На улице свирепствовал ветер, я снял пальто, укутал отца и дотолкал каталку до машины. Когда отец устроился внутри и закурил, я поволок кресло обратно.
Отец успел привыкнуть к больничному режиму. На полпути он посмотрел на часы и мечтательно сказал:
– Пять часов, ужин развозят.
Иван просто обезумел, увидев отца, ковыляющего через поле, и с радостным лаем рванул нам навстречу. Мама постелила в трейлере свежее белье, отец забрался на полку и заснул.
Позвонил Найджел, он прослышал, что я играл в гольф с моим «новым лучшим другом» Умником Хендерсоном.
– Что дальше, Моули? – осведомился он. – Отправишься в круиз? Прикупишь землицы? Или станешь членом Общества по охране памятников?
Я спросил, согласна ли организация «Собаки-поводыри для слепых» оставить Грэма у Найджела навсегда, и услыхал в ответ, что Грэм лично изъявил желание остаться.
– Знаю, Грэм – умный пес, но даже он не умеет говорить, – слегка удивился я.
– Это ты так думаешь, – буркнул Найджел и повесил трубку.
Маргаритка слишком больна, чтобы выдержать дорогу, и вынуждена остаться на Капри еще на две недели.
Мальчик-стажер доставил очередную записку Крокуса.
Дорогой Адриан,
Увы, бедная Маргаритка заболела, перенапряглась, осматривая достопримечательности.
Им с матерью придется задержаться в гостинице «Сплендид». Не сомневаюсь, что ты обеспокоен не меньше моего и согласен с тем, что бедная девочка должна оставаться на Капри, пока не накопит сил для возвращения в Англию.
Думаю, что 1000 фунтов с твоей стороны покроют расходы.
Мир тебе,
Незамедлительно позвонил Умнику и проинформировал его относительно ситуации с Маргариткой. Умник находился неподалеку, подключал ноутбук в офисе стрип-клуба «Фанни»; сказал, что зайдет в магазин, как только освободится.
Должен признать, Умник творит с техникой настоящие чудеса. За полчаса он забронировал билет на самолет до Неаполя, паром до Капри и номер в отеле «Сплендид».
– В жизни ничего такого не делал, – заметил он.
Предложил ему сбегать через дорогу в магазин «Некст» и с помощью продавца экипироваться в соответствии с апрельской погодой на Капри.
Умник так и поступил: он как Трильби, подчиняющийся Свенгали, то есть мне.[66] Без меня он бы пропал!
Рассказал маме про недомогания Маргаритки, она расхохоталась:
– Когда я была беременна тобой, то вкалывала по восемь часов в день на кондитерской фабрике, по выходным ковырялась в нашем садике, стирала белье безо всякой стиральной машины, а после работы еще стригла на дому и по пятницам бегала на танцы. В день выкуривала по тридцать сигарет, а каждый вечер перед сном пила бренди с имбирным пивом.
Задним числом я понимаю, что, вероятно, не стоило приглашать Бернарда Хопкинса на заседание читательского клуба, где мы собирались обсудить «Уильяма-разбойника» Ричмал Кромптон. Он был заметно пьян и временами агрессивен, хотя мистер Карлтон-Хейес ни разу его не одернул.
Обсуждение начала Лорейн:
– Я чуть не лопнула от смеха, читая эту книжку. Этот Уильям, скажу я вам, просто чиканутый какой-то.
Продолжил обсуждение Даррен:
– Когда я сообразил, что это не про ковбоев, мне сразу стало интересно. Я сам когда-то был шпаной, и однажды мы с корешами вломились в дом к одной старушке, ну чтобы забрать наши мячи, которые она собирала почти год. В результате вся наша компания оказалась в суде. Мне дали условно, а наш заводила Дуги Уиллис загремел за решетку.
– Да уж, удивительно, сколь снисходительно относились власти к шалостям Уильяма – поджогам, грабежам и мошенничеству, – усмехнулся мистер Карлтон-Хейес.
– Я вот что хочу знать, – вмешался Мохаммед, – почему эта писательница, миссис Кромптон, сделала Уильяма таким негодяем, а? Мальчик вырос в уважаемой семье из среднего класса, у него добропорядочные родители, в доме у них были и слуга, и садовник, и все другие роскошества среднего класса. Так почему Уильям подался в антиобщественные элементы, а? Миссис Кромптон нам этого не объясняет.
– По-моему, виноват мистер Браун! – объявила Лорейн. – Вечно такой надутый, с портфелем и в шляпе. Да он мальчишке житья не давал. Вот Уильям и сорвался.
– Прошу прощения, мистер Карлтон-Хейес, – капризным тоном вставила Мелани, – но я не понимаю, почему вы предложили нам прочесть детскую книжку. И еще, мы постоянно читаем какие-то старомодные книги. Не поймите меня превратно, я люблю классику. Просто обожаю тот сериал по Джейн Остин, но все же когда мы будем читать что-нибудь современное?
