ытался объяснить другим продавцам про рык в ушах и сердце в пятках. При этом он тыкал дрожащим пальцем в сторону мясной лавки.
— Расступись! Разойдись! Дайте дорогу представителю власти!
Участковый, наконец, смог протиснуться к знакомому бизнесмену.
— Что случилось? Проверка? — поинтересовался Петрович у человека, которого предстояло защищать в первую очередь по указанию начальства.
Перед законом все равны, но всегда есть кто-то ровнее.
— Т-там! — только и сумел выговорить он, тыча пальцем на дверь мясной лавки.
— Точно там? — уточнил Петрович. — Не тут? И вообще, что там?
— М-медведь! — выговорил торговец ещё одно слово.
Те двое, что стояли за его спиной, кивнули.
— Медведь? — повторил участковый с кислым видом. — В мясном магазине? Я бы понимал, если речь шла хотя бы о выставке мёда. Но тут… вы уверены, уважаемый?
Торговцы шаурмой и владелец бизнеса лишь все как один сняли шляпы, кепки и шапочки и согласно кивнули. Одновременно.
Затем старший добавил за всех:
— Гражданин начальник, мамой клянусь.
Петрович коснулся правой рукой того места, где должна находиться кобура. Впервые за годы работы он пожалел, что не получил табельный пистолет. Мороки с ним много — получи, распишись, потом сдай с каждой пулей под расписку. А вдруг случись что? Потом проблем с оружием не оберёшься.
Мороку Петрович не любил. Потому в кобуре всегда носил огурец. Так было вернее избежать авитаминоза на работе. Ведь главное оружие участкового — ручка. И планшетка ещё, которую он благополучно посеял.
Из всего оружия Петрович нащупал в кармане лишь ручку, зажал в кулаке для уверенности и смело вошёл в мясную лавку искать медведя.
«Может, метафора такая?» — ещё подучал участковый.
О конфликте мясника и работников общепита на колесах Петрович знал давно. Но никак не ожидал, что дело дойдет до применения живого медведя в личных разборках.
«Цыгане его привели, что ли? Или из цирка сбежал?»
— Ну да, куда ему ещё бежать? — буркнул Петрович вслух. — Только в мясную лавку, раз до ярмарки мёда не дотянул. Не дай бог придётся МЧС вызывать. Снова отчёт строчить потом.
— Здравствуйте, — ласково произнесла продавщица, едва участковый переступил порог. — Чем могу помочь? У нас почти всё раскуплено. Сегодня какой-то ажиотаж прям. Лучше прийти завтра. Новый мясник свежатинки с утра разделает.
— Не надо мне свежатинки, мне медведь нужен, — заявил Петрович.
Продавщица, которая на время конфликта уходила обедать, только удивилась.
— Так откуда у нас медведь?
Некоторое время представитель закона молча осматривал торговый зал, потом его взгляд упал на слегка покосившуюся дверь в подсобное помещение. Краска на косяке была ободрана, а на полу щепки. Но ничего криминального на глаза не попадалось: ни следов крови, ни даже когтей… что странно для мясного магазина.
«Больно чистые. Откуда только такие берутся?»
— Жалуются тут на вас, — с ходу начал продавливать подозреваемую в содержании медведей Петрович, продемонстрировав удостоверение. — Говорят, животных развели.
— Да каких животных? — широко распахнула глаза продавщица. — Разве что в разделанном виде.
Она указала на пустующие полки, но призналась:
— Говядинки, может? Свежая. Ночью разделали. Кусочек себе оставила. Но с вами могу поделиться. Раз… очень надо.
— В том-то и дело, что не в разделанном, — уточнил Петрович. — Не нужно мне мяса! Мне бы все помещения осмотреть подсобные. Для верности.
— Погодите, — подбоченилась продавщица. — Я не могу пускать в разделочную всех, кто просит. С начальством надо посоветоваться. У вас же даже халата нет и сменки. А шапочка есть?
— Нету, — кивнул участковый. — Но и волос у меня тоже не особо. А ордер при желании добуду. Советуйтесь.
Продавщица достала телефон и набрала номер, заговорила:
— Леонид Львович, к вам опять пришли… Из полиции. Хотят внутрь… Пустить? Да знаю я, что нам скрывать нечего. Но бахил у представителей власти нет, и перчаток… Хорошо. Пускаю и так.
Петрович покусал губу. Хозяин мясной лавки отсутствовал, что было подозрительно. Но видимо не так далеко убежал. Зато куда слинял — на рыбалку! Знает, гад, как за душу поцарапать.
Из динамика телефона доносились его довольные крики: «Тащи! Тащи, давай! Уйдет, же! Клюёт же!».
Петрович даже губу прикусил, словно рядом стоял с садком.
— Проходите, — продавщица, наконец, отступила перед представителем законной власти и включила свет в разделочной.
— Жалуются тут на вас, — повторил участковый, сожалея что не знает, вытащили ли рыбу.
Или сорвалась?
— Так работаем хорошо. Вот и жалуются, — хмыкнула продавщица. — Не работали бы, и жаловаться бы некому было. Лодыри никому не интересны.
В пустом помещении Петрович нашёл только разделочные столы, холодильники и чёрный ход для отгрузки товара с улицы.
— Никаких медведей, — уверенно добавила продавщица. — Видите?
