал гусиное перо. Пернатому такое обращение пришлось не по вкусу. Гусь, извернувшись, тут же ухватил длинного противника прямо за нос, посчитав за обидчика.
Сашка взвизгнул, замотал головой, но дарёный гусь не желал выпускать добычу.
— Ай! Пусти!
— А дневник дашь? — напомнил Даймон.
— Щас как дам! — пообещал Сашка.
— А что дашь? — уточнил демонёнок, приготовившись выбирать из длинного перечня нужд для школы то, что больше всего необходимо.
— Что угодно, только забери его! — взмолился долговязый.
— Он так просто не пустит. Папа говорит, он ещё не решил, живой он или мёртвый, — пожал плечами Даймон, пытаясь найти вокруг чернила. Вновь присмотрелся к оппоненту. — Крови, точно не одолжишь?
— Чего-о-о? — протянул Сашка в лёгком шоке. — Кровь мне самому нужна. Ай! Ты гуся-то забери! Я соврал… Я не главный. Ой! Не главный я совсем, говорю!
— Если не самый главный, то чего обманываешь? — вздохнул демонёнок и погладил гуся. — Гусь Шрёдингера всё понимает. А я и подавно. Я же не гусь. Со мной проще договориться.
— Почему Шрёдингера-то? — только и спросил мальчик.
— Учиться надо лучше! — с чувством превосходства добавил Даймон.
Чисто логически уже выходило, что он не самый глупый ученик в школе. Если так дело пойдёт, то в Остаткино на стажировку быстрее возьмут.
Все вокруг снова рассмеялись. Теперь уже не над новеньким, а над стареньким, который быстро приобретал «гусиную аллергию» от укусов.
— Некогда мне учиться! Я блогером буду, — заявил Сашка. — В школе только время зря теряю. А если тебе нужен дневник, забирай мой… Только гуся забери!
Даймон открыл портфель оппонента, достал дневник и покачал головой: