– Да, Матвей, новости в наше время разлетаются быстро, – судя по голосу, Альберт находился в прекрасном расположении духа. Сволочь. – Но, думаю, ты все равно быстрее. Когда мне доложили, что очередной праздник боли и насилия сорвался из-за появления доблестных стражей закона, то я слегка напрягся. Меньше всего мне хотелось бы увидеть тебя за решеткой. Но потом я сказал себе: уж кто-кто, а этот отчаянный парнишка обязательно всех обставит и улизнет. И я рад, что оказался прав. Однако… Давай-ка ближе к делу. Ты ведь не просто так мне позвонил, да еще с незнакомого номера, правильно?
– Правильно, – я сжал кулак и продолжил: – Я согласен.
– Рад это слышать. Тогда, думаю, завтра нам с тобой стоит встретиться, подумать над планом и…
– Никаких встреч и планов, – перебил я. – Сделаю все сегодня же. А ты готовь деньги. Утром вся сумма должна быть у меня.
– Что же, – Альберт задумчиво хмыкнул, – тем лучше. Действуй, мой юный друг. Сейчас я пришлю тебе снимок и кое-какие инструкции. Надеюсь, ты меня не подведешь.
На этом разговор закончился. Я положил телефон на стол, Мария робко взяла аппарат, и спустя минуту он пиликнул.
– Сообщение, – пробормотала сестра и, видимо, открыв пришедшее во входящие фото, помрачнела. – Жуть какая…
Я протянул руку за телефоном и несколько секунд изучал снимок. Затем задумчиво покивал, попутно читая присланные Альбертом «инструкции».
– Сделать тебе еще порцию коктейля? – спросила Мария, когда я отложил мобильник.
– Да, давай, – ответил я и устроился на скрипучем и шатком табурете.
Под коктейлем подразумевался невероятно крепкий кофе с лимоном и шестью-семью ложками сахара. Гадость та еще, но каким-то образом этот напиток позволял мне входить в «режим зверя» гораздо быстрее.
Пока сестра хлопотала возле старой облезлой плиты, я сидел, скользя мрачным взглядом по скупому убранству кухни. Треснутое стекло в окне, отлипающие от стен обои, старая мебель, кое-как отдраенная мной и Марией, протертый едва ли не до дыр линолеум… Все здесь казалось мне отвратительным и чужим. Все, кроме одной детали.
Приколоченной к стене картины, на которой были изображены босоногая девочка, спешащая домой до того, как начнется гроза, и маленький мальчик, сидящий у нее на закорках.
Не могу сказать, что она мне нравилась, просто…
В этих детях я видел себя и сестру.
– Готово, – Мария поставила передо мной большую дымящуюся кружку.
Пока я медленно прихлебывал коктейль и прокручивал в голове план предстоящего дела, сестра сидела рядом и вязала. На сей раз – ярко-оранжевого единорога с фиолетовой гривой. Подобных чудо-зверей Мария делала по три-четыре каждый день. Часть игрушек переходила в собственность к Илье, часть шла на продажу.
– Прости, – неожиданно прервавшись, произнесла сестра и закусила губу.
– Что такое? – насторожился я, видя, что она готова вот-вот заплакать.
– Ничего, просто… Тебе приходится столько рисковать. Из-за меня. И с каждым разом все больше.
В ответ я лишь строго посмотрел на сестру. Подобные разговоры случались не раз и не два, и я уже не знал, как убедить Марию, что она ни в чем не виновата. Когда я был маленьким, совсем как тот парнишка на картине, Мария точно так же тащила меня вперед, защищая от бед, куда более серьезных, чем летнее ненастье. Теперь настал мой черед быть защитой и опорой, как бы банально это ни звучало.
– Все в полном порядке, – все-таки сказал я, когда молчание затянулось. – Да, придется рискнуть. Но я уверен, что справлюсь. В чем-то это даже легче, чем выйти на бой.
Мария не ответила. Лишь прерывисто вздохнула и вернулась к вязанию.
Покончив с коктейлем, я поднялся и пошел в комнату – готовиться.
Черные штаны, черная водолазка… Перчатки и маску надену потом, как доберусь до места. Я переодевался тихо и осторожно, чтобы не разбудить Илью, и время от времени поглядывал на его бледное остроносое лицо. Племянник улыбался во сне. Он вообще старался улыбаться как можно чаще, показывая нам с сестрой, что все в порядке. Несмотря ни на что.
– Вернусь утром, с деньгами, – сказал я Марии, уже собираясь выходить.
– Будь, пожалуйста, осторожен, – тихо ответила та, и по виду сестры я понял: ее ждет бессонная ночь наедине с тревожными мыслями.
Ладно, зато потом мы сможем хотя бы ненадолго расслабиться. Вознаграждение за сегодняшнее дело Альберт обещал вполне приличное. Быть может, работать на него окажется не так уж и плохо, как мне представляется.
Обо всем об этом я думал, идя по грязному коридору общежития. Однако стоило добраться до лестницы, как ближайшая дверь распахнулась, и оттуда злобно рявкнули:
– А ну-ка стоять!
Твою же мать, как все вовремя…
Тем не менее, я остановился. И даже кивком поприветствовал возникшего на пороге неопрятного толстяка, прижимающего к левому виску пакет со льдом. Опять мучается мигренью, значит, настроение у этого прямоходящего хряка еще паршивее, чем обычно.
– Хуле ты гривой машешь? – Савелий гневно сверкнул глазами. – Ничего не хочешь мне сказать?
