Платье у меня и в самом деле было лучшим. Нежно-зеленого цвета с кружевами ручной работы по подолу и притягивающим мужские взгляды декольте. Это платье для меня выбрала моя дорогая Бетти.
Сама она тоже преобразилась, сменив скучное монастырское платье, на модные наряды, и перестала носить чепчик, который прятал ее красивые каштановые локоны.
Мы явились на порог дворца «Гнездо ящера» ровно в полдень. Все здесь было, как и прежде. По коридорам днем мотались придворные и слуги, собирая последние сплетни. Как раз наступило время смены караула. А у тех слуг, что отвечали за трапезу и сервировку столов, самая горячая пора. Дворецкий проводил меня, Бетти и Астру в мои новые покои.
Когда шел по коридору, слышал, как язвительно шептались придворные. Особенно девушки.
Когда я был парнем, каждая из них, мечтала завоевать мою любовь и внимание, а теперь я им соперник, вернее соперница.
Как только за моей спиной закрылась дверь моих теперешних покоев, я облегченно вздохнул и опустился на ближайшее кресло стянув перчатки. Меня определили в покои, которые принадлежали когда-то моей матушке. Они были уютными, удачно спланированными и теплыми зимой. К моему приезду здесь сменили мебель, обшили стены новой тканью голубого цвета. Бетти покой сразу понравились. Астра старалась сохранять равнодушие, но я точно знал, ей нравилась её новая роль моей надсмотрщицы.
Не успели слуги разложить наши вещи, как в покои явился Бортис и сообщил:
– Адриана, отец немедленно желает тебя увидеть.
У меня перехватило дыхание и это не из-за корсета. Мы давно не виделись с отцом, и я морально не готов был с ним сейчас встретиться.
– Пусть подождет, мне нужно отойти с дороги и переодеться.
– Он требует тебя сейчас! – настоял советник тоном, не терпевшим возражение. Когда он так говорил, отец точно пребывал в гневе уже успел стукнуть его пару раз своей тростью.
– Иду, – тяжело вздохнул я.
– Наверное он соскучился по тебе, – наивно сказала Бетти.
Я посмотрел на неё, улыбнулся её словам и в этот момент я понял, что сделал еще одну ошибку – безвозвратно втянул во все эти грязные дела моё Сокровище.
– Конечно, Бет, я не сомневаюсь в этом. Мой отец просто сгорает от желания задушить меня в своих объятьях. Не так ли, Бортис.
Мюль неуклюже топтался на месте, ожидая, когда я последую за ним. Бетти решила пойти со мной, а вот Астра нет: отец строго зыркнул на неё, и та осталась в покоях, чтобы проследить за слугами, которые раскладывали наши вещи.
Мы вышли в коридор, он аккуратно взял меня под руку и осмотревшись, нет ли поблизости «любопытных ушей», тихо начал твердить. – Адриан, Люциус на взводе, не перечь, я тебя прошу…
– О, Бортис, ты за меня или за себя боишься? – высказал я ему напрямую свои мысли.
Но его оказалось не так-то просто подловить. Этот человек столько лет прослужил моему отцу и имел достаточно проворный и расчетливый ум, который совсем не сочетался с его внешней неуклюжестью.
– Я всего лишь слуга вашего отца и выполняю все его прихоти. Мне не положено позволять себе больше дозволенного, Адриан.
– Ну да.
– Я давно знаю твоего отца, намного дольше, чем даже ты. Веди себя спокойно, смиренно прими и сделай все что он скажет.
– А что он скажет? Что я должен сделать?
– Откуда мне знать, милорд, вернее, миледи.
Мы прошли еще две галереи, поднялись по лестнице и остановились у высоких дверей отцовского кабинета. Тут я заметил, как к нам на встречу стремительно шла моя бабушка, бертресса-вдова Дарита Хаминг. Траур по дедушке она носила много лет, таким образом показывая подданным свою скорбь по безвременно ушедшему прежнему правителю и её мужу. В какой-то степени это еще означало и то, что она была ярой последовательницей старых порядков.
– Это, она, Адриана?
Замешкался и испугался, что она узнает меня, опустил взгляд.
Бабушка Дарита остановилась. Я чувствовал знакомый мне запах духов, слышал шелест её черной накидки. Сразу вспомнилось детство и её колкие наставления.
– Да, госпожа, - ответил ей Бортис и поторопился удалиться, сославшись на срочное поручение.
– Ты и есть Адриана? – услышал я её вопрос и все же решился поднять взгляд.
– Да, леди Дарита, – непривычно было так называть свою родную бабушку, у которой вырос практически на руках.
Она смотрела на меня в упор, не узнавала, кажется сверлила строгим взглядом насквозь. Меня охватило волнение.
– А ты миленькая. Худа излишне, но мила, – тон у бабули неприятный.
– Да, бабушка.
– Как ты меня назвала? А, впрочем… – тон у неё смягчился. – Будем знакомиться, деточка. Но не торопись радоваться, что приобрела бабушку.
Я сдержанно улыбнулся. Бетти поздоровалась с Даритой и почтительно присела в реверансе.
– Подружку с собой прихватила, это очень кстати, – посмотрела на неё Дарита и теперь в её голосе я заметил нотки злого сарказма. - Друзья это роскошь.
