К толпе подъехал микроавтобус. Задние стёкла отъехали в сторону и из окошек закричал призывно загорелый предприниматель с чувством, тактом и расстановкой:
— Шаурма! Налетай! Горяча! Хороша! С ней поёт душа! Подойди, облизни. И кусочек возьми!
Афанасий, что как раз перестал махать руками в бесплотной попытке взлететь, гневно посмотрел на него и в сердцах произнёс:
— А у вас разрешение на торговлю есть?
— Какое разрешение, капитан? — продавец приподнял солнцезащитные очки. — Ты же ранен. Домой иди. На, перекуси, лучше. Возьми с собой в дорогу. Быстрее выздоровеешь.
Но у участкового аппетит пропал. Шкрябая подсохшую кровь ногтем и принюхиваясь, он пообещал:
— Я на вас сейчас бумагу составлю!
— Зачем бумага, когда хорошие люди рядом?– улыбнулся продавец и подмигнул. — Вольф Михалыч привет передаёт.
При упоминании начальника Афанасий Петрович ещё больше посуровел. А когда ему протянули разноцветный сверток, взорвался:
— Да будьте вы прокляты со своей шаурмой!
— Прокляты, — повторила Мара, выплюнув обглоданное копытце и снова повторила. — Будьте вы прокляты со своей шаурмой!
Михаэль запоздало подхватил ребёнка на руки и понёс домой. Он не собирался становиться свидетелем разборок участкового и уличного торговца. Рядом с фастфудом шутки плохи. А ему ещё работать в общепите.
Но слово не воробей — вылетит и не поймаешь. И проклятье Мары успело сработать. Некоторая шаурма в зоне её видимости в микроавтобусе вдруг приобрела необычные свойства. Два куска, что сверху лежали. Только люди этого не замечали также, как не замечали парящего над ними духа.
Стоило уйти расстроенному участковому, как покупатели выстроились в очередь, уплетая еду с лотка за обе щёки.
— Вот так всегда. От волнений люди больше кушают, — отметил продавец, уже подсчитывая в уме доход.
Хватит не только на солнцезащитные очки от «Гуся», но и на «Дольки кабана», чтобы лучше пахнуть.
Дарья Сергеевна, улетая следом за хозяевами, только отметила, что первыми покупателями оказались двое рослых и бритых мужчин в спортивных костюмах и тёмных очках. Им проклятая шаурма и досталась.
Эти серьёзные люди, деловито растолкав обычных людей, взяли себе по порции без очереди.
Хмыкнув, дух полетела следом за подопечной. А проклятые начали есть и переговариваться между собой:
— Толян, прости, конечно. Голодным не работаю.
— А это ты точно сказал, Витёк. Без еды жизнь не в радость. Сейчас перекусим и пойдём трудиться. Мы же это… — он начал жевать. — … работники месяца.
Оба заржали на зависть коням.
Когда коллекторы расправились с шаурмой, они целенаправленно пошли к искомому подъезду номер один. Проходя мимо лавочки, можно было заметить, что ножом там выцарапано «смотрящая Б. Н». Но современные инквизиторы не замечали таких тонкостей. С бабками они предпочитали дел не иметь. С них брать нечего.
Это были люди, которые боролись не за души «проклятых», но за их кошельки. Вот такая трансформация в современных инквизиторов, дожевывающих шаурму на ходу.
Пусть сжигать людей на кострах им не так давно запретили работодатели, факелы отобрали и хворост в лесу собирать запретили. Зато носить массивные папки разрешалось. И даже использовать их так, как позволит импровизация, по ходу дела. Всё, что угодно, лишь бы выбить долги с клиентов банков как можно быстрее. А где возьмут — их проблемы. В конце концов, нечего было брать, раз отдавать нечем.
— Толян, да стой ты! — одёрнул один бритоголовый другого на подходе к подъезду. — Думаешь, с шаурмой в зубах выглядишь более грозно? Вытащи промеж зубов кусочек! Не солидно.
— Угу, — наконец выговорил Толян, поковырявшись в зубах ногтем. — Вот чёрт! — он вдруг отбросил остатки шаурмы. — Витёк, ты видел⁈
— Чего видел?
— Там! — жилистый палец указал на остатки шаурмы. — Оно на меня посмотрело!
— А, может, ещё и гавкнуло? — вновь хохотнул Витёк. — Завязывай шутить, Толян. Еда — это тебе не игрушка.
— А я тебе говорю, глаз там был! Человеческий!
Витёк забрал и пнул ногой остатки трапезы, выкинув ударом умелого футболиста завертон в мусорку.
— Ну если глаз и был, то ему не поздоровилось. Померещилось тебе, ясно? — напарник хмыкнул. — Ты, давай, майонез с носа сними и лицо сделай посерьёзней. Вид посолиднее.
Напарник утёрся рукавом:
— Так?
— Лук ещё между зубов, — заметил напарник и поморщился. — А не, так оставь. Так даже лучше. Идём. Будешь дышать на них первым. Раньше сдадутся.
— Почему я всегда первый? — Толян вытер нос и поправил тёмные очки.
У него и без них зрение оставляло желать лучшего, а в очках он и вовсе почти ничего не видел в тёмном подъезде.
Зато солидно. Подумаешь, пару раз в косяк лбом въедешь. Мелочь. Главное — имидж. Кого попало на доску в банке почёта не повесят.