Мистер Карлтон-Хейес порозовел. Мелани ненароком задела больное место самый свежий роман, который он прочел, – это «Супружеские пары», изданный в 1968 году, а Бернард Хопкинс и вовсе твердит, что после Набокова никто ничего достойного не написал. Поэтому предлагать современный роман выпало мне. И я выбрал «Белые зубы» Зейди Смит.
Когда мы уходили, спросил Бернарда Хопкинса, как ему понравилось заседание клуба.
– Это не моя пьянка, красавчик. Даже на детском чемпионате по плаванию мне приходилось сильнее напрягать мозги.
Вернувшись домой, я обнаружил электронное письмо от Умника:
Только что прибыл в отель «Сплендид». Маргаритка с матерью на экскурсии к кратеру Везувия. Они заедут в Помпею и вернутся завтра. Пожелай мне удачи.
May
Позвонил в международную справочную. Сначала меня соединили с отелем «Сплендид» в Гримсби, затем с отелем «Сплендид» в Барселоне и только потом наконец с отелем «Сплендид» на Капри.
Я попросил мистера Хендерсона. Итальянец на другом конце провода ответил на безупречном английском:
– Мистера Хендерсона нет в отеле, сэр. Он на экскурсии к Голубому гроту, сэр.
Джордж Буш объявил об «окончании крупномасштабных боевых действий в Ираке», так что война официально закончилась.
Вечером позвонил Гленн. Я спросил, когда он возвращается.
– Не раньше чем через полгода, – ответил мальчик. – Я здесь несу службу по поддержанию мира, папа.
Спросил, как там обстановка.
– Не очень, – вздохнул он.
Тогда я спросил, нуждается ли он в чем-нибудь.
Гленн задумался:
– Бронежилет бы не помешал. У нас с Робби один на двоих.
Это что, шутка такая, удивился я.
– Нет, – сказал мой сын и добавил: – Надо идти. Попробую позвонить позже, папа.
С утра пораньше позвонил в отель «Сплендид» и попросил соединить с номером двух английских дам, Маргаритки и Нетты Крокус.
– В отеле проживает много английских дам, – сказал итальянец. – Как они выглядят?
– Обе ужасно одеваются.
Портье возразил:
– Все английские дамы ужасно одеваются, синьор.
Тогда я описал Маргаритку: жидкие волосы, очки, и ее мать: крупная, белобрысая, с розовой кожей – словом, свиноподобная версия Муссолини.
– О, я знаю, кого вы имеете в виду, синьор! – вскричал портье. – Они завтракают на террасе.
Пока Маргаритка шла к телефону, я слушал крики чаек, смех и звон дорогого фарфора. Наконец портье объявил:
– Она здесь, синьор.
В трубке зажурчал слабый голосок Маргаритки. Полюбопытствовал, как такое возможно: сил улететь в Англию нет, а тащиться на Везувий – есть.
– Я заставила себя пойти на Везувий, – томно пояснила Маргаритка, – потому что вулканические испарения благотворно сказываются на здоровье. Мама считает, что ребенок истощает мои запасы минеральных веществ.
Сказал, что в отеле находится Умник Хендерсон, который привез деньги для оплаты дальнейшего отдыха.
– Брюс здесь? – удивилась Маргаритка.
А затем я услыхал визгливый смех Умника и вопль Маргаритки:
– Брюс, глазам своим не верю, ты здесь!
После чего раздались короткие гудки.
Еще одно письмо из городского совета.
Координатор по вопросам конфликтов между жильцами
Городской совет Лестера
Новая аллея
Лестер
1 мая 2003 г.
Уважаемый мистер Моул,
Сообщаю Вам, что я отправила мистеру Лебедю письмо по адресу: Лебединое гнездо, Крысиная верфь, Лестер, в котором я информирую его о том, что в отдел по разбору конфликтов между жильцами на него поступила жалоба.
А также, мистер Моул, рекомендую Вам вести учет случаев асоциального поведения мистера Лебедя.
Искренне Ваша
Я сразу же перезвонил, чтобы наконец дошло, кто такой «мистер Лебедь», но компьютер сообщил, что Трикси Мидоуз нет на рабочем месте.
Читаю «Лолиту» Владимира Набокова. Главного героя зовут Гумберт Гумберт, что указывает на недостаток у автора воображения. Уж мог бы постараться и придумать фамилию, отличную от имени.
Выходной.
Побывал в супермаркете «Сейнсбериз». Едва не утонул в пучине отчаяния, стоя у полки с продукцией «Мистера Киплинга». Никогда-никогда не суждено соединиться мне с любимой женщиной. Я должен примириться со своим несчастьем, и это не так уж трудно. В конце концов, я ведь не американец, который считает счастье своим конституционным правом. Наполнил корзину самыми изысканными кондитерскими изделиями от «Мистера Киплинга».
В очереди в кассу какая-то загорелая женщина в спортивном костюме шепнула своему спутнику:
– До чего же отвратительная диета. Вот такие, как он, и прогрызают финансовую дыру в Националь