ом. Третий раз встать полковник морской пехоты США ему не дал. Он сам бросился на бандита и стал бить его ножом в спину. Нанеся три удара в область правого легкого, перевернул воющего от боли талиба и косым ударом рассек ему живот. Окровавленными руками Мухаддин схватился за рану, из которой змеями стали выползать кишки. От боли его зрачки расширились. На губах выступила кровавая пена. Дак, поднявшись, смотрел на него.
– Это тебе, тварь, за тех, кого ты убил и кому отрезал головы. Смерть не сразу придет к тебе; какое-то время ты еще поживешь, испытывая страшные муки за свои дела. Тьфу, шакал, – плюнул Дак в побледневшую физиономию главаря банды. – Мы будем смотреть, как ты подыхаешь.
Полковник дрожащими пальцами прикурил сигарету.
– Сэр, – обратился к командиру Ведлер. – Может, добить ублюдка? Он уже получил свое.
– Нет! Я посмотрю, как он сдохнет. А вы идите, поддержите Баринга. Я подойду позже. Тимохину передайте, что я здесь и что с главарем банды покончено.
Ведлер и Шинлер вышли из дома.
Дак в несколько затяжек выкурил сигарету, отбросил окурок в угол и наклонился над умирающим Мухаддином:
– Ну что, шакал? Какие ощущения испытываешь?
– Убей меня, проклятый янки…
– Убить? Нет. Я раненых не добиваю. Равно как не расстреливаю пленных и не отсекаю им головы. Скажи, дикарь, зачем ты отрубил головы нашим парням? Для того чтобы показать своим псам, какой ты беспощадный? Крутой?
– Таков обычай…
– Обычай, говоришь?
– Да… И этому нас в свое время учили ваши инструкторы… Что смотришь? Нас тренировали в Пешаваре американские инструкторы. Вы создали «Талибан», вы же и расплачиваетесь за это. А ты…
Голос Мухаддина слабел, глаза замутнила поволока смерти. Дак уже не понимал, что пытается сказать ему бывший полевой командир бывшей банды талибов. Еще раз плюнув в физиономию Мухаддина, Дак достал из кобуры «беретту» и выстрелил в лоб полевому командиру.
– Черт с тобой! За парней ты ответил.
Уложив пистолет в кобуру, он вышел из дома. К нему тут же подошел майор Баринг:
– Джон, мы уничтожили боевиков в соседнем доме. Там их было десять рыл. Половину гранатами, половину из автоматов.
– Что с пленными?
– Наши с русскими начали вытаскивать их на поверхность. Там командует Тимохин.
– Где Копански?
– Я здесь, сэр, – сбоку ответил сержант-сапер.
– Готовь все объекты в нашем секторе к подрыву. Надо будет, возьми помощника, Баринг выделит из своей подгруппы.
– Не надо, обойдусь своими силами. Вопрос: ПХД подрываем тоже?
– Все здесь рвем к чертям собачьим!
– Понял, сэр! Выполняю.
Дак прошел к Тимохину, который наблюдал, как из подвала вытаскивают пленных. Пока достали одного солдата. Он был без сознания, но жив.
– Что с Мухаддином и его заместителем? – спросил Александр.
– Главарь банды умер… нелегкой смертью. Он получил в рукопашном бою тяжелое ранение в живот, а ты знаешь, какую боль оно вызывает…
– На себе не испытывал, но видел, как мучились раненные в живот. Ты специально выпустил ему кишки?
– Да. Почему, объяснять надо?
– Нет, Джон, не надо. Но и не надо проявлять излишнюю жестокость. Так недолго и самому в дикого зверя превратиться.
– Ты мне ничего не говорил, я ничего не слышал.
– О’кей! Только Харсону подробности гибели Мухаддина докладывать не стоит.
– Само собой!
Российские и американские спецназовцы вытащили из подвала второго пленного. Этот мог передвигаться сам. Дак приказал подвести его. Дрозденко помог американцу подойти к командиру группы.
– Представьтесь, солдат!
– Я не солдат, я офицер, лейтенант Энтони Гро. Заместитель командира роты капитана Джорджа Кремеса… покойного Джорджа Кремеса.
– Ротный был одним из троих, что попытались напасть на талибов?
– Вы видели это?
– Видели. Вот только помочь, к сожалению, ничем не могли. Капитану еще сутки продержаться бы… менее суток… Почему он решился напасть на охрану?
– Потому что потерял надежду на спасение. Джордж сказал, что не желает больше терпеть унижения, и лучше умереть в бою, чем медленно подыхать в подвале. Мы все поддержали его, кроме сержанта Черни, что лежит без сознания. Он получил ранение при нападении моджахедов на патруль, и в последнее время ему становилось все хуже. Думали, не выживет.
– Теперь выживет. Так что с мятежом?
– Мы все, как я уже говорил, поддержали решение командира, но Мухаддин разрешил подняться наверх только троим. Пошли Джордж и двое солдат, на которых указали талибы.
– Джордж – это такой верзила?
– Был верзилой… Сильным человеком. Если вы видели, скажите, как погибли парни? Талибы нам ничего не сказали, лишь бросили нам головы товарищей, и это было ужасно… Мы тоже приготовились к смерти, но нас Мухаддин почему-то не тронул.
– Вам повезло.
– Как погибли ротный и солдаты?
Дак рассказал об этом пленному лейтенанту.
– Да, – вздохнул тот, – капитан принял страшную смерть…
– Тот, кто его убил, умер еще более страшной смертью.
