Его противник яростно атаковал, используя в качестве оружия… собственную руку, превратившуюся в большую змею с широкой зубастой пастью, из которой летели брызги какой-то шипящей и дымящейся дряни. Подобно настоящей хищнице, рука-змея совершала выпад за выпадом, стремясь достать цель, но неизменно натыкалась мордой на защиту.
– Охренеть… – выдохнул я, не в силах отвести взгляда от происходящего.
Безумная дуэль продолжалась около минуты. Но затем маг в маске, похоже, выдохся: он вернул руке нормальный вид и качнулся так, что едва не упал. Для его противника это был великолепный шанс нанести решающий удар.
Резкий выкрик – и зеленый щит мгновенно трансформировался в копье, которое тут же устремилось к цели и пробило чародею в маске грудь. Тот вскрикнул и выгнулся, а спустя еще секунду все его тело оказалось объято зеленым огнем.
Маг заорал от боли, заметался, размахивая руками. Видимо, пытался таким образом избавиться от пламени. Но все было тщетно, и вскоре он упал замертво.
Уцелевший чародей несколько секунд смотрел на него, с трудом удерживаясь на ногах. Потом упал на колени, отыскал глазами труп сестры и, всхлипывая, медленно пополз к ней. Добравшись, он лег рядом с телом и просто завыл. И почти тут же ему вторил вой сирен, донесшийся снаружи.
Вот ведь дерьмо!.. Для жителей близлежащих домов происходящее в музее не могло остаться незамеченным, и среди них обязательно нашлись те, кто счел своим долгом вызвать полицию, «скорую», пожарных, спасателей, цыган и так далее. И сейчас вся эта веселая компания будет здесь, так что надо сматываться. Но сначала…
Я наконец отыскал взглядом то, что хотел. Мешок с фигуркой демона лежал почти в центре зала. Добраться до него, схватить, а затем выпрыгнуть в окно – на все это мне понадобится не более двух-трех секунд. Оставшийся в живых маг занят оплакиванием погибшей сестры, я вернул себе полный контроль над телом и по-прежнему нахожусь в «режиме зверя». Так что шансы успешно завершить дело весьма велики.
С этой мыслью я и рванул вперед.
Раз – и я уже возле мешка. Затормозив, схватил его и, не обращая на протестующий выкрик чародея, устремился к окну. Оттолкнулся ногами от пола, взлетел и тут же, прямо в воздухе, замер, не в силах ни пошевелиться, ни вдохнуть.
Понять, что именно случилось, труда не составило: гребаный маг никак не желал успокаиваться. Ублюдок все же нашел в себе силы, чтобы подгадить мне в очередной раз.
Попытки освободиться ни к чему не привели. Но спустя несколько секунд меня стало медленно разворачивать. И когда я оказался спиной к окну, то в очередной раз очень сильно удивился.
Потерявший сестру чародей был ни при чем. В воздухе меня держала магия высокой черноволосой женщины, появившейся в музейном зале из очередного портала – на сей раз не темно-красного, а бирюзового. Рассмотреть ее мне не удалось. В голове будто бы взорвалась сверхновая, и я отключился.
Глава 3
Пробуждение было невероятно тяжелым: я словно выбирался из трясины, зыбкая утроба которой никак не желала меня отпускать. Вдобавок – боль. В голове, глазах, каждой мышце и каждой кости. Было такое чувство, что по мне проехался карьерный самосвал. Несколько раз, туда-сюда.
Не открывая глаза, я понял, что лежу на чем-то мягком, но колючем. Холодный воздух был пропитан запахом гнили, а шею как будто что-то слегка сдавливало.
Безумно хотелось вновь провалиться в забытье, но я заставил себя удержаться в сознании. А затем – разлепил дрожащие веки.
И сразу понял, что дело дрянь.
Я лежал на куче гнилой соломы в тесном каменном коробе. Пространство освещалось маленькой желтой сферой, зависшей под далеким потолком. Рядом располагалась дверь – тяжелая, железная, с зарешеченным окошком. А той штукой, что сдавливала мне шею, оказался кожаный ошейник, длинной цепью соединенный с металлическим кольцом, вмурованным в стену.
Меня посадили на привязь, будто какого-то пса.
Черт! В такое дерьмовое дерьмо я еще не вляпывался!..
Сердцебиение тут же ускорило ритм, начал выделяться адреналин, и мне стало полегче. Боль понемногу уходила, а способность ясно мыслить – наоборот, возвращалась. Вместе с воспоминаниями обо всем случившемся.
Музейный зал. Маги-близнецы, способные на невероятные вещи. Четверо в масках, ничем им не уступающие. Безумная бойня, в которой я уцелел лишь чудом. И…
Поток воспоминаний прервался, когда с той стороны двери послышались шаги. Спустя пару секунд что-то лязгнуло, дверь вздрогнула и открылась. Я поднялся, отошел к противоположной стене и сжал кулаки.
На пороге стояла женщина. Та самая, что появилась в музее – высокая, черноволосая и очень красивая. Вернее – очень красивой она была когда-то, ровно до тех пор, пока кто-то или что-то не оставило на ее лице жуткий бордовый шрам. Он начинался у левого угла рта и тянулся до уха, отчего казалось, что лицо женщины искажено зловещей полуухмылкой. Вдобавок ее губы были накрашены помадой все того же бордового цвета и полностью сливались с пробороздившей щеку отметиной.
Почувствовав, что шрам приковал мое внимание, женщина чуть нахмурила брови. В серых миндалевидных глазах читались недовольство и боль.
Я отвел взгляд от рубца и мельком оглядел фигуру женщины. Простое черное платье с длинными рукавами и белым кружевным воротником лишь подчеркивало все ее достоинства. И я бы с удовольствием полюбовался подольше и высокой грудью незнакомки, и ее плоским животом, и крутыми бедрами… Беда лишь в том, что обстоятельства нашей встречи к этому совершенно не располагали.
Внутреннее чутье отчаянно сигнализировало: ничем хорошим общение с этой зловещей красоткой не закончится.
По-прежнему хмурясь, женщина переступила порог камеры. Без какого-либо страха или опасения шагнула ко мне и протянула небольшой металлический обруч, украшенный вязью причудливых символов. Второй такой же был у нее в другой руке.
Я не торопился брать предложенное, и незнакомке это не понравилось.
– Мерро басх! – зло сверкнув глазами, произнесла она. В низком, но мелодичном голосе отчетливо звучали требовательные нотки. – Барре!
Что ж, раз уж она настаивает… К тому же эта штука вполне может пригодиться для того, что я задумал.
Зачем-то задержав дыхание, я протянул руку к обручу и взял его. Тот оказался на удивление тяжелым, но это даже хорошо. А вот то, что железяка пульсировала теплом, честно говоря, напрягало. Из-за этого она казалась чем-то живым. И враждебным.
Женщина удовлетворенно кивнула, а затем надела второй обруч себе на голову.
– Барре! – все так же требовательно повторила она.
А вот здесь извините… С того самого момента, как увидел женщину, я накачивал свою кровь адреналином. Поэтому сейчас уже пребывал в «режиме зверя», готовый действовать так, как посчитаю нужным.
С этой мыслью я схватился за ошейник и дернул изо всех сил. Тот лопнул после первого же рывка и упал на пол, звякнув цепью. Отлично, теперь можно атаковать.
Мне хватило доли мгновения, чтобы оказаться рядом с женщиной. Рука с обручем уже была занесена для удара, оставалось сделать лишь одно резкое движение, но…
Я не понял, как женщина оказалась за пределами камеры. Вот она всего в шаге от меня, а вот уже в полумраке коридора.
– Парро! – зло рявкнула она, указывая на меня пальцем, и выход из камеры перегородили двое.
Массивные, но сгорбленные фигуры в кожаных штанах и кольчугах. Похожие на крабьи клешни острия копий в их руках нацелены вперед – мне в грудь. Но куда больше, чем оружие, меня напрягли лица здоровяков: серые маски, исчерченные черными венами, с черными же губами и мешками под мутными мертвыми глазами.
Оба здоровяка шагнули внутрь камеры одновременно, с удивительной синхронностью. Я невольно отступил, чувствуя, как усиливается «режим зверя». Вот и отлично. Кем бы ни были эти двое, я должен с ними справиться.
Прыжок вверх – и я впечатал подошвы ботинок прямо в серые морды. Удар вышел на славу: оба противника отлетели обратно к двери и упали, а я мягко приземлился на пол и рванул вперед.
Но почти тут же замер, и вновь, черт подери, не по своей воле. Совсем как тогда, в музее, в каком-то несчастном метре от спасительного окна.
И виной этому опять стала проклятая черноволосая сука.
Она стояла все там же, снова вытянув руку и прожигая меня очень мрачным взглядом. Изуродованная шрамом щека дергалась, волосы чуть заметно развевались, а символы на обруче засветились зеленым.
– Харгео пушт, – процедила женщина, и меня отшвырнуло назад и вдавило в стену.
Я рванулся раз, другой. Бесполезно. Меня словно примагнитило к каменной кладке.
Женщина, тем временем, так и не опуская руку, приблизилась. Несколько секунд она внимательно вглядывалась в мое лицо, потом кивнула своим мыслям и ухватила обруч, который я все еще сжимал в пальцах. Попыталась забрать, но я не позволил. В «режиме зверя» моя хватка становилась по-настоящему мертвой.
– Хрен тебе, – просипел я, с яростью глядя на противницу.
Та, словно бы поняв, что я сказал, чуть заметно улыбнулась. Однако ее лицо почти тут же вновь стало жестким. Женщина произнесла очередную короткую, но совершенно непонятную фразу, и меня с ног до головы прошила дикая боль. По телу будто бы пустили электрический ток огромной мощности.
Боль ослепила и оглушила, из-за нее я на несколько мгновений потерял способность соображать. Но пытка прекратилась довольно быстро, и, когда я пришел в себя, то обнаружил, что женщина все же забрала у меня металлический обруч.
Пару секунд она внимательно и слегка удивленно смотрела на меня, а затем надела железяку мне на голову и отошла. Прикрыла глаза, раскинула руки и…
Обруч нагрелся так, что стал жечь кожу. Но куда хуже было другое: перед глазами все поплыло и начало вертеться. Все быстрее, быстрее, и уже очень скоро мне начало казаться, что я попал в космическую центрифугу. Затошнило, к горлу подкатил ком, но я стиснул челюсти и терпел.