[22], и не к золотому чернильному набору. Хозяин кабинета казался куда величественнее окружавшей его обстановки.
Бывают такие люди. И не люди. Не сказать, что красивые, но сразу же привлекают внимание, целиком и полностью подчиняют все пространство вокруг себе.
Отложивший при моем появлении книгу мужчина был точной копией Диза. Вернее, не так. Это Диз был его точной копией – если бы когда-нибудь решил выглядеть лет на сорок. В чем я, догадываясь об их отношениях, сомневалась. И все-таки… Те же черные волосы. Тот же длинный нос. Те же острые черты. Вся разница заключалась в аккуратной бороде клинышком. И глазах, серых, как оружейная сталь.
А еще от него пахло кровью. Я наконец сумела идентифицировать странный металлический запах, преследовавший меня всю дорогу из гаража. Весь дом пропах ею, но здесь это чувствовалось особенно сильно. Она клубилась по полу и красноватым маревом поднималась по резной спинке кресла, королевской мантией ложась на его плечи.
Будь у меня возможность, кинулась бы прочь из этой комнаты, не задумываясь. Все демоны вызывали страх – если не скрывались, не пытались мимикрировать под остальных. Но сейчас… это уже было что-то другое. За гранью страхов, за гранью инстинктов. Если бы могла, сбежала бы. Но Абигор хотел меня видеть. Задумчиво подперев подбородок рукой, рассматривал меня, не спеша, словно пытаясь запечатлеть все детали в памяти. А я, не зная, как себя следует вести с тысячелетними демонами, отвечала тем же – сама того не желала, но каждый раз, начиная блуждать по кабинету, взгляд возвращался к нему.
– Что он в вас нашел? – наконец спросил герцог.
На чистейшем русском, отметила я не включившееся кольцо-переводчик.
Тут мне стало по-настоящему страшно. Должно быть, демон это почувствовал. На мгновение на лице проскользнула усмешка.
– Почему нет? Это хороший язык. Хорошая страна. Хорошие люди. – Я подозревала, что в устах демона войны это не было комплиментом. – Всегда готовы убить друг друга.
А сейчас я, видимо, узнаю, что революция и Гражданская война были его работой?
– Не стоит всегда искать причину и виновника вовне. Иногда вы сами принимаете решения. Я задал вопрос, – напомнил он.
А я решила, что он был риторическим. Но нет: в последней фразе явно прозвучал приказ.
– Ничего, – честно признала я.
– Неправда.
Согласна. Стадию, когда я могла отрицать очевидное, мы уже давно прошли. Если бы все было так просто, никто из нас не оказался бы сейчас в этой ситуации.
– Амавет – лучший из моих сыновей, но вы делаете его предсказуемым. – Абигор задумчиво провел пальцами по золотому тиснению на корешке книги. – Вы его заинтересовали. Чем?
«Лучший» – странный эпитет для собственного ребенка. Странный и неправильный. Дети бывают любимыми, а не лучшими. Но меня беспокоило еще кое-что. Лучший из сыновей… А были и другие?
– Были, – подтвердил герцог.
Ключевое слово. Я поняла. И поспешила найти ответ, достаточно правдивый, чтобы объяснить то, что сама не понимала.
– Я просто оказалась не в том месте не в то время. На самом деле мне нечем его заинтересовать. Я не особо красивая, не особо умная…
– Честная, – оценил Абигор.
– Не особо, – вырвалось у меня невольно.
Мысленно я отвесила себе щелбан. Спорить с древними демонами – плохая идея, Наташа. И вообще, зачем разочаровывать собеседника? Пусть обманывается, если ему так больше нравится.
– Честная, – повторил герцог. Открыв книгу на заложенной странице, он вернулся к ней. – Полагаю, вы присоединитесь к нам за ужином.
Как будто у меня был выбор. Невесть откуда появившийся Данте цепко схватил меня за локоть и повел к выходу, показывая, что аудиенция кончилась. Я обернулась, чтобы задать еще один вопрос – последний, волновавший меня больше всех остальных. Что он имел в виду, говоря, что я делаю Диза предсказуемым? Не мог же он… Но Абигора за столом уже не было.
И снова одинаковые коридоры с резными черными стенами, и снова знакомая уже гостиная, в которой Диз, бросивший планшет, стоял у окна. Я дернулась к нему, но Данте держал меня крепко.
– Отпусти ее, – не отрывая взгляда от ночного города, велел ему Диз.
– За ужином поболтаете. Отец хочет тебя видеть. Сейчас.
Мазнув по мне ничего не выражавшим взглядом, Диз вышел. А меня потащили дальше.
– Куда мы идем? – я уперлась пятками в пол у очередной двери, но притормозить не вышло.
– Сюда, – меня втолкнули в комнату. – Собирайся. Понадобится помощь с платьем, позовешь.
Схватившись вовремя за один из столбиков, на которых держался балдахин, я сумела-таки не пропахать носом дорожку на ковре, с чем себя и поздравила. А вот звук закрывающегося замка у меня за спиной порадовал меньше. Я подергала ручку двери, но та не поддалась.
Меня заперли. Какое гостеприимство.