– Эта скотина Мухаддин заслужил ее!.. Я вижу, что лагерь штурмовали и русские. Откуда они здесь?
– Вас, лейтенант, что-то не устраивает? – спросил Тимохин.
– Нет, что вы, мы благодарны вам. Но американцы и русские вместе? Одним подразделением против талибов? Никогда бы не подумал, что подобное возможно…
– В этом мире возможно все, – сказал Дак. – Вон, вывели еще двоих. Ступайте к товарищам, лейтенант; совсем скоро вы очутитесь на военной базе США, где вам окажут всю необходимую помощь. Кстати, где головы погибших пленных?
– Мы завернули их в простыню.
– Проследите, чтобы не забыли останки павших ребят.
– Да, конечно, сэр!
– Ступайте, лейтенант.
Бывший пленный отошел. Командиры подгрупп доложили о зачистке зданий. Обнаружены все тридцать тел убитых боевиков. Тимохин приказал занести тела часовых и выбравшихся на улицу «духов» обратно в здания.
Прошел доклад саперов о заминировании всех объектов в лагере. Тимохин вызвал на связь бригадного генерала Харсона:
– «Марс»! Я – «Орион»! Операция по отработке лагеря талибов Джабал успешно завершена. Все моджахеды уничтожены, здания и техника заминированы, пленные в количестве пяти человек освобождены, один из них находится в тяжелом состоянии. Пленным требуется медицинская и психологическая помощь. Ни в группе «Орион», ни в группе «Ирбис» потерь нет.
– Принял, – ответил Харсон. – Благодарю за службу. Мы снимаем лебедки, я вызываю вертолет для эвакуации, и затем с бойцами, находившимися наверху, спускаюсь в ущелье, используя тропу «Ирбиса».
– Ждем вас. Конец связи!
Тимохину необходимо было связаться с Крымовым. Поэтому он вместе с Колдановым отошел к речке и оттуда вызвал напарника и друга по спутниковой станции:
– Крым! Это Тимохин. Отработка Джабала завершена.
– Потери?
– Нет.
– Пленные?
– Освобождены. Все «духи» уничтожены.
– Отлично!
– Неплохо, если бы не вторая операция… Харсон еще не в курсе того, что отряду предстоит переходить к Тарвалу?
– Нет, но он узнает об этом в ближайшее время.
– Как мне вести себя с ним? Заартачиться для вида? Все же вторая акция является внеплановой, и к ней отряд специально не готовился…
– Думаю, артачиться не стоит. Прояви недовольство, немного возмущения – и достаточно.
– Когда у меня будет информация по базе талибов в Тарвале?
– Я работаю по этому вопросу.
– Понятно. Как дела в Кабуле?
– Надоело мне сидеть в посольстве до чертиков. Я бы предпочел находиться с вами в горах.
– Не надо лукавить, Крым! В посольстве ты в безопасности, уюте… А в горах сейчас хреново. Днем жарко, ночью становится изо дня в день прохладнее. Лучше спать в теплой постели, чем в спальнике на камнях.
– Я не лукавлю, Саша, ты меня знаешь. Если говорю, что предпочел бы быть вместе с вами, то, значит, так оно и есть.
– Так попроси Феофанова перебросить тебя в отряд.
– Просил. Генерал сказал, что всему свое время и пока мое место в посольстве.
– Мудрые слова… Нам Харсона хватает. Вроде и командует, а вроде действуем самостоятельно… Но Харсон мужик нормальный. Да и все бойцы «Ирбиса» парни что надо, без обычных штатовских выгибонов. Дерутся прилично. Наберутся опыта – хлопот талибам и без нас доставят немало.
– В общем, я докладываю Феофанову о завершении операции в Джабале.
– Думаю, он уже знает об этом от американцев. Ты бы, Крым, лучше подсуетился бы с получением информации по базе в Тарвале. Вслепую выходить на склады мы не сможем, при всем нашем желании.
– Что будет, сброшу. Возможно, Харсону передадут разведданные, которые мне не известны.
Попрощавшись, Тимохин отключил трубку и передал ее Колданову. К командиру «Ориона» подошел полковник Дак:
– С Крымовым разговаривал?
– Да. Я обязан докладывать ему о действиях группы.
– Во втором доме-складе Шепель обнаружил большое количество боеприпасов, в том числе цинки с патронами – и для автоматов, и для пистолетов, и для штурмовых винтовок. Может, пополним боезапас за счет моджахедов?
– Зачем? Нас же должны эвакуировать. А на новое задание этого добра выдадут столько, сколько запросим, или с базы в Тарикаре возьмем.
– Жалко рвать столько боеприпасов…
– Ну, хочешь, затарься, запретить тебе я не могу. Но – до появления Харсона и соблюдая меры безопасности в присутствии сапера.
– А черт с ними, не буду! Для работы нам действительно подбросят столько патронов и гранат, сколько запросим.
– Кажется, я вижу колонну с плато во главе с Харсоном?
Дак вскинул бинокль, посмотрел на восток:
– Да, это он с парнями, тащат на себе лебедки.
– Значит, скоро должна подойти «вертушка».
– Интересно, куда нас эвакуируют?
– Думаю, вас – на армейскую базу, нас – в Термез или Кераджи. А возможно, разрешат на пару недель домой свалить…
– Вам, возможно, и разрешат; нам – вряд ли, слишком накладно выйдет. Это специальный борт до Штатов нужен. Хотя… летают же борта в США и обратно?