Сегодня утром мы с Робби получили ботинки. Они классные, большое спасибо а сладости хорошо пошли среди ребят, снова большое спасибо.
Папа не знаю, что я здесь делаю. Половина людей радуется, что Саддама свергли, а вторая половина хочет нас убить. Беда в том что мы не можем отличить одних от других.
Один из здешних поваров его зовут Томми Камбербуш, прочел кулинарную книгу, которую ты написал несколько лет назад. Когда Робби сказал ему что ты мой папа Томми попросил у меня афтограф.
Жду не дождусь отпуска папа, меня достали люди которые норовят меня взорвать.
Хуже всего блок-посты на дорогах. Мы с Робби пробовали использовать карточки но наш иракский переводчик сказал что это старомодный арабский и означает он совсем не то что значат английские слова на обратной стороне. Так что мы опять играем в шарады как ты с нами играл на Рождество. Но у меня всегда плохо получалось Никто не мог догадаться, когда я загадал: «Хороший, плохой, злой».[76] Помнишь?
На днях я ехал в бронетранспортере мы подорвались на мине и нашему сержанту оторвало пальцы.
Папа если что-нибудь со мной случится обещай заботится о маме. Эта сволочь Райан в один прекрасный день сделает ноги как и все остальные.
Передай дедушке что я его люблю. Надеюсь он скоро направится.
С любовью
Твой сын Гленн
P. S. Прости что много жалуюсь, но сегодня меня все достало.
В больнице Георгина развлекала моего отца рассказом о фильме «Лето любви», видеокассету с которым она всю неделю рекламировала в Лондоне.
– Помните группу «Кислотное бунгало», Джордж? – спросила она. – Их лучшая песня «Я – оранжерея».
Отец улыбнулся:
– Я слышал их на рок-фестивале. Мы собрались на спортплощадке рядом с футбольным клубом. Мне было восемнадцать, талия у меня была тогда семьдесят пять сантиметров, а волосы длиннее, чем у Адриана сейчас. Девушка с колокольчиками на юбке сунула мне за ухо цветок и сказала: «Это заря эры Водолея». А я не понял, о чем это она.
– Я тоже помню «Кислотное бунгало», – подхватила мама. – Я с ума сходила по их гитаристу Терри, у него были такие длинные рыжие волосы.
– Бедный Терри, – покачала головой Георгина. – Когда мы с ним пришли в Дом радиовещания, Терри решил, что попал в психушку. Я была при нем скорее медсестрой, чем рекламным агентом.
– Завидую я тебе, Георгина, – сказала мама. – Наверное, здорово каждый день вращаться в кругу знаменитостей.
Георгина вздохнула:
– Большинство знаменитостей – непроходимые бездари. Меня задолбало выполнять их вздорные требования, кормить их мерзких собачонок малиновыми вафлями и поить дорогущей минералкой. – Она понизила голос – Однажды я рекламировала книгу одного яхтсмена, обогнувшего земной шар, так он по пьяни признался мне, что все «путешествие» простоял на якоре в бухте на Мальте.
Черный день.
Кредитная компания «Барклиз»
Уважаемый мистер Моул.
Неоплаченные очередные платежи
Извещаем Вас о том, что Ваших средств недостаточно для оплаты нижеприведенных очередных платежей.
Страховка 40,00 ф. «Дебнемс» 200,00 ф.
Ипотека 723,48 ф.
Согласью общим и частным условиям нашего договора, мы увеличили отрицательное сальдо Вашего счета на 35,00 фунта за каждый вышеприведенный пункт в связи с понесенными расходами. Просьба позаботиться впредь об обеспечении достаточных средств для внесения очередных платежей.
Искренне Ваш
Кредитная компания «Барклиз»
Уважаемый мистер Моул.
Возврат чека
Извещаю Вас, что мы вернули Ваш чек № 001876 на сумму 58,00 фунта, выписанный ресторану «Императорский дракон», с пометкой «Не оплачен, просьба вернуть чекодателю», поскольку на Вашем счету недостаточно средств.
Мы увеличили отрицательное сальдо Вашего счета на 25,00 фунта, согласно общим и частным условиям нашего договора.
Искренне Ваш
130 фунтов за два письма. Меня так и подмывало написать Джейсону Лэтчу оскорбительное письмо, но чем бы я оплатил его ответ?
Опять письмо из банка.
Кредитная компания «Барклиз»
Уважаемый мистер Моул.
Извещаю Вас о том, что перерасход на Вашем лицевом счете превышает допустимый кредитный лимит на 1282,76 фунта.
Просьба связаться по телефону с менеджером по лицевым счетам и подтвердить, что Вы внесете необходимые средства с целью вернуться в рамки допустимого кредитного лимита.
До тех пор не выписывайте чеков на этот счет.
