– Говорил, – уверенно протянула я, – Райли говорила…
Стоп. Когда? Где? И почему, если я об этом знала, я не могла вспомнить саму беседу? Почему считала, что мне ничего не грозит?
Не считала. На ум сразу пришел день, когда я наткнулась на Данте, выходя из ванной. Тогда я понимала, что амулет мне ничем не поможет, но по привычке все равно вцепилась в него.
Твою мать.
У каждого круга демонов были свои родовые способности, которые давались им безо всяких усилий. Прорицание у Лины. Способность заходить в чужие сны у мар. Они были частью их природы. То, чему можно научиться, но в чем никогда не станешь так хорош, как родившийся с этим даром. Потомки Данталиона были прирожденными менталистами. Чужие мысли были для них открытой книгой, но главное: они могли изменять их по собственному желанию. Влюбить несмотря на ненависть, а жертва даже не вспомнит, что когда-то было иначе. Заставить забыть…
Дура. Я, в смысле, дура. Но теперь становилось ясно, отчего я так легко согласилась. В нормальной ситуации это было бы немыслимо: не обговорив ни одной детали, просто поверив на слово…
– Как думаешь, почему я запретил ему с тобой разговаривать?
– Только не говори – чтобы меня защитить. Я не просила! Все, о чем я просила, – это честно рассказать, что здесь происходит!
– А я просил ответить на один вопрос. Почему ты здесь, Нат?
– Потому что я умираю!
Оно само вырвалось, правда. Я не хотела. С радостью бы взяла свои слова обратно, да только не могла. Оставалось смотреть на нервно комкающие покрывало пальцы.
– «Умирала» теперь, наверное, правильнее…
– От чего?
– Драконья кровь. Слишком большая доза. Организм с ней не уживается.
Новость эта Диза, похоже, не особо впечатлила. А чего я ожидала? Что он кинется надо мной причитать и сюсюкать?
– И ты решила, раз тебе все равно мало времени осталось, взять свою смерть в свои руки? Очаровательно.
– Я поступила в ГООУ, потому что они этого хотели. Я влезла в ритуал, как они добивались. Я терпела их эксперименты. Я только и делаю, что исполняю их желания. Могу я хоть умереть на своих условиях?!
А если бы моя смерть не была совсем бесполезной, если бы я хоть кому-то смогла помочь… Мне этого хватило бы.
– Если ты хотела их победить, тебе следовало жить.
Попробовал бы он очутиться в моем теле, я бы на него посмотрела.
– Помнишь, как мы познакомились?
Я моргнула.
– Конечно. Я врезалась в тебя…
– До того.
До того были барабанная дробь и пламя костров, луноликая женщина в мраморном хитоне и запах полыни.
– Ты успеешь еще сотни раз проклясть ту ночь, но так просто не умрешь. Она тебя не отпустит.
Кто «она»? Диана? Та самая «Ди», которую упоминал Макс?
– Уже отпустила.
– Нет. Поверь, я своих родственников знаю. Они не опустятся так низко, чтобы разбрасываться ресурсами. Если кого-то выберут, то это надолго. С другой стороны, довести тебя до отчаяния…
Чтобы я спустилась в Ад? Зачем?
– Они должны были проверить, получился ли у них психопомп, – озвучил Диз мои мысли.
Меня что, все это время водили за нос? По словам Диза выходило, что да. Молодцы. Проверили.
– Получился, – согласился со мной Диз. – Почти. С определенными ограничениями, о которых Данте не подумал.
Услышав знакомое имя, я напряглась.
– Психопомпы – удивительные существа даже по нашим меркам. Дело не столько в даре пересекать Границу – это не так сложно, как представляется. Важнее их способность удержаться на другой стороне. Близость источника опасна. Если не забирать жизнь у кого-то из коренного населения, я задохнусь на Земле. Ты сгоришь в Хтоне; уже сгорела бы, если бы была сильнее. Психопомпы способны жить везде, им все равно, Огонь рядом с ними или Воздух. Они повсюду дома. Никто до сих пор не знает, как это возможно. Они не полукровки – те всегда наследуют больше от одного из родителей. Полагаю, они ближе к апейрону, первоисточнику. Именно поэтому, Нат, ты не психопомп. Ты гени. Частично человек, не спорю. Но ты рождена от Огня. Драконья кровь дала тебе возможность переходить через Границу, но только до тех пор, пока у тебя есть доступ к ней. По сути парадоксально, но это свойство твоего тела, а не твое собственное. Не твоей… – сделал он неопределенный жест, – не знаю, души, если хочешь.
Отсутствующая тропа эту теорию подтверждала. Убери кровь, и что останется? Маленькая испуганная Наташа без шансов вернуться обратно.
– Хочешь сказать, Данте рассчитывал с моей силой получить не только ее, но и…
Что же мне так везло на демонов, мечтающих вырваться из Ада? Третий уже. Или других не существовало? Увидев Ад, я могла их понять.
– Будь ты истинным психопомпом, ему бы удалось.
– Но я не истинный. И где он теперь?
– Тебе нет нужды о нем беспокоиться.
Вот как?
– В переводе на человеческий: «Я его убил»?
– Ты не оставила мне выбора.
