– И перед кем «Ирбис» будет имитировать отход на север?
– Перед «духами» Хамиса. Это же очевидно.
– Вам – очевидно, мне же пока нет…
– Объясняю. От Даршуба до перевала семь километров. Пусть два из них «духи» уже прошли, остается пять. Это, с учетом нарастающей усталости моджахедов, примерно час двадцать – полтора часа пути. Значит, – Тимохин посмотрел на часы, – в 10.15–10.30 боевики Хамиса выйдут на плато перед перевалом. «Орион» уже в 9.45—9.50 должен выйти в балку. В это же время начнет спуск группа «Ирбис». И ее успеют увидеть талибы из Даршуба. Я не знаю, кто осуществляет общее руководство всеми бандформированиями, но такой человек у талибов, несомненно, есть, и он получит от Хамиса информацию по движению неизвестных сил противника на север. Руководитель операции убедится, что все идет по его плану, и передаст приказ своим бандам быстрее занять определенные позиции. Понимая, что мы, то есть «Ирбис», можем уйти в восточную «зеленку» и далее перемещаться на северо-запад – скажем, на равнину между кишлаками Мухтун и Даршуб, – Хамис вынужден будет перекрыть данное направление, о чем я, по-моему, уже говорил, и перебросит часть людей обратно к Даршубу или далее, на саму равнину. И получится, что «духи» будут ждать нас в Кокарском ущелье, по их мнению, не оставив нам другого пути для прорыва; а мы из балки и «зеленки» атакуем позиции оставшихся на плато бойцов Хамиса, одновременно вызвав вертолет. Об этом я говорил с Крымовым. Он обещал подумать, как решить данный вопрос, – а раз обещал подумать, то, значит, решит обязательно. «Вертушке» предстоит совершить посадку сразу за позициями остатков банды из Даршуба, которых мы, надеюсь, уничтожим без особых проблем. Ну, и далее эвакуация на базу, что определит нам общее вышестоящее командование. Главное в нашей игре, генерал, – засветить перед Хамисом группу Дака и не подать вида, что мы просчитали замысел «духов» и видим их. Тогда все должно срастись.
– Я вижу блеск в ваших глазах, – неожиданно сказал Харсон. – Вам доставляет удовольствие играть в подобные игры со смертью?
– Извините, генерал, но вы говорите ерунду, – ответил Александр. – Я не экстремал-любитель, я – профессионал. И боевая работа в тылу противника – одна из составляющих моей службы в спецподразделении.
– Но вы, как это правильнее выразиться, имеете склонность к риску…
– Я бы поправил вас – к оправданному риску, необходимому в той или иной ситуации… Но пора действовать. Время 8.50.
– Будь по-вашему, Алекс, – согласился Харсон.
Тимохин отдал приказ группе «Орион» на спуске с хребта. Спецназовцы, ощущая опасность, действовали быстро и слаженно. В 9.40 они вошли в балку, откуда Александр тут же вызвал на связь бригадного генерала:
– «Марс», это «Орион». Мы на месте! Как насчет моджахедов?
– Наблюдатель южного склона доложил, что боевики Омара пошли от Тарвала вдоль перевала.
– Ясно! Они двинулись вслед «духам» Моджарина.
– Со стороны Даршуба моджахеды не проявляли себя. «Ирбис» начинает спуск и марш к «зеленке».
– Особо не торопитесь. Талибы должны убедиться, что все идет по их плану. Прошу связаться со мной при появлении душманов Хамиса.
– Непременно!
«Ирбис» завершил спуск с перевала как отслеживающий обстановку на восточном участке плато.
– Сэр! Вижу отряд талибов, вышедший из-за восточного выступа левого лесного массива, – доложил сержант Шинлер.
Харсон через бинокль осмотрел место выхода талибов. Банда приостановила движение. Моджахеды также заметили американских спецназовцев; впрочем, о том, что на склоне американцы, они не знали, и полевой командир, как и Харсон, поднял к глазам бинокль. Генерал, дабы не выдать себя, прекратил наблюдение и вызвал по связи Тимохина:
– «Орион, это «Марс»! Отряд Хамиса из Даршуба вышел на плато. В настоящий момент главарь рассматривает нас в бинокль.
– Отлично! А вот теперь, «Марс», спокойно имитируйте отход на север. Наблюдение за бандой Хамиса беру на себя.
– Принял! Работаем!
– До связи!
Тимохин отключил станцию, приказал:
– Шепель, Ким, ко мне!
Майор и капитан подошли к командиру группы. Александр отдал им команду:
– Быстро перемещайтесь на склон восточного подъема из балки. Там организуйте пост наблюдения и отслеживайте, что будут делать «духи». Старший поста – майор Шепель.
– Есть, – ответил Михаил, и двое офицеров ушли на восток.
Остальной личный состав группы Тимохин рассредоточил на северном и южном склонах достаточно большого, глубокого, заросшего колючим кустарником оврага. Оставив за себя Соловьева и забрав с собой связиста, он двинулся на восток. Не доходя до позиций, которые заняли Шепель и Ким, приказал Колданову вызвать на связь Крымова и доложил координатору:
– Мы в овраге у перевала, Харсон повел «Ирбис» на север. Подойдя к лесному массиву и покинув сектор вражеского наблюдения, американцы свернут в «зеленку» и пойдут к южной оконечности леса, на рубеж действия. С него мы одновременно проведем атаку на позиции талибов.
