Некоторое время ехали молча, и с каждым километром, оставшимся позади, внутри меня все зрело и зрело волнение. Это не укрылось от Лестера.
– Все в порядке, Матвей? – спросил он.
– Да, – кивнул я. – Просто нервничаю. Ты уверен, что в Кривом Улье мы найдем нужного нам мага?
– Уверен, – ответил Лестер и, глянув в сторону девушки, внезапно продолжил на моем родном языке: – Посмотри на эту строптивицу, Матвей. Она дочь Григура Борло, главы довольно богатого и влиятельного магического рода в империи Инарс. И я точно знаю, что у Григура есть устройство, способное открыть дорогу в другой мир.
– Ага, – я мрачно усмехнулся, тоже перейдя на русский. – Только вот вопрос: станет ли этот твой Григур помогать тем, на кого его драгоценная дочурка смотрит как на дерьмо?
– Думаю, эту проблему мы как-нибудь решим. В конце концов, никто никогда не откажется от хорошей суммы денег, – с этими словами Лестер легонько постучал пальцами по саквояжу.
– Главное, чтобы сам Григур был там, куда мы едем, – пробормотал я, чувствуя, что волнение лишь усиливается.
– Тоже верно, – согласился чародей. – Но даже если его не окажется в Кривом Улье, думаю, мы без проблем найдем другого мага, способного отправить тебя домой.
Я в ответ кивнул и внезапно кое-что понял.
А именно – что мне будет жаль покидать этот мир.
Да, в убежище черноволосой суки я прошел через настоящий ад, но после того, как мы с Лестером и Бернусом освободились… Эти четыре дня путешествия по империи Инарс были, пожалуй, самыми яркими в моей жизни.
Еще мальчишкой я зачитывался приключенческими романами и мечтал оказаться на месте главных героев: сражаться с пиратами или разбойниками, покорять самые высокие горные пики, пересекать моря и океаны, открывать новые земли и находить сокровища. Особенно после того, как пробудил в себе «режим зверя». Мне всегда хотелось побывать в какой-нибудь другой стране, но даже будучи ребенком я и помыслить не мог, что когда-нибудь окажусь в другом мире.
И вот – оказался.
Этот мир, именуемый Нэре-Роэном, был удивителен. Я будто бы провалился в прошлое, причем сразу на пару сотен лет. Здесь не было компьютеров, сотовой связи или интернета, а технический прогресс только-только вступал в свои права – и, что самое главное, шел рука об руку с магией.
Заряженные силой чародеев артефакты приводили в действие механизмы на всевозможных фабриках, служили сердцем для дирижаблей, пароходов, паровозов, аэропланов и первых автомобилей, спасали жизни, находясь в опытных руках целителей…
С помощью магии в Нэре-Роэне получали богатый урожай, усмиряли стихию, преодолевали огромные расстояния, защищались от врагов, совершали научные открытия, изобретали смертоносное оружие.
Магия, многогранная и невероятная, была главенствующей стихией в этом мире. И почему-то здесь я ощущал себя самим собой куда больше, нежели дома.
Но в то же время Нэре-Роэн имел немало общих черт с Землей: такое же небо над головой и земля под ногами, такие же горы, леса, поля, реки, озера, моря и океаны. Такие же люди – приветливые и угрюмые, добрые и злые, простодушные и хитрые.
– И вот еще что, Матвей, – негромко и все еще на моем родном языке заговорил Лестер. – Ты должен быть очень внимательным и осторожным.
Поймав мой недоуменный взгляд, чародей начал объяснять:
– Силу, которую ты получил в убежище Адрианы, можно сравнить с хищным зверем. Опасным и очень коварным. Да, пока что ты вроде бы подчинил его своей воле…
– Но может наступить момент, когда зверю захочется взбунтоваться, – закончил я за Лестера, невольно вспоминая жуткое нагромождение ощетинившихся костями опухолей, в которое превратился помощник черноволосой твари.
То, о чем говорил Лестер, не раз и не два приходило в голову и мне самому. Особенно по утрам – после очередной порции кровавых кошмаров.
После побега из убежища Адрианы я спал уже четырежды. И всякий раз, проваливаясь в сон, оказывался в гуще жестоких магических битв. Лилась кровь, падали наземь убитые, уши закладывало от криков и гула заклинаний.
А внутри меня бушевало все то же чужеродное торжество напополам с голодом.
– Именно, Матвей. Поэтому прислушивайся к себе почаще. И если ощутишь что-то плохое – борись изо всех сил. Особенно если находишься в «режиме зверя». Честно говоря, – Лестер покачал головой, задумчиво глядя мимо меня, – я бы посоветовал тебе вообще обходиться без этого.
– Без «режима зверя»? – от таких новостей я похолодел: все же мое боевое состояние было частью меня вот уже больше полутора десятков лет.
– Да. Но в то же время я понимаю, что это невозможно. Ты – маг, Матвей. Такова твоя природа, и идти против нее попросту невозможно.
– Значит, ты думаешь, что этот… бунт зверя… обязательно случится?
– Не знаю, Матвей. Прости. Мне слишком мало известно о добытой Адрианой силе. Я ведь не изучал ее, а всего лишь подготовил подходящее вместилище. Превратил малахитовую глыбу в артефакт, снабженный всеми защитными и блокирующими чарами, какие только существуют. А Адриане пришлось прибегнуть к некромантии.
