Я не сразу смогла осознать то, что увидела. Я даже нашла в себе силы приподняться и, схватив край почти съехавшего на пол покрывала прикрыться. Чуть подавшись вперед, я снова изучила лицо парня и с ужасом поняла, что не ошиблась, и это и правда был Маус.
Маус? Маус!!
Парень так же был не стеснен одеждой. Да и в голове моей всплыл отрывок, как мы поднимались по лестнице…
Я, покачиваясь, сползла с кровати и медленно побрела в ванную.
Оказавшись внутри, я первым делом заперла за собой дверь, а затем тут же включила душ и встала под него. Ясность мыслей можно ближайший час точно не ждать, но, черт возьми, все выглядит вполне очевидно. Но как? Маус? Как такое могло произойти?
— Спокойно…. — вслух тихо сказала я себе, пытаясь собраться, — вы были пьяны в стельку. Это ужасное, чудовищное, недоразумение.
Да. Может и недоразумение, но как теперь посмотреть ему в глаза. Можно представить, как он все это преподнесет и какое у него будет самодовольное лицо.
Я вытерла влагу с тела и, обвернувшись полотенцем, застыла перед раковиной. Протерев рукой запотевшее зеркало, я механически взяла зубную щетку и, выдавив пасту, стала чистить рот. Рот, которым целовала не так давно Мауса. О, боже! Я выплюнула и прополоскала рот, бросив щетку на край раковины. Оперевшись руками об ее борт я посмотрела на себя в зеркало. Мокрые волосы, влажное лицо. Капля воды, стекающая по шее вниз к ключицам. У меня были растерянные широко раскрытые глаза, и я поняла, что так дело не пойдет.
— Соберись, — тихо сама себе сказала я, — что бы ни случилось, нельзя ему позволить использовать эту ситуацию. Никто не должен понять, как ты растерянна.
Поправив полотенце, я выдохнула и, бросив последний взгляд на уверенное лицо в отражении, вышла в комнату, где уже начинал просыпаться парень.
Я решительно скинула полотенце и, повернувшись к нему спиной, открыла комод, быстро взяв белье, что лежало сверху, натянула его на себя. Когда я развернулась парень, похоже, еще только начинал открывать глаза.
— Ну наконец-то. Хватит валяться в моей кровати, вставай и выметайся, — как можно небрежней сказала я и подошла к шкафу. Выбрала себе джинсы, натянула футболку и собрала рассыпанную копну волос в хвост. Выполняя эти действия, я имела возможность украдкой наблюдать за парнем. Сначала он явно долго не мог понять, где он и что происходит. Затем он обратил внимание на свою одежду, точнее отсутствие оной и наконец, нашел глазами меня. По наконец раскрывшимся глазам, из которых словно вмиг исчезла сонливость, я поняла, что он оценил ситуацию и пришел к выводам.
Не давая ему возможности что-либо сказать, снова перехватила контроль над ситуацией в свои руки.
— Чтобы когда я вернулась в свою комнату, ни тебя, ни твоих шмоток здесь больше не было.
Я быстро пересекла комнату и вышла, все же прикрыв за собой дверь. Не хотелось, чтобы какой-то сонный гость, проходя мимо, заметил там Мауса.
Я облегченно выдохнула, оказавшись за пределами, понимая, что первые минуты кошмара позади, и я блестяще со всем справилась. Победительница. Осталось выдержать нашу следующую встречу, но он не дождется. Я не буду жертвой, я предпочитаю быть хищницей.
Стараясь отвлечься от неприятных мыслей, я занялась домом. Оплата тех, кто помогал устранить вечеринку, ди-джей. Прощание с разъезжающимися ребятами. За все это время я ни разу не пересеклась с Маусом, искренне надеясь, что он уже уехал. Но разобравшись со всем и снова поднимаясь в свою комнату, я все же испытывала волнение. А что если он остался в комнате? Что, если захочет поговорить обо всем, что случилось?
Но ехидный голосок где-то внутри усмехнулся. «Хах, Маус? Поговорить? Не надейся, что он будет настолько мил и заботлив».
И он оказался прав. В комнате никого не было, парень оделся и ушел, последовав моим словам. Я задумчиво посмотрела на кровать и поняла, что хочу ее перестелить. Спать на этих простынях? О, нет! Каждой клеточкой кожи я буду думать о том, что на них происходило вчера. Притом, что в памяти это абсолютно стерлось.
Я резким движением содрала простыни и стянула пододеяльник. Скомкав я понесла вещи в прачечную. Перестелив кровать, я почувствовала, что еще одни улики вчерашнего уничтожены. Когда все закончилось, я с размаху упала на свежую кровать и закрыла глаза ладонями. Кошмар…
Плюсы кошмаров во сне в том, что ты просыпаешься и постепенно забываешь их, но мой кошмар был наяву и поэтому совсем скоро сам напомнил о себе. Мне нужно было подъехать в университет, чтобы узнать о результатах практического задания, и я отправлялась туда с четким ощущением, что сегодня мне, хочу я этого или нет, придется встретиться с Маусом.
Было бы куда проще, если преподаватель вывесил итоги на стенде или в интернете, но он не только погнал нас всех в университет, но и желал отдать работы лично, разобрав их.
