– Мой брат рассказывал, -поправился я. - Не думаете же вы, что я сама бывала в этих заведениях? Будто вы, Оскар, в пятнадцать лет не желали насладиться женскими прелестями? Брату уже в четырнадцать хотелось испробовать запретный плод. Иногда он даже плохо спал по ночам, или ему снились разные там «интересные сновидения». Правда, отец, говорил ему – всему свое время. Адриан стал мужчиной в пятнадцать. А вы, Оскар?
Бедняга поперхнулся и покосился на Бетти, у которой зарозовели щеки.
– Весьма рано. Вы слишком хорошо знаете своего брата, Адриана. Словно говорите о себе самой. Должен вас разочаровать, юноши в определённом возрасте предаются всяким там мечтам, но не все из них ходят по борделям. Многие занимаются наукой или тренируют тело. Моей первой женщиной была супруга, и тогда мне было, кажется, около девятнадцати лет,
– Ваша супруга была счастливой женщиной, – умилилась Бетти.
– Я выполнил ваш приказ, леди Аддриана, это все, что я хотел вам сообщить и убедиться, что с вами все в порядке. Позвольте откланяться, – попрощался Бох, я сразу заметил у него на поясе великолепную шпагу, которая принадлежала его семье и ранее пылилась у него дома в Моздоке. Она прекрасно смотрелась в ножнах на его подтянутом стане.
У меня задрожали губы от обиды, когда он отчитался о выполнении приказа. А когда начальник моей личной охраны вышел за дверь, я принялся с яростью боксировать подушки.
Бетти растерянно смотрела на меня, не понимая, почему я так злюсь, подскакивала на стуле, услышав очередное бранное выражение.
– Адриана, зачем ты послала господина Боха в бордель?– наивно спросила она.
Я задумался. И правда, а что он там делал?!
– Бетти! – бросился я к ней и напугал её ещё больше. – Найди этого прохвоста Миньона и живо приведи ко мне. Главное тихо, без лишнего шума, чтобы этого не заметила Астра!
– Ты столько знаешь о борделях, Адриана?..
– Я была, вернее, был сыном Люциуса Хаминга, я мог позволить себе многое и позволял! – с сожалением сознался я.
– Но зачем ты послала туда господина Боха? – не могла понять Бетти.
– Потому что мужчины думают только об одном.
- Об одном… -пожала плечами Бетти и встала со стула. - И ты тоже так думала?
- Почти постоянно,-сознался я.
Бетти видимо сделала у себя в голове какие-то выводы по поводу моей персоны. Начала обмахивать себя ладонями и потом побежала выполнять моё поручение. Она боялась смотреть мне в глаза. Я немного успокоился и попытался собраться мыслями и рассуждать трезво.
Так, я все больше начинал походить на женщину и вместо холодного рассудка, шел сейчас на поводу у эмоций.
***
Утром бертресса Дарита чувствовала себя скверно, а когда у неё было скверное настроение, то такое же настроение появлялось у всех вокруг. Она еле поднялась со своего ложа. Её мучал ломота в суставах и головные боли. Служанки бегали вытаращив глаза по её заваленным дорогой мебелью покоям, старались не попадаться хозяйке под горячую руку.
– В Кипящих ключах ничего не слышали не об Адриане, не о её матери, женщине по имени Клариса, – докладывала Дарите фрейлина Светли, такая же пожилая дама, как и сама бертресса. – Ваши люди несколько раз пытались выкрасть девицу, но она оказалась на удивление прыткой. Как говорили те неудачники, это бесёнок в юбке.
– Откуда она взялась? Действительно ли она дочь моего сына? – гадала Дарита Хаминг, обмахивая себя веером. За окнами её просторных покоев, показались первые зимние снежинки. Старая, как и сама хозяйка, кошка Майя, вяло дремала на её коленях приоткрыв зелёный глаз. Не смотря на холод, пожилую даму бросало в жар.
– Позвольте мне высказать свои предположения, месьера Дарита, – уважительно и осторожно обратилась пожилая фрейлина Светли. Единственная фрейлина бертрессы Дариты. Остальные её компаньонки либо покинули пост, либо эту бренную землю.
– Я слушаю тебя, – дала добро бертресса, сложила веер и запустила пальцы в мягкую шерсть любимицы Маи. Та недовольно муркнула и потянулась.
– Ваш сын, первенец, был вскормлен вашим молоком, воспитан вами, месьера, и он ваша копия. Но думаю, вы многого о нём все же не знаете, – Светли говорила как обычно спокойно, смиренно опустив взгляд в пол. Она, как и её госпожа, носила траур. Когда-то обе эти женщины были молоды и полны надежд. Когда-то их жизнь в этом дворце была яркой и иногда даже казалось беззаботной. Теперь все поменялось. Глупые надежды, мечты давно канули в лепту.
– Что же, моя дорогая Светли, девочка прикидывается агнцем. Её нужно раскусить, попробовать на вкус, понять, что она из себя представляет.
– Месьера, давайте пригласим её на чай? – слегка улыбнулась тонкими губами Светли.
– Распивать с ней чаи я не намерена! – взбунтовалась мать берта. – Она самозванка! Как иначе объяснить её появление?