По крайней мере, в темницу не заточили. Комната, в которой я оказалась, больше походила на номер люкс в пятизвездочном отеле, чем на тюремную камеру. В центре как минимум пятидесятиметрового помещения стояла кровать с балдахином. Выглядела она старинной, но размеры подсказывали, что сделали ее не в Средневековье. Слева – письменный стол и чайная группа. Справа – гардероб. У противоположной стены за гобеленовыми шторами было скрыто окно в темноту. Единственная дверь кроме той, через которую я зашла, вела в ванную (если можно обозвать так банально личный бассейн). Покружив по комнате и не найдя другого выхода, я вернулась к кровати, на которой было разложено платье: десятки слоев полупрозрачного шелка, от золотистого до кроваво-красного. То ли осенние листья, то ли пламя костра. В изголовье лежал бархатный футляр. Взяв с письменного стола странно выглядевшую во всем этом ренессансном великолепии шариковую ручку, я подцепила ею крышку. Солнечные цитрины и коньячного цвета топазы, розоватые гранаты и сиреневая дымка аметистов между ними. Не листья и не огонь. Закат, плавно переходящий в сумерки.
Прикинув размер камней, я захлопнула крышку. Гарнитур, лежавший внутри, стоил не меньше пары миллионов. Сюда бы Райли, ей бы понравилось. Меня же все происходящее напрягало. Платье моего размера. Подобранные украшения. Я опустила взгляд на пол. Туфли в коробке – бледно-золотые балетки, будто кто-то знал, что, несмотря на рост, я почти не ношу каблуки.
Меня ждали?
Словосочетание «ужин в Аду» вызывало у меня нервную дрожь. Так и представлялась человечина на столе, если не в виде фаршированного поросенка с яблоком в зубах, то живая, взвизгивающая каждый раз, когда кто-то из гостей отрезал тонкий ломтик с бедер. Странные и пугающие обитатели Ада, щупальца и рыльца, звериные морды и острые клыки – я успела на них насмотреться, пока готовилась к зачету по демонологии. Обычаи и манеры, чуждые для моего дома.
На самом деле все было чинно и скучно. Хозяин, сидевший во главе стола, в задумчивости крутил в руках ножку серебряного бокала – не с кровью, всего лишь с белым вином. Иногда он обращался к сидевшему по правую руку от него толстяку, промокавшему потевшую лысину льняной салфеткой, но в целом предпочитал посматривать на свой круг и молчать. Официанты, единственные, кто не выглядел людьми в этой компании, меняли тарелки перед ним, но все они оставались полными. И если я проводила каждую перемену блюда с тоской, то он их даже не замечал.
В меню тоже не присутствовало ничего шокирующего. Брускетта с трюфелями и белые стебельки спаржи под гранатовым соусом, гнезда папарделле с артишоками – герцог был не только весьма неприхотлив в еде, но, видимо, еще и пропагандировал вегетарианский образ жизни.
– Суфле из цветной капусты или тыквенный суп с мускатным орехом и бальзамическим уксусом, синьорина? – поинтересовался одетый в черный фрак разносчик, удерживая на всех восьми щупальцах блюда.
– Ничего.
В любом случае ничего из этого я не могла попробовать. Приходилось уже второй час сидеть, не притрагиваясь к приборам, и терпеть полные любопытства взгляды, которые обитатели круга Абигора бросали на сидевшую по левую руку от него гостью.
– В вашем мире больше не принято переодеваться к трапезе? – в голосе демона звучала откровенная издевка.
Я сама знала, как глупо выгляжу в джинсах и свитере с заляпанным кровью рукавом на фоне дам в вечерних платьях и бриллиантах. Но если выбирать между гордостью и выживанием, я распрощаюсь с первой в любой момент.
– Возможно, в некоторых семьях все еще принято, – я внимательно рассматривала узор на черенке ложки, лишь бы не смотреть на демона. – Но для большинства из нас само понятие «трапеза» устарело.
– Как так?
– Все работают. Все заняты. Ни у кого нет свободных двух часов на пять перемен блюд, тем более что их еще приготовить надо.
– Для этого есть слуги.
– Если они есть.
Краем глаза я заметила, как герцог удивленно вздернул левую бровь – выражение, которое я сотню раз видела на таком похожем, но чужом лице.
– Только у слуг нету слуг. Вы же не хотите сказать, что гени так низко опустились?
– Я хочу сказать, что мир за последнее время изменился, – ровным тоном ответила я.
Если он думал меня уязвить, то выбрал не ту тактику. Я не родилась в аристократической семье, но стыдиться мне было нечего. Абигор недоверчиво покачал головой.
– И все же в это трудно поверить, чтобы гени… Кто ваши родители?
– Не думаю, что эта тема достаточно интересна вам, сир. Уверена, вы пожелаете обсудить что-то другое.
Наверняка отказывать демону войны было невежливо, но о семье я ничего не скажу, хоть пытайте. К счастью, таких планов у Абигора пока не имелось.
– В таком случае я пожелаю обсудить ваш наряд. Почему вы не надели платье? Не пришлось по вкусу? Я приказал учесть ваши возможные пожелания.
Как я ни старалась отрешиться от эмоций, раздражение все же просочилось наружу. Почему? Какой дурой надо было меня считать, чтобы думать, что при виде брендов и дорогих цацек я забуду, где нахожусь? С другой стороны, я же спустилась в Ад. После этого любые сомнения в моих умственных способностях были правомерными.