– Деньги будут завтра, – ответил я. – Много. Отдам все долги и заплачу за пару месяцев вперед.
– В твоих же интересах, чтобы так и было, – хозяин общежития ткнул в меня пальцем. – Мне тут халявщики на хрен не нужны. Не сдержишь слово – пулей вылетите все втроем. Хоть на вокзал, хоть на помойку. Мне насрать.
В ответ я лишь еще раз кивнул.
– С другой стороны… – продолжил Савелий, крайне мерзко ухмыльнувшись, – сестрицу твою я бы оставил. Ее накрасить, одеть поприличнее, улыбаться научить – и вполне себе нормальная кукла может получиться. Мы бы с ней придумали, как приятно провести время.
Сохранять лицо бесстрастным было сложно, но я вроде бы смог. И лишь повторил – негромко, безо всяких эмоций, но твердо:
– Деньги будут завтра.
Толстяк в ответ недовольно скривился.
– Ладно. Тогда… Если не хочешь вместе со своей семейкой сегодня ночевать на улице, с тебя еще одна услуга, – сказал он.
– Какая? – насторожился я.
Савелий шагнул вперед, и я ощутил исходящую от него вонь застарелого пота.
– Слышишь? – спросил он, явно имея в виду доносящуюся с улицы музыку – что-то заунывно-восточное, но щедро сдобренное зубодробительными басами. – Второй час уже долбят, мудачье. Голова раскалывается. Сходи разберись, а? Там всего трое малолеток. Заодно покажешь, какой ты у нас крутой боец.
– Разберусь, – кивнул я, радуясь поводу наконец-то закончить неприятный разговор.
Я вышел из общежития, обогнул его и оказался на улице. Компанию, с которой предстояло разобраться, увидел сразу. И так же сразу понял, что все куда сложнее, чем говорил Савелий.
Противников оказалось не трое, а пятеро, вдобавок ни один из них не был малолеткой. Крупные бородатые парни, явно предпочитающие спортзал библиотеке, стояли рядом со старой заниженной «семеркой», из которой и доносилась музыка. Стычка с такими ребятами может быть очень опасной.
Разумеется, ничто не мешало мне просто пройти мимо. Но я все же решил выполнить просьбу Савелия – как минимум по двум причинам. Во-первых, хозяин общежития, конечно, тот еще мудак, но, в то же время, неглупый человек. И, увидев меня в деле, он придет к правильному выводу: со мной лучше дружить. Ну а во-вторых, музыка в любой момент могла разбудить Илью. Так что…
Несколько секунд я просто глядел на будущих противников, чувствуя, как организм наполняется адреналином. Сердце застучало, в груди стало жарко, а по мышцам постепенно разливалась знакомая вибрация. Почувствовав, что вот-вот войду в «режим зверя», двинулся к парням.
– Чего-то хотел, э? – лениво спросил один из бородачей, как только я остановился рядом.
– Хотел, – кивнул я, чувствуя, что волна адреналина буквально захлестывает меня. – Чтобы вы упаковались в эту вашу музыкальную шкатулку и укатили куда подальше. Людям отдыхать мешаете.
Пару секунд парни переваривали услышанное, затем растерянно переглянулись. Оно и понятно: такие, как они, привыкли к роли хищников, которых все обходят, опустив глаза. А тут вдруг нарисовался странный светловолосый паренек лет шестнадцати – на вид вообще ни разу не боец, и начинает провоцировать конфликт. Впрочем, настоящее удивление всех пятерых ждет еще впереди.
– Ты под чем-то что ли? – вперед выступил другой бородач, самый крупный из компании. – Иди давай отсюда. Мы тоже отдыхаем.
– Ваш отдых закончился, – я ухмыльнулся и, почувствовав, что готов, двинул здоровяку кулаком в правое подреберье.
Нокаут в печень – штука крайне неприятная, и противник сразу же рухнул на асфальт, став небоеспособным.
– Ты попутал что ли, э?! – воскликнул один из его товарищей и попытался схватить меня то ли за горло, то ли за шиворот. Парень по-прежнему не видел во мне угрозы, и именно это его погубило.
Я увернулся и тут же ответил лоу-киком, буквально подрубив левую ногу бородача. Разрыв связок ему обеспечен.
Один из оставшейся троицы выкрикнул что-то непонятное и кинулся на меня. Удар левой. Удар правой. Попытка достать ногой по корпусу. Парень бил сильно, со знанием дела, но по защите.
– Сука! – рявкнул он, бросаясь в очередную атаку, и тут же лег – мой кулак впечатался ему точно в челюсть.
За те секунды, что длилась драка, двое уцелевших бородачей успели вооружиться. Один битой, другой ножом.
Осознание возросшей опасности спровоцировало выброс новой порции адреналина. Едва это произошло, как я почувствовал себя еще сильнее, быстрее и увереннее.
Стремительный рывок – и я уже возле здоровяка с ножом. Тот отступил, одновременно пытаясь отмахнуться, но я схватил его за руку и тут же вывернул. Послышался хруст, противник заорал от боли и повалился на колени, выронив оружие.
Я вырубил его, ударив ребром ладони по шее – туда, где располагалась сонная артерия, и посмотрел на последнего из бравой пятерки. Впрочем, решительным тот не выглядел вообще ни разу.
– Брат… – стоило шагнуть вперед, как он попятился, глядя на меня с самым настоящим страхом. – Давай это… мирно разойдемся, да? Мне проблем не надо.