«А ведь он, наверняка, ждал», — подумала она: «А вдруг он и теперь ждёт?»
Дух едва не сорвалась с места, чтобы вмиг оказаться в школе. Но передумала пугать директора. Нормальные люди боятся привидений. А Фёдор Андреевич был вполне нормальным в последнюю их встречу.
Дарья Сергеевна с усилием воли отвела взгляд от школы.
Нет, живые должны жить без страха.
«Нашей встрече уже не бывать. Нужно принять новую жизнь, а про старую забыть и дать спокойно жить тем, кто в ней остался», — подумала бывшая училка.
Будь у неё слёзы, она обязательно пустила бы хоть одну капельку по щеке. Как дань тем славным денькам, когда стояли на крылечке и никуда не торопились.
— Аф, аф, аф! — раздалось сбоку, отвлекая.
Это Пукс тремя залпами подпалил хвосты одной чёрной кошке и двум дворовым псам. Те уже кружили вокруг Мары, принюхиваясь к её косточкам под незамысловатой одёжкой.
А делиться он не привык. Если кому и достанутся хозяйские рёбра, то только ему!
«Молодец, знает, что своё надо охранять», — подумала Дарья Сергеевна и даже улыбнулась, понимая, что и по эту сторону жизни всё не так уж и плохо.
Рядом с ними бежал беленький пудель, оглашая улицу задорным лаем. Защищал хозяйку. Идиллия, да и только.
Если, конечно, не прислушиваться к песенке девочки. В отличие от училки-воспиталки, она пела несколько более мрачные мотивы:
— Раз-два — оторвется голова, три-четыре — сварим голову в кефире… — девочка вдруг замолчала, глядя под ноги.
— А дальше? — спросила Дарья Сергеевна заинтересовано.
— Забыла, — Мара состряпала злобную рожицу. — Дай свою голову, я сразу вспомню.
— Пять, — подсказала няня. — И даже шесть.
— Я хочу соседа съесть! — радостно срифмовала девочка.
— Молодец.
— Раз так, то давай убьём всех людей и поработим человечество? — тут же законючила девочка. — Ну пожалуйста-а-а!
— Человечество с таким отношением к котикам и инфраструктуре и само себя неплохо изживает, — спокойно ответила Дарья Сергеевна. — А соседей есть нельзя. Кто живёт в хрущёвках, тот обычно не важно питается. Невкусные они, отравиться можно запросто.
— Почему?
— Потому что сейчас в еде химия одна. А люди её едят. Значит, химия где?
— В твоей причёске? — огорошила Мара нестандартным подходом.
— Это завивка, — обиделась Дарья Сергеевна и отвернулась.
— А должна быть удавка!
— Удавки в парикмахерских не делают, — отметила этот любопытный факт училка, и вдруг вспомнила, что сделала завивку перед свиданием.
— Вот и зря, столько бы времени людям сэкономили.
К неудовольствию Мары, дождь внезапно кончился. Ещё и радуга вылезла: разноцветная, весёленькая, аж противно смотреть.
Нормальные же цвета была: чёрный, серый, белый. Никаких пятен в глазах.
Едва грохотать перестало, как на улицу следом за бродячими собаками и брошенными кошками, начали выползать люди из своих укрытий.
Мара тяжко вздохнула:
— Ну во-о-от. Вся мрачнота испортилась. Не успели даже поработить никого. Давай хоть в плен парочку захватим?
— Такого слова нет, — поправила няня.
— Какого?
— Не мрачнота, а мрак, — поправила училка. — Ночь. Сумерки. Тлен. На худой конец — безнадега. Пополняй словарный запас. А то будешь глупенькой, используя один-два слова в лексиконе за весь день. И стихи неважные получатся.
— Есть мрачнота! — заспорила Мара. — Я её только что выдумала. Я что я выдумаю, то сразу есть: страхи, духи, икота. Болезни только не выдумывала. Это люди сами на себя наговорили. Да и пытки тоже их рук дело: песни там всякие веселые сочиняют и свадьбы устраивают. Щекотка опять же и диеты. — Как по полочкам разложил ребёнок.
— Как познавательно, — удивилась училка, даже не зная, как относиться к словам маленького, но древнего проклятья.
С одной стороны, её стоило учить познавать мир, с другой стороны — это когда-нибудь действительно могло закончиться гибелью человечества.
Но дети есть дети.
— Ой, какой миленький! — послышался незнакомый голос.
Мара и Дарья Сергеевна одновременно повернули головы. Позади них стоял мальчик лет пяти-шести и пытался погладить Пукса.
Пудель активно уворачивался от неожиданной ласки и злобно скалился, норовя укусить пухлую ручку. Миленьким его можно было назвать с большой натяжкой. Но мальчик этого словно не замечал. И упорно продолжал гнуть свою линию с попытками приласкаться.
— Нет в нём ничего миленького, — злобно прошипела Мара. — Он злобный посланник. Защитник демонов. И будущий адский гончий Владыки… когда подрастёт, –последнюю фразу она договорила вновь как маленькая девочка, а не густым басом.
— Он что, всегда злится? — не понял Максимка.
— Когда захочет, — добавила Мара. — Но он не любит, когда его гладят.
— А почему он не хочет, чтоб я его погладил? — спросил мальчик, как ни в чём не бывало, как будто уже забыл всё, что ему говорили.
— Потому что он хочет откусить тебе руку. А ты вертишься. Видишь, какие у него большие зубы? — ответила девочка, а пудель в очередной раз оскалился, продемонстрировав эти самые большие зубы. — Стой спокойно, дай ему сделать своё дело.