Искренне Ваш
В панике позвонил Парвезу, но он был в мечети. «Молится о том, чтобы «Барклиз» увеличила мне кредитный лимит», – пошутила Фатима. А потом спросила:
– Что с тобой, Моули? Ты тратишь столько, словно ты Майкл Джексон какой-то
Объяснил ей, что таким образом пытаюсь заполнить эмоциональную пустоту. И что во всем виноваты мои родители, в результате их воспитания я привык скрывать свои эмоции. Вот, например, тот случай с моими любимыми золотыми рыбками, Кэгни и Лейси, – однажды я спустился в гостиную и обнаружил их плавающими кверху брюхом. Я так рыдал над раздувшимися тельцами, а родители повели себя совершенно безучастно, отец даже сказал: «Господи, да спусти ты их в унитаз, пока здесь все не провоняло». Правда, мама протянула мне обрывок туалетной бумаги, чтобы я вытер слезы, но затем обвинила меня в смерти рыбок «Когда ты выиграл приз на аттракционе «Поймай утку», я тебе говорила – выбери мягкую игрушку, но ты выбрал рыбок». А отец усмехнулся: «Всем известно, что эти ярмарочные рыбки – задохлики».
– Значит, это те дохлые рыбки виноваты в том, что ты купил говорящий холодильник? – уточнила Фатима.
Догадавшись, что сочувствие мне не светит, я попрощался, сказав, что перезвоню Парвезу, когда он вернется из мечети.
Снова позвонил Парвезу
– Он повел детей на ярмарку, – сообщила Фатима, – и я велела ему держаться подальше от аттракциона «Поймай утку».
Тогда я позвонил Парвезу на мобильник, но не смог расслышать ни слова из-за оглушительного визга. Они катались на «Колесе смерти».
Пришел сегодня на работу, а там все свободное пространство заставлено коробками. 38 штук. Я рассмотрел этикетки – коробки от «Горгона-пресс», издателей Пандоры.
Бернарду Хопкинсу было велено заказать 350 экземпляров книги «Из ящика» через компьютерную службу заказа.
Мистер Карлтон-Хейес окинул коробки взглядом опытного торговца:
– По-моему, Бернард ошибся количеством.
По оценке мистера Карлтон-Хейеса, у нас 750 экземпляров. Он спросил, сколько экземпляров, по моему мнению, мы сможем продать. Пандора держала меня в неведении относительно содержания своей автобиографии, ответил я. Мистер Карлтон-Хейес протянул мне книгу. На обложке – прекрасное лицо Пандоры, на лбу написано ее имя как бы красной губной помадой, меж пухлых влажных губ выглядывает кончик языка.
Издательство вложило в книгу рекламную брошюрку с первыми рецензиями. Беглого профессионального взгляда оказалось достаточно, чтобы понять: рецензии, как принято говорить в книготорговых кругах, «неоднозначные».
Жгучие разоблачения морально разложившегося правительства Блэра и необычайно откровенное изложение политического и сексуального кредо доктора Брейтуйэт.
Озорной, проницательный, острый взгляд за кулисы Вестминстера.
Брейтуэйт с поразительной откровенностью пишет о своей общественной и личной жизни. «В свою бытность помощником министра в Министерстве сельского хозяйства и рыболовства я попросила взять меня на траулер, отправляющийся на лов трески. Условия были кошмарные. Мои часы «Картье» упали за борт – их смыло с руки гигантской волной. Рыбаки были на удивление любезны со мной, а капитан приходил ко мне в койку с ходатайством об увеличении квот».
«Я ни о чем в жизни не жалею. Мне повезло, что я живу и работаю в одной из самых великих демократий в мире. Однажды я сказала Биллу Клинтону: «В моей сексуальной жизни есть светлые и темные стороны – нам всем нужны как Моники, так и Хилари». Билл весело рассмеялся: «Пан, если бы ты реже раздвигала свои стройные ножки, из тебя бы вышел великий лидер лейбористов»».
Я заглянул в именной указатель и разом встревожился и обрадовался, увидев, что на «Адриан Моул» имеется три ссылки.
С. 17: «Моим первым парнем был застенчивый, прыщавый юноша по имени Адриан Моул. Я так страстно его любила, что не замечала его невзрачной внешности. В моей любви к нему было что-то первобытное. Я жаждала защитить его от нашего жестокого мира».
С. 38: «Начало моей политической деятельности совпало с первым пробуждением сексуальности. Моя детская любовь возглавил движение протеста против школьных правил, разрешавших носить только черные носки. Однажды Адриан мужественно надел в школу красные носки. Это был первый протест, организованный мною. Выбор цвета был не случаен, в то время я воспринимала этот оттенок как символ революции и инакомыслия. Однако впоследствии Адриан сказал, что надел красные носки только потому, что черные были в стирке».