Я подъехала к универу и, найдя нужную аудиторию, вошла внутрь, чувствуя, как сердце на пару мгновений пропустило ритм, но внутри были всего несколько человек, и Мауса среди них не было. Я ощутила минутное облегчение тяжелого груза где-то в груди и уже спокойно прошла за одну из пустовавших задних парт. Оглядев кабинет, я заметила еще одно лицо, о котором совершенно забыла. Ботаник! А вот он, похоже, заметил меня с самого начала, вон как ерзает на месте. Из любопытства я сверлила его глазами. Наконец, видимо почувствовав мой взгляд, или же из личного любопытства он поднял глаза от парты и украдкой посмотрел в мою сторону. Наши глаза встретились, и я заметила как его лицо, начиная с ушей, начинает заливать краска. Он тут же отвел взгляд и уткнулся в парту перед собой.
Боже… вот это невинность. Да он стесняется смотреть мне в глаза. Я бы на его месте пылала от гнева, но точно не от смущения. Хотя чего я хочу, это же ботаник.
Кабинет постепенно наполнялся ребятами, Маус подошел одним из последних, практически перед преподавателем, обведя кабинет глазами и посмотрев на меня с прежним безразличием, вот уж от кого краски на лице не дождешься. Совершенно спокойно он сел за парту прямо передо мной, а вот я наоборот напряглась.
В кабинет вошел преподаватель, захлопнув за собой дверь.
— Я надеюсь, все собрались и не проигнорировали мою просьбу приехать. Если быстро и кратко о ваших работах, то хорошо, всего две из них никуда не годны, остальные же получили удовлетворительные баллы.
Я практически отключилась, потому что дальше он начал отдавать каждую работу и обсуждать в отдельности, и все это время словно под гипнозом смотрела на спину впереди сидящего парня, очнулась я, лишь когда прозвучала моя фамилия.
— Вы оба получаете неудовлетворительно. Я облегчу для вас работу, жду от вас к концу этой недели исправленную совместную работу, надеюсь, удвоенные силы помогут вам получить удовлетворительную оценку.
— Что?
Одновременно удивленно воскликнули я и ботаник.
— Извините, но здесь должно быть какая-то ошибка, — взволнованно заметил ботан. — Я уверен, что все сделал правильно, может, вы перепроверите?
Преподаватель снисходительно усмехнулся и подошел к ботану с оставшимися листами и протянул один из них.
— По-вашему это правильно?
Я наблюдала, как лицо парня искажается в недоверии.
— Но… это… это не та работа…
Мужчина вздохнул и ответил, демонстрируя свое терпение.
— Я понимаю, что вы весьма успешный студент и в это сложно поверить, но, к сожалению это ваша работа, на ней стоит ваша фамилия. Это все более чем очевидно. И вот ваша работа, — последнее он уже сказал мне, кладя передо мной лист с большим количеством пометок.
— Но она должна быть верной, — удивилась я. Еще бы, ведь я с ней провела кучу времени и что самое обидное, решила принципиально сделать сама, полностью уверенная, что все верно. Похоже, лучше бы заказала у какой-нибудь заучки…
— Я думаю, вы сработаетесь, — усмехнулся преподаватель.
Я в шоке посмотрела на ботаника. С ним? Подставляя его, я думала, что преподам ему урок, заставив побегать с исправлениями, но уж никак не думала, что попаду вместе с ним в эту кабалу.
— Итак, собственно, я сказал все что хотел, все могут быть свободны, до встречи на экзамене. А вы, — он повернулся сначала в сторону ботаника, а потом ко мне, — сделайте к тому времени исправленную практическую часть.
Загромыхали отодвигаемые стулья, однокурсники торопились скорее покинуть кабинет и заняться своими делами, куда более интересными, чем эта консультация. Я еще с минуту посидела на месте, пытаясь умерить свое негодование, пока кабинет почти наполовину не опустел, поднимаясь со своего места, я поняла, что ботаник стоит перед моей партой.
— А ты что здесь забыл? — недовольно спросила его я.
— Не скажу, что мне это тоже нравится, — заумно начал он, поправляя свои сползающие очки, — но нам нужно договориться, когда мы будем делать работу.
В руках он мял задание, которое, по сути было дано нам двоим.
Я окинула взглядом кабинет, чтобы убедиться, что преподавателя здесь все же нет.
— Прекрасно, — я стояла перед ним и сдерживалась, чтобы не впасть в истерику. — Сделаешь все и отдашь, сказав, что это наша совместная работа.
Я подхватила сумку, собираясь после этого покинуть кабинет. Он ботаник, учеба это его проблема, не моя. Последний однокурсник покидал кабинет, и мы с ботаником остались одни.
— Я не буду делать все за тебя, — бросил он мне в спину недовольно.
У ботаника снова прорезались зубки?
Я недовольно развернулась.
— Ты и так доставил мне кучу проблем.
— Нет, это не мои проблемы, а твои, а ты достаточно избалованна и инфантильна, чтобы искать себе оправдание в собственных промахах и сваливать все на других, но стоило бы уже повзрослеть. Этот преподаватель взяток не берет, так что придется сдавать работу, а я не буду за тебя все делать, поэтому придется проложить усилия самой.
Я в шоке смотрела на парня, у которого так внезапно прорезались очень даже острые зубки.