— И… совсем они не большие, — возразил мальчик, но руку за спину всё-таки спрятал, отчего вперёд выпер объёмный живот.
Мальчик был пухлым под одеждой, как поняла Мара. И умом не блистал, как поняла Дарья Сергеевна, растворившись в воздухе. Ей бы с одним мрачным учеником разобраться. Двум объяснять истину сложнее. А классу так и вовсе невозможно, пока указку не возьмёшь.
Наблюдая за разговором детей, дух перешла в режим наблюдения.
— Смотри, — произнесла Мара и сунула свою руку под нос Пуксу.
Пуделёк подпрыгнул и тут же унёс в зубах кисть девочки.
— Ничего себе! — глаза мальчика сделались совершенно круглыми. — И тебе не больно?
— Не-а. Хочешь, он и тебе ручку оторвет? Тогда стой и не дергайся. Он ещё плохо умеет. Научится.
— Я тоже учусь! — заявил толстячок. — А рука может ещё понадобиться. Печенье есть. Или мороженное держать. Если я могу держать два мороженного, то зачем мне одно держать? Я же не наемся. И печенья так много не унести одной рукой. Вторая нужна.
Девочка округлила глаза. На миг в них полыхнула тьма, а то и мрачнота.
— Мара, люди не могут разбрасываться конечностями, как ты, — напомнила Дарья Сергеевна. — Не стоит экспериментировать с их конечностями… пока видят другие.
— Кто это сказал? — не понял мальчик, развернувшись на месте.
— Няня, — вздохнула Мара, тут же теряя пыл. — Она всегда со мной… за-за-заботливая.
— А-а. За мной тоже постоянно наблюдают, — сказал он и потряс электронным браслетом. Затем со вздохом достал из кармана конфету. — Хочешь?
Мара покачала головой:
— Нет, они в странной кожуре растут. Она не вкусная. Вот вырастет, помрёт, тогда и съем. Или ты съешь, помри, а потом тебя съем. Училка вредная говорит, что вы все от химии погибаете. Так что ждать не долго. Но для тебя я могу ускорить процесс.
Мальчик прикусил губу и спросил:
— А можно не умирать сегодня?
— Почему это? Тебе что, жалко, что ли?
— Но мне ещё робота собрать надо, чтобы люди на Луну полетели. И на Марс, — ответственно заявил Максимка. — Для этого мне обе руки нужны и жизнь. Хотя брат говорит, что в Осколково и без рук берут.
Пукс меж тем помотал головой и выплюнул кисть. Маленькая ручка, быстро перебирая по асфальту пальчиками, вернулась к хозяйке.
— Ого! А ты вся такая разборная? А ещё покажешь что-нибудь? — воодушевленно попросил мальчик. — А я тебе скажу, где прячется настоящий танк!
— Танк? — заинтересовалась Мара. — А что это?
— Машина такая большая. С гусеницами!
— А она умеет давить людей?
— Конечно. Их же для этого и создали.
«Тогда танк — это хорошо», — подумала Мара.
— Показывай! — согласилась она. — И я покажу. Вот, смотри.
Одна из ног девочки отсоединилась от туловища и пустилась в пляс. Мара прыгала за ней на другой, но никак не могла поймать.
На помощь пришла Дарья Сергеевна, преградив путь развесёлой, но глупой конечности. Хоть няня и была бесплотным духом, нога этого не могла понять и остановилась перед образом. Тут её девочка и настигла.
— Ого какая у тебя видео-няня! С голограммой! — восхитился мальчик и съев конфету, заявил. — Меня Максим зовут. Можно просто Мася. А тебя?
— Мара… И никак иначе, — сказала, как отрезала девочка. — А теперь показывай, где твой танк. Хочу гусениц! Гусеницы вкусные! Им даже помирать не обязательно. Они и так хорошо в черноте перевариваются. Мрачнеют вместе со мной.
Мальчик кивнул и повёл новую подругу в секретное место.
Около дома располагалась стройплощадка. Здесь уже начались работы, потому участок обнесли забором. Но Максим знал, где находится дырка, в которую вполне мог пролезть ребёнок. Или собака. Благо, ни одного, ни другого проникновения на стройке не опасались.
— А что люди там делают? — спросила Мара.
— Они толи строить начали. Толи ломать собираются, — объяснил Максимка всё, что знал «о стройке».
Он торопился, потому что мама вот-вот должна была обнаружить его отсутствие на детской площадке. Потом оденется и бросится на поиски. А потом, конечно, случится серьёзный нагоняй.
Вон у брата старшего ноутбук забрали. Всего-то за какой-то звонок из школы. А за побег со двора даже страшно представить, что ему грозит. Наверное, на Марс не пустят. Президента придётся просить, чтобы маму уговорил.
Пора было вернуться во двор, но Максимке понравилась новая знакомая. Она была лучше, чем песок или листик. Даже палка.
Её способность разбираться на части объяснялась для мальчугана просто. Мара — не человек, а робот. Таких теперь часто среди детей запускают, чтобы хорошо себя вели.
А что? Он сам видел по телевизору, как рассказывали про роботов, что всё больше не людей похожи. Так что страха у него девочка не вызывала. За технически-продвинутых стоит держаться, чтобы можно было вместе играть в разные приставки и гаджеты. И Максимка тут же занял себе друга, чтобы было с кем на Луну лететь.