— А может вы его… на мясо пустили? — предположил участковый, заглядывая в холодильники.
Хотелось найти шкуру, шерсть, лапу на худой конец. Но видел лишь оставшиеся окорока явно копытных представителей животного мира.
— Нет, экзотикой мы не торгуем, — разочаровала продавщица. — Да и говорят, медвежатина не вкусная… Вы пробовали?
— Нет. И не хочу. Язва замучила. А можно я через чёрный ход выйду? — вздохнув, попросил Петрович.
Уж очень ему не хотелось снова с психами на улице разговаривать.
— А то выдумщиков много. Только от работы отвлекают, — добавил он.
— Конечно, — продавщица открыла дверь к подъездной дороге. — Выходите.
Участковый со вздохом достал огурец, откусил и набрал привычный короткий номер на телефоне:
— Ало, скорая? Можно на рынок карету?.. Нет, без извозчиков. Своих психов хватает… Да, снова Садовая.
До речки оборотни добрались быстро. С ветерком, как и обещал Леонид, который и сидел за рулём УАЗика без крыши. Почитай — кабриолета.
У кота-оборотня был талант к скорости, а подвески на отечественном автопроме он не жалел и собирал все ямы и кочки. Всё равно биться головой не о что. А веселья много не бывает.
Михаэль подлетал на сиденье, но ремень безопасности всё время возвращал его на место, ветер периодически трепал по макушке. Как так получилось, что они вдруг пересели с его удобного автомобиля на «да у меня проходимее», он точно сказать не мог. Но спорить с опытным рыбаком не стал. Всё-таки у Леонида были водительские права. Значит, понимал он в человеческих автомобилях больше, не то, что медведь, исколесивший всю Европу с Майки.
Правда, автомобиль кота-оборотня с полицейскими сам не разговаривал. А он, дурак такой, поил его не кровью, а заливал какой-то вонючий бензин. Или хуже того — дизтопливо. Не хватало ещё бензобак открывать, чтобы нюхать. И так коптит изрядно.
Ветер свистел в ушах рыбаков, формируя новые причёски. Леонид мог разогнать любую колымагу так, что та мчалась как на гоночной трассе. Жил он по принципу: «тихо веду себя на работе, но в хобби отрываюсь как следует».
Ничто не могло остановить кота, стремившегося на рыбалку!
Михаэль пристегнул ремень после первого же полёта в невесомости. А когда хлебнул ртом поток ветра над стеклом и проглотил божью коровку, возникло даже желание перекинуться в медведя для надёжности.
Так безопаснее.
В тоже время не хотелось объяснять Рыбнадзору, почему человек везёт медведя на рыбалку. Но к удивлению более крупного оборотня в салоне автомобиля, до реки они добрались вполне благополучно.
Лишь отстегнув ремень безопасности и встав на ноги у берега, Михаэль мог с облегчением выдохнуть.
— Ну ты и гонщик, — произнес он, покачиваясь.
— Так на рыбалку же, а не на работу, — Леонид руками изобразил машущие крылья. — Жаль, у машины крыльев нет. А то бы ещё быстрее долетели.
— Твоя правда. Зов природы, — Михаэль рассмеялся заливисто.
Пока Леонид расчехлял удочки, тот, кто мог принимать образ медведя, спустился к реке. Втянул носом воздух в попытке ощутить, водится ли тут рыба.
Не ощутил. Но нос тут же превратился в медвежий. Новое обоняние сообщило о грустных новостях: пахло автомобильными покрышками, трухлявыми досками на берегу и почему-то попкорном. А вот рыбой — ни разу.
Присмотрелся — увы. Даже не плещется.
Михаэль повернулся к Леониду, идущему к реке со снастями, спросил:
— А тут вообще рыба есть?
— Конечно, есть. Целая баночка пескарей была в прошлый раз, — Леонид раскинул руки в стороны для демонстрации баночки, но этого не потребовалось.
Удалось показать двумя пальцами.
— Ну, может не только пескарей поймаем, — произнес Михаэль с воодушевлением и тут же полностью обратился в медведя.
Обращённый разбежался и, обдав Леонида брызгами, плюхнулся в воду.
— Ты чего тут плаваешь? — крикнул оборотень из семейства кошачьих. — Всю рыбу распугаешь!
— Не распугаю, — пробасил медведь, вынырнув из воды. — Наоборот, запугаю так, что сама на берег выпрыгивать будет…
— От ужаса?
— От восторга! –заявил Михаэль и снова погрузился под воду.
Леонид в воду лезть не имел никакого желания. Природа кота брала своё. От того рыбачил по старинке. На удочку.
Со знанием дела он наживил червячка и забрасывал на мелкоте. Но не везло. Не были ни поклёвки. Даже леску не водило. Поплавок замер, а затем показалось, что вовсе умер.
Тогда Леонид вздохнул:
— Эх, люди… последний пескарей потравили.
Отложив удочку, он взял спиннинг. Нацепив донную снасть, наживил новых червяков и забросил наживку на середину реки. Туда, где поглубже.
Едва донка опустилась на дно, как задёргался поплавок на соседней удочке.
— Клюёт же! — крикнул маленький оборотень и начал подсекать.
Поплавок нырнул, но вдруг в том месте, где только что был поплавок, показалась медвежья морда.
В зубах Михаэль держал здорового леща. А поплавок вернулся на поверхность.