Пальцы перестали мять покрывало и сами собой вцепились в расписной шелк. С одной стороны, я все понимала. Полтора курса демонологии, как-никак. Непослушание, знак равенства, смерть. Диз дал ему приказ не рассказывать мне о махинациях Абигора. Данте его нарушил. Все просто, как дважды два.
С другой стороны… В голове не укладывалось, что университетский айтишник с обаятельной улыбкой и паршивым чувством юмора, который никогда не отказывался помочь и был по отношению ко мне добрее многих людей, так легко признавался в убийстве. Я посмотрела на Диза совсем другими глазами. Не то чтобы я не знала… Но одно дело гипотетически знать, а совсем другое – получить подтверждение.
– Что ж, он заслужил, – скорее для своего успокоения произнесла я.
Я была плохим человеком, но оплакивать Данте у меня не получалось. Не после того, что он сделал. Внезапно накатила мертвецкая усталость.
Я не должна думать, каково это – влюбиться в монстра. И что с этими чувствами делать. Не должна видеть Ад. Ах да, жизнь после смерти? Добавьте и ее в список.
Все, что я пережила за последние полгода, – это было слишком.
– Нет. Не заслужил. Но тебя это не интересует, верно?
Не веря своим ушам, я уставилась в посеревшие от злости глаза.
– Не делай вид, будто не понимаешь, Нат. Ты так же безжалостна, когда считаешь, что кто-то поступил не по справедливости. Только твоя справедливость всегда субъективна. В этом разница между тобой и мной. Тебе показалось, что он был не прав, – и тебе уже все равно, так это или нет.
Он ведь не мог говорить это всерьез?
– Не смей, – отчеканила я. – Не смей упрекать меня в его смерти! Он собирался меня убить!
И вполне в этом преуспел. Пусть даже не сумел претворить в жизнь свои планы.
Вот почему он назначил такую цену, почему не потребовал попросить Охотников и за него тоже. Знал, что я к тому времени буду мертва. И что самому ему платить не придется. Имелись ли у него в самом деле доказательства того, что убрать Мора решил Абигор? Я в этом сильно сомневалась; а если и были – какая теперь разница? Я поставила все на кон, пусть и не совсем отвечая за свои поступки. И потеряла все.
– Знаешь, он родился полукровкой. Отец из гени, мать – одна из дочерей Данталиона. Только это его и спасло. Обычно таких, как он, убивают сразу после рождения. Они слабы. А если нет – в них все равно слишком много вашего. Почти человеческого. Никогда нельзя быть уверенным, что они пойдут до конца. То мораль проклюнется, то влюбятся, – узкие губы дернулись в усмешке. – Сплошные недостатки. Но даже если от них не избавятся, жизни здесь им нет, Нат. Они рабы. Можешь представить себе, что это означает в Аду? Можешь представить себе хозяина вроде Мора?
Даже не хочу.
– Он убил меня! – перебила я. – Посчитал это достаточной ценой за то, чтобы удрать отсюда. Он сделал свой выбор!
– У него не было выбора, Нат. Думаешь, мой отец оставил бы его в живых? Если бы ты совершила все, что и Абигор, ты бы не убрала свидетеля?
Ответ был очевиден.
– Позже, чтобы ни у кого не возникло подозрений, Данте бы умер. Я тянул время, как мог, убеждая отца в том, что он не представляет опасности, но Данте это знал. И ты, полагаю, как никто другой должна понимать, каково это: ожидать собственной смерти.
Я понимала. Но сочувствия все равно к Данте особо не испытывала. Что Диз и пытался доказать…
– Если все так, он мог попросить о помощи, – возразила я из упрямства.
– А ты бы ему помогла? Признайся, Нат. После всего, что произошло с драконами, ты записала его в злодеи.
Положа руку на сердце, я должна была признать: он прав. Даже находясь под ментальным воздействием, я подумывала, как обмануть Данте. Помогла бы я ему? Вряд ли.
– А он не злодей, Нат. Он – твоя ошибка.
– Зачем ты мне это говоришь? – спросила я, сдаваясь.
Узнавать о себе правду всегда неприятно. Когда ее открывает кто-то другой, пусть даже в отместку, – неприятно вдвойне.
– Потому что ты мой друг.
Странные у него были представления о дружбе.
– Что-то мне не очень хочется быть твоим другом.
Он еле заметно усмехнулся:
– Поздно. И потому что ты, как Данте, ничего не просчитываешь. Сплошные порывы и никакого плана. Во время ритуала тебе повезло, пострадала только ты. В этот раз тебе снова повезло, вместо тебя умер тот, кого ты считала врагом. Но если все продолжится, завтра вместо тебя пострадает близкий тебе человек. Тот, кого ты не сможешь не жалеть. Я не хочу, чтобы это случилось.
Что ж, урок я усвоила. Если смысл всей этой отповеди, как утверждал Диз, был только в нем…
– Значит, никакого плана? А у тебя он есть?
Всегда был. Это же Диз.
– Заключи со мной сделку.
Ага, после того, чем закончилась для меня предыдущая попытка, бегу и падаю.
– Ты не глупа, Нат. И слышала мои слова.
Про то, что сама по себе сгорю здесь? Слышала. Но если у него было время на литературные споры и длинные речи о бедных безвинных демонах и жестокой мне, значит, спешить еще некуда.