Её настрой мне очень не понравился. Буквально первые же секунды нашего знакомства в новых жизненных ролях, она проявила ко мне холодность.
Глава 2
Отец встретил меня с большей холодностью, чем бабушка.
Когда мы вошли, он стоял у окна кабинета и о чем-то напряженно думал. Развернулся к нам лицом не сразу. А когда повернулся и увидел меня, сморщил лоб. Это означало, что мой вид ему не понравился.
- Адриана, выглядишь отвратительно, словно старая дева или приживалка. Это Мюли тебя так нарядили? - начал он разговор, покашлял в кулак и косо посмотрел на бабушку.
- Могли бы и получше постараться, - возмутилась бабуля и чтобы позлить моего отца добавила. - Люциус, ты не слишком завышаешь жалованье своему советнику? Надеюсь их сынок не тронул нашу девочку, пока она у них гостила!
- Мама, кажется я звал только Адриану, но никак не тебя, - злился, как обычно на неё отец.
Бедняга Бетти бледнела, слушая их перепалку и пряталась у меня за спиной.
- Я не имею права взглянуть на свою внучку?
- У тебя будет время ей налюбоваться, - злился папа.
- Отец, бабушка, прекратите, - некстати встрял я в их ссору. - Я явилась по первому зову отца. Я сама многое хочу ему сказать. Прошу, бабушка, прогуляйся в саду и возьми с собой Бетти. Погода прекрасная, да и твои собачки любят там побегать.
Дарита побагровела лицом. Наверняка она сейчас возмущена была от того, что какая-то сопливая девица отсылает её подальше. Но моя бабуля не так проста, поэтому она сделала благочинный вид, взяла под ручку Бетти и произнесла:
- Хорошо, деточка, я пойду, погуляю, но сегодня вечером я хочу видеть тебя в моих покоях.
Они вышли, при этом бабуля многозначительно стукнула дверью кабинета. Злится. А если Дарита Хаминг злится - жди беды.
Мы с отцом впервые за долгое время остались наедине. Теперь он позволил себе немного расслабиться, устало присел в кресло и взялся за голову. Я заметил, как он прихрамывал слегка на одну ногу. Я решил, что это наверняка остаточное явление его болезни.
- Пап, - окликнул я его и пытался подойти ближе. - Что ты натворил, пап?
- Стой где стоишь, убожество! - неожиданно рявкнул на меня, подпрыгнул в кресле и присел обратно. Губы у него затряслись.
Я остановился.
Отцу, судя по всему, было противно видеть меня таким. Сейчас перед ним стояло живое последствия его греха.
- Пап, ты знаешь, почему я стал таким? Это из-за тебя! Что же ты натворил?
- Кому ты еще об этом успел сказать?! - сова взорвался отец.
- Никому. Здесь об этом знает лишь Бетти, та девушка, которая пришла вместе со мной. Она никому не скажет.
- Хорошо. Ты тоже будешь тоже молчать и делать все, что я тебе говорю! Я верну тебя, сынок.
Последние слова прозвучали более мягко.
– Разве это возможно? Какова цена, кто будет расплачиваться? Пребывание в монастыре отчасти пошло на пользу. Теперь я точно знаю, за любой грех взимается плата, часто это плата - человеческие жизни.Пусть лучше все останется как есть.
Люциус вдруг резво встал с кресла, схватил меня за предплечье и повлек за собой в соседнюю комнатку для совещания, обставленную мягкими диванами. Стены и двери в этой комнате были устроены так, что не пропускали ни единого звука. Был здесь и тайный ход в сад, за одним из шкафов с книгами, которые никто не читал. Одна из книг была ключом от выхода. Раньше отец трахал на диванчиках этой комнатки многочисленных любовниц не старше пятнадцати или четырнадцати лет. О которых знал только Мюль, я и бабуля, у которой везде свои шпионы. Все эти несчастные были из бедных семей, которые продавали их на забаву берту за немалую сумму золота. Потом Бортис стал приводить девушек порабощенных во время очередного завоевания.
Раньше я относился к этому, как к чему-то обыденному. Само-собой разумеющемуся. А теперь, когда я сам девушка, все это вызвало во мне отвращение.
- Садись, - указал мне отец на один из диванов.
Я брезгливо поморщился, представив, что на этом диване могло происходить.
- Садись, говорю! - приказным тоном повторил берт.
Я сел, поежился от омерзения. Тайный ход открылся и перед нами появился парнишка примерно моего возраста в моей любимой одежде и железной маске во все лицо. Его сопровождал Бортис, который, как я понял все это время жда нас именно здесь за потайной дверью.
- Знакомься, это мой сын, Адриан, - представил отец парня в маске.
Я подлетел с дивана, оторопел.
- Кто?!
- Да, ты не ослышался. Это твой двойник. Его настоящее имя, кажется Клинт...
- Клент, - поправил его Бортис. Отец не удосужился даже запомнить имя парня.
- Вы что, совсем рехнулись, старые псы! - вскрикнул я. - То в монастырь упрятали, а теперь вот это! Сиськи, между прочим, у меня по вашей вине выросли. Да бабуля мигом раскусит подлог!
- Парень нем как рыба. Лишнего болтать не станет. Рост, цвет глаз, даже шрам на руке у него такой же как и у тебя. Бортис и я будем держать его при себе, следить, чтобы чего не вышло.