Вспомнив «оранжерею» с колышущейся жижей и цветами-черепами, я помрачнел. Мерзейшее место…
– Но даже этого оказалось недостаточно. Поэтому, когда Адриана поняла, что не удержит свой «трофей» внутри куска малахита некроэссенцией, ей и пришлось искать для него новый сосуд. Уникальный, вобравший в себя энергию самого космоса.
Лестер ненадолго прервался, а перед моим мысленным взором возникла скалящаяся фигурка уродца-демона из музея.
Теперь она утрачена навсегда – вместе с самим убежищем черноволосой суки. А значит, мне абсолютно нечем порадовать хитрожопого ублюдка Альберта.
Впрочем, пускай. Внутри меня теперь сидит хищный зверь – опасный и коварный. И, какие бы опасения ни высказывал Лестер, я заставлю этого хищника беспрекословно мне подчиняться. И вытянуть нас с сестрой и племянником из нищеты.
– Метеоритное железо должно было стать надежнейшим вместилищем. Но даже с ним у Адрианы не было стопроцентной гарантии, что пойманная ею сила станет… – Лестер прервался, подбирая нужное определение, – готовым к работе ресурсом. И то, что сейчас она послушно сидит в теле человека, – он кинул на меня многозначительный взгляд, – да еще и слушается его… Иначе как чудом я это назвать не могу.
Неожиданно дилижанс вильнул в сторону и накренился так, что мог в любой момент перевернуться. Чудом кучеру удалось выровнять повозку, однако ее тут же тряхануло – скорее всего на кочке.
От всего этого госпожа Лана взвизгнула, Бернус, успевший снова отрубиться, грохнулся на пол и проснулся, а Лестер вдруг побледнел и тяжело сглотнул. Выглядел он так, будто вот-вот потеряет сознание.
– Ты в порядке? – спросил я чародея, слушая ругань громилы-пироманта, вновь залезающего на лавку.
– Д-да, – выдавил Лестер, болезненно морщась, и приложил руку ко лбу. Секунд пять она едва заметно светилась зеленым, и чародею за это время явно стало полегче. Он облегченно выдохнул и пояснил: – Подобные поездки всегда давались мне тяжеловато. Болезнь путника.
На этом разговор стих сам собой, и около часа я просто обдумывал услышанное от мага. В мозгу возникала одна тревожная мысль за другой, отчего в кровь стал выделяться адреналин.
Усилием воли я подавил подступающий «режим зверя». Все же сказанное Лестером никак не шло из головы, да и сопровождающему госпожу Лану исполину вряд ли понравится, если одного из попутчиков ни с того ни с сего окутает черно-зеленый дым. А ввязываться в бессмысленный конфликт не хотелось абсолютно.
– Как ты думаешь… – вновь обратился я к Лестеру. – Если все, о чем ты говорил, действительно случится… Ну, что сидящая во мне сила выйдет из-под контроля… Когда это произойдет?
– Очень сложно предсказать, – чародей качнул головой и задумчиво потер подбородок. – Это может случиться завтра, через месяц, через несколько десятилетий. Или вообще после твоей смерти. Твой уникальный дар покинет тело вместе с душой, и тогда ничто больше не будет ограничивать сидящую в тебе силу.
То есть я стану кем-то вроде зомби? Блядь, охрененная перспектива…
– Я уже говорил, но повторю еще раз, Матвей: будь очень внимателен к самому себе. Не пропусти момент, после которого возникнет точка невозврата. Даже если сейчас тебя ничего не беспокоит, то в дальнейшем…
– Вообще-то беспокоит, – прервал я Лестера, решив, что пришла пора рассказать о своих снах с кровавыми сражениями и ощущениях, которые они вызывают.
Как и следовало ожидать, магу услышанное совершенно не понравилось.
– Это действительно проявление сидящей в тебе силы, – сказал он и после небольшой паузы, прищурившись, посмотрел на меня. – Ты говоришь, что видишь эти сны каждую ночь?
– Да.
– И сегодня тоже?
Я кивнул, вспоминая увиденную во сне бойню, главным действующим лицом которой опять стал гигантский летающий монстр. На сей раз он никого не сжигал, ограничившись ролью наблюдателя.
– Что ж… Тогда давай попробуем кое-что сделать. Позволь-ка.
Лестер вытянул руки и приложил пальцы к моим вискам.
– Будет не очень приятно, но потерпи, – предупредил он и, поймав мой недоуменный взгляд, пояснил: – Воспоминания о сновидениях прошедшей ночи должны быть все еще на поверхности твоего разума. Я попробую найти их и посмотреть.
– Эй, – насторожилась наша рыжая попутчица. – Что происходит? Брайм?
– Все под контролем, госпожа Лана, – тон исполина был спокоен, но сам он внимательно наблюдал за происходящим.
– Я начинаю, Матвей, – сказал Лестер. – Приготовься.
Едва он договорил, как я почувствовал, что мой мозг… как будто начали ощупывать. Десятки шершавых и невероятно шустрых пальцев сновали вдоль извилин, и это действительно было весьма мерзкое ощущение. Вдобавок перед глазами все стало расплываться.
Адреналин снова начал поступать в кровь, но я заставил себя успокоиться. Брайм наверняка все еще смотрел на нас, да и Лестер… Вдруг черно-зеленый дым ему навредит?