Витёк углубился в документы, отметил:
— Так… квартирка тут одна ипотечная. О, купили под снос. Надо бы напомнить, что квартирка пока не их, а скоро вообще ничья будет. А то ведь совсем страх потеряют на радостях, как узнают, что попадают под реновацию. Живут уже пару дней. А первого платежа ещё даже не сделали.
— Радуются переезду, может?
— Да кто ж им даст. Чепушило все жилищные сертификаты уже в ставки на спорте проиграл. В лучшем случае палатки выдаст. Эти люди куда если и переедут, то разве в парк. Но это лучше по теплу делать. Не так заметно будет. А к зиме если шеф выборы не выиграет, то уже всё равно ни его, ни банка не будет.
Напарник кивнул:
— Что будем делать с квартирой?
— Посоветуем не затягивать с оплатой.
— Точно, а то зимой гипс неудобно носить. Осень быстро пролетит.
— Ага, с пятого этажа неудобно падать будет… Зато быстро.
— Жаль крыльев нет, — кивнул Толян, заходя в подъезд. — Эх, не правильно мы эволюционировали. Крылья надо было оставить.
— Может, тебе и рога бы ещё пригодились?
Что-то заставило напраника обернуться, бросить взгляд на несчастную шаурму в мусорке. В этот раз ему показалось, что та сдвинулась с места и оттуда будто лапа торчала.
Толян зажмурился, потряс головой. Видение отступило.
«Надо бы витаминов попить. А то мозг жмёт», — решил лучший сотрудник месяца.
Пока коллекторы поднимались на пятый этаж, Толян с любопытством разглядывал подъездную живопись. Иногда он останавливался и читал особенно любопытные надписи. По слогам. Чтение ему не слишком давалось. С образованием было не очень. Больше физическую культуру любил. И на музыке басом петь. Но на эстраду с прической под ноль брали неохотно.
Все подобные места давно распределили по квотам.
Из-за вопиющей безграмотности коллеги все договора просматривал Витёк, а потом пересказывал содержимое на понятном языке.
Оказавшись у нужной двери, Толян, ведя пальцем по буквам, прочёл: «Выносить нечего. Мы здесь уже были».
— Вот чёрт! Зря только пёрлись сюда, — выдохнул он. — Пошли пиццу закажем?
— Постой-ка. Это они походу специально написали. Чтоб мы развернулись и ушли. Хитрые какие.
Толян нахмурился. Витёк хищно оскалился.
— Не на тех напали, — произнес он заговорщицким шёпотом и постучал. — Открывайте, кроссворд разгадан!
— Какой кроссворд? — тут же спросил Толян. — Сложный?
— Толян, ты сильно не думай, — вздохнул Витёк. — Ты действуй.
— А кто загадывал? — уточнил коллега. Чисто для себя.
— Толян, ты только сильно не переживай, — подмигнул Витёк. — Извилину выпрямишь.
— А кто её погнул? — вновь участливо спросил напарник.
За дверью послышался цокот каблуков.
— Я же говорил! — Витёк поднял вверх указательный палец. — Обмануть хотели. Сами в обуви ходят. Деньги есть, значит. А мы-то не дураки. Правда, Толян?
— Дураки на общественном транспорте ездят, — заметил напарник. — Не на джипах.
— Ты морду только кирпичом сделай и лук не вытаскивай, — напомнил старший по рабочей двойке.
— Это я могу… гони их всех на меня!
Дверь распахнулась. На пороге возникла эффектная брюнетка в обтягивающем платье.
Хозяйка обвела взглядом незнакомцев.
— Вам кого, мальчики? — кокетливо поинтересовалась Блоди.
— Да нам бы всех посмотреть, — улыбнулся Толян.
— Конкретнее выражайтесь, а то дел много, — добавила та. — Мне там бизнес на дому предлагают. Работа с иностранной компанией. А время — деньги.
— А нам… тогда… — пробормотал Толян, потом оглянулся на напарника и добавил. — Кажется, вас.
— Вы, дамочка… — взял инициативу в свои руки Витёк, — … первый обязательный платёж просрочили. Вот у меня и документы все имеются, и договор. Так что оплачивайте штраф.
— Штраф — это же как бан-лист, только от банков? — Блоди как раз осваивала социальные сети и была по уши в той реальности. — Или пока только первое устное предупреждение?
— В «чёрный список» вас ещё не внесли, но вы верно поняли о чём речь, — подсказал Витёк. — Иностранцы, что ли?
— Да только переехали. Но раз инквизицию ещё не послали, то это не ко мне, — пожала плечами мать семейства. — Это к моему супругу. Он за все предварительные угрозы отвечает… Позвать?
— Позовите, — сказал Витёк. — Кому-то же мы должны высказаться.
— А чем он занимается? — начал разминаться прямо на площадке Толян, потирая кулаки и уже делая морду кирпичом, чтобы с первого удара не пробили.
— Копыта, кажется делит, — припомнила невольная мать семейства Адовых.
— Опа-на. А отбросить он их не хочет? — спросил Толян, нагнетая в себя ярость.
— Он и отбрасывает, — уточнила Блоди. — То дочке, то псу.
На мгновение Витёк растерялся, забыл, что следует говорить в данном случае. Но вовремя опомнился. Коллектор никогда за словом в карман не полезет:
— Чего сразу копыта то отбрасывать? Поживите ещё… Вы же семья?
— Семья, — кивнула Блоди. — Только бумажных денег у меня нет. Вы дублоны на пеню не поменяете? Чтобы штраф не платить.
Двое переглянулись.
— Это она сейчас чего предложила? — шёпотом поинтересовался Толян у напарника.