– Это чаепитие вам понравится, месьера, – самоуверенно и тихо сказала фрейлина, потом шепнула госпоже в то-то в ухо.
Дарита рассмеялась, согнала с колен разомлевшую кошку.
– Светли, ты всегда знаешь, что может меня взбодрить.
***
Перед обедом Маньон поведал мне интересную историю о том, как именно Бох выполнил мой приказ, и этим ответом я был весьма доволен. Оскар ходил в лучший бордель Сендарина, но услугами девушек не пользовался. Войдя в дверь заведения и поприветствовав девушек и хозяйку заведения мадам Рамонду, он попросил стакан воды и, выпив его, поблагодарил, потом отправился обратно во дворец.
- Хм, - невольно улыбнулся я. - Формально он выполнил мой приказ, хитрец.
Маньон не знал как реагировать на мои слова. Поэтому старался быть как можно учтивее.
- Месьера Адриана, я в свою очередь тоже выполнил ваш приказ. Извольте не гневаться на меня.
Я отпустил его и отблагодарил десятью золотыми сенами*, сумма немалая, но и не слишком большая, как раз столько, сколько можно дать “для прикормки” нужного и готового на многое человека. Как только я приехал во дворец, казначей отца предоставил мне определенную сумму денег на различные нужды. Некоторую сумму я попросил мне выдать серебряными и золотыми монетами. На мелкие расходы, которые включали в себя и поощрение некоторых особо верных слуг.
Теперь, когда я получил не только некоторую свободу действий, я намеревался узнать истинную причину своего превращения.
Перед тем как отпустить слугу, шепнул Маньону свое новое деликатное поручение. Он стал бледнее.
- Я все возмещу, - заверил я его. - И прошу вас не сильно распространяться о моем поручении.
Слуга покинул мои покои весьма озадаченным. Но я знал, он выполнит моё поручение.
Спустя час от отца вернулась Астра и принесла новость, что я приглашена на чай к бертрессе Дарите в Зимний сад.
Интересно, о чем хотела со мной побеседовать старая бертресса?
Сам я тоже вспомнил, обещание пригласить друзей во дворец. Почему бы не пригласить их на прием в честь праздника урожая, который будет проходить в Сендарине на следующей неделе. Приглашения для молодых людей я поручил составить Астре.
Меня учили военной тактике и стратегии и из этих уроков я впитал очень полезные вещи. Например, я точно знал что и кому следовало поручать! Астра со своей страстью к порядку идеально подходила на роль моего личного секретаря.
Увлекшись моим поручением, она напрочь забыла о нас с Бетти и теперь грызя кончик гусиного пера думала, кого из знакомых молодых повес своего круга хотела бы увидеть на праздничном приёме: я предусмотрительно разрешил пригласить ей пару человек на её личное усмотрение и таким образом отблагодарив её за службу. Астру не подкупить деньгами, как Маньона. У дочери Бортиса было все. Или почти все. Доверять я ей не собирался, но все же глупо не использовать её талант организатора, доставшийся ей с лихвой от отца.
- Адриана, как думаешь, Арман, сын господина Рене, откликнется на твое приглашение? - заискивающе спросила она у меня.
Об Армане Рене ходили легенды, Этому парню было всего девятнадцать, но уже в таком юном возрасте он снискал военную славу. Его семья была одной из богатейших и влиятельных в Серндарине. Породнится и завести дружбу с этими господами мечтал почти каждый второй в государстве и даже за его пределами.
- Думаю их семья и так уже приглашена, но я не возражаю, прислать им личную карточку и от меня.
Право приглашать гостей на праздник было у всех членов моей семьи и я решил воспользоваться им в полной мере.
На обед, который проходил в кругу семьи, я отправился без особой охоты. Ох уж эти традиции и условности. Можно было бы перекусить в своих покоях. Но так было не принято и семья берта вынуждена была три раза в день собираться для совместной трапезы.
Я снова сидел с краю стол, смотрел на самозванца, называвшегося моим братом. На этот раз он был более уверен, видимо отец “вразумил” его перед очередным появлением перед семьей. На обеде присутствовал мой дядя Гротер, без сыновей: им участвовать в обеденной церемонии было не обязательно. Бертресса Дарита как-то подозрительно доброжелательно пожелала мне приятного аппетита и напомнила о чаепитии в её Зимнем саду. Бортис Мюль тоже находился на обеде. Он стоял за спиной отца, чтобы тому было удобно в любой момент подозвать его.
- Я вынужден отправиться в новый военный поход, - сообщил Люциус своим родственникам.
Эта новость меня несколько огорчила. Я положил ложку, которой только что ел суп. Если отец уедет, дворец и подданные останутся в распоряжении моей бабушки Дариты и моего дяди Гротера. Мне же оставалось только одно, сидеть тихо и молить Луноликую Олди, чтобы мои родственники забыли обо мне.
- Отец, позволь мне сопровождать в походе тебя и брата, - наивно попросился я. - Мы так долго были в разлуке с Адрианом, я не успела даже поговорить с ним толком.
- Сынок, Адриана права, твой сын побывал в Алкале, находясь в плену у врагов. А ты снова хочешь бросить его в пекло, - поддержала меня Дарита. - Будет разумно оставить его здесь, среди своих близких.