– Понял тебя. «Духи» уже определились с позициями?
– Пока нет, но у них и выбора особого нет – два-три места, пригодные для организации заслона, не более. И все они перед нами. Ты мне лучше скажи, как насчет «вертушки» Родионова?
– «Ми-8» переброшен в район, от которого до вас не более двадцати минут полета.
– И где же, Крым, ты нашел такое укромное местечко?
– Мы, Саня, в Кабуле не только чай пьем, но иногда и работаем.
– Космическая разведка новых данных по нашему району не сбрасывала?
– Феофанов звонил, сказал, что талибы, скорее всего, пытаются направить «Марс» в Кокарское ущелье.
– Это мы просчитали.
– Я доложил ему об этом. Ничего нового больше нет.
– И на этом спасибо.
– Не за что. Проверь связь с Родионовым, а то как бы сбоя не произошло.
– Проверю! До связи, Крым!
– Надеюсь, уже до встречи.
– Как знать… Ладно, отбой, атташе!
Тимохин набрал номер командира экипажа «Ми-8»:
– Как дела, Антон?
– Прекрасно! Стоим на равнине, под палящим солнцем; рядом не то что деревца какого, захудалых кустов нет. А в кабине кондиционеры не предусмотрены… В остальном же все нормально. Паримся понемногу, ожидая вызова. Ты как?
– Мне полегче – я с ребятами в овраге. Хотя и здесь тени практически нет, но ветерок пока еще несет легкую прохладу.
– Долго ждать вызова?
– Думаю, не более двух часов. Все будет зависеть от действий «духов» и «Ирбиса».
– Ты площадку приземления приглядел?
– Конечно. Посадишь свою лайбу, как на подмосковном аэродроме.
– Значит, придется садиться в экстремальных условиях…
– Разве, Антон, тебе к этому привыкать?
– Нет, но не хотелось бы сломать шасси. Тогда посадка в любых условиях станет экстремальной.
– Прорвемся! В общем, жди сигнала. При его получении двигай к перевалу, обходя с запада кишлаки Мухтум и Даршуб. И помни: у «духов» наверняка имеются ПЗРК. Хотя у Хамиса зенитно-ракетных комплексов может и не быть. Они, в принципе, ему не нужны.
– Для того чтобы приземлить меня, достаточно и «ДШК».
– Значит, иди на предельно малой высоте.
– Сань, не учи отца детей делать…
– Договорились. До связи!
– Давай! Ну и парилка, мать ее…
Тимохин передал трубку спутниковой системы связи старшему лейтенанту Колданову, дождался, пока тот сложит аппаратуру в чемодан, и пошел к позициям наблюдателей.
Шепель обернулся на шаги Тимохина и Колданова:
– Это вы?
Связист остался внизу, а командир группы поднялся к наблюдателям и прилег на склон рядом с Шепелем.
– И что тут у нас, Миша?
– «Духи» посмотрели на движение «Ирбиса» к проходу между «зеленками», полевой командир с кем-то поговорил по радиостанции – спутниковой, между прочим…
Александр осмотрел местность через свой бинокль.
– Не спешат талибы блокировать пространство у перевала, продолжают стоять возле леса.
– Возможно, они вообще сюда не пойдут, а двинут в обратку или в «зеленку»…
– Частью – да, но перекрыть здесь восточное направление они просто обязаны. Стоят «духи» так, что американцы не видеть их не могут. Почему? Показывают, что путь на восток закрыт? Но тогда они показывают и то, что за неизвестными, разгромившими базу в Тарвале, началась охота?
– Да, хотят, чтобы противник занервничал.
– Думаешь?
– Уверен!
– Так! А где у нас «Ирбис»? Отсюда видно перемещение группы?
– Назад повернись, увидишь. Американцы неплохо имитируют отход – не колонной идут, а смещаются из стороны в сторону, перестраиваясь на ходу.
– Это чтобы пересчитать группу было трудно… Так, Харсон с Даком и парнями «Ирбиса» отошли от перевала где-то на километр. Скоро они выйдут из сектора видимости «духов» Хамиса. – Тимохин опустил бинокль, перевернулся на спину. – Небо все-таки какое здесь необыкновенное.
– Ага, – сказал Шепель. – Лучше оно было бы обычным, а то прозрачное какое-то, бездонное, без облачка… Я предпочел бы дождь этой жаре.
– Ты сейчас так говоришь, а промок бы от дождя, по-другому заговорил бы…
– Так, командир… либо Хамис сам принял решение, либо получил от кого-то приказ.
– А в чем дело?
Тимохин вновь прилег рядом с Шепелем.
– Смотри, – указал Михаил кивком головы на место скопления талибов, – главарь ставит задачу одному из подчиненных.
– Вижу!
От отряда талибов отделилось десять человек, и они пошли к перевалу. Вел их душман, которого инструктировал полевой командир. Сам Хамис повел остальных моджахедов обратно за выступ лесного массива.
Спецназовцы «Ориона» смотрели за перемещениями группы, оставленной Хамисом на плато. Те прошли метров пятьсот и начали рассредоточиваться в линию обороны, занимая позиции в естественных укрытиях, – кто в яме, кто за валуном, кто среди нагромождения камней, которых на плато было немало.
– Понятно, – проговорил командир «Ориона». – «Духи» действуют так, как мы и просчитывали.