«Ах ты, гад пакостный!» – подумала Рен, а вслух сказала:
– Наверное, теперь мне придется уйти с мистером Шкином, сэр. Наверное, ему захочется продать меня хоть за какие-то деньги. Но я, по крайней мере, испытываю радость, оттого что мне посчастливилось общаться с величайшим писателем нашей эпохи!
– Ничего подобного! – Пеннироял с трудом перевалился через край бассейна, встал на ноги в образовавшейся под ним луже и отмахнулся от девушек, бросившихся к нему с полотенцами, халатами и переносной ширмой для переодевания. – Покончим с этим, Шкин! Эта восхитительная образованная юная леди продемонстрировала отвагу, решительность и здравость своих литературных суждений. Я запрещаю вам продавать ее вместе с обычными рабами.
– Но я должен возместить свои издержки, ваша милость. – Шкин побледнел от злости и едва сдерживался, чтобы не дать ей выход.
– Тогда я покупаю ее, – заявил Пеннироял.
Он никогда не испытывал сочувствия к другим людям, но в данном случае не хотел, чтобы эта смышленая девочка пострадала за любовь к его творчеству. Опять же по закону расходы на содержание рабынь-горничных уменьшают облоговые платежи.
– У жены всегда найдется применение для дополнительной прислуги в доме, – пояснил мэр, – особенно теперь, когда работы прибавилось в связи с приготовлениями к фестивалю Луны. Вот что, даю вам за нее двадцать золотыми. Это очень хорошая цена!
– Двадцать? – оскалился Шкин, сделав вид, что о такой сумме и говорить смешно.
– Продана! – отрезал Пеннироял. – Деньги вам передадут. А на будущее, дорогой друг, вот тебе мой совет: постарайся не быть таким легковерным. Нет, подумать только – какой нормальный человек поверит, что эта девочка родом из А-ме-ри-ки! Совершенный абсурд!
Шкин слегка поклонился:
– Как скажете, ваша милость. Пусть будет абсурд. – Он протянул руку. – Будьте любезны Жестяную Книгу.
Пеннироял как раз перелистывал металлические страницы, но после слов Шкина захлопнул книгу и прижал к груди:
– Ну уж нет, Шкин. Вы же слышали: девочка специально привезла ее, чтобы подарить мне!
– Это моя собственность!
– Неправда! Контракт с городским советом гласит, что вашей собственностью являются все Пропащие Мальчишки, которые попадутся к вам в сети. Но данный предмет уж никак не похож на мальчишку. Скорее всего, это какой-то зашифрованный документ Древних. И я как мэр Брайтона вижу свой долг в том, чтобы оставить его у себя, скажем, для детального изучения.
Шкин некоторое время молча ел глазами сначала мэра, потом Рен. Наконец ему удалось выдавить улыбку.
– Несомненно, мы встретимся снова, – многозначительно бросил он девочке и, щелкнув пальцами в знак своим людям следовать за ним, повернулся кругом и широко зашагал к выходу.
Пеннирояла обступили его девушки, закрыв хозяина ширмой для переодевания. На несколько минут Рен осталась без присмотра. На лице ее играла улыбка от радости за себя и свою находчивость.
Пусть она по-прежнему в неволе, но теперь уж не простой рабыней, а в доме самого мэра! Ее будут хорошо кормить и одевать и нагружать работой не тяжелее чем, к примеру, разнести лишний раз среди гостей пирожки на подносе. И у нее будет возможность повстречаться с разными интересными людьми. В частности, с красивыми авиаторами, которые могут согласиться доставить ее на своих летательных аппаратах домой, в Винляндию.
Рен жалела только о том, что ей не удалось перетащить сюда с собой Селедку. Она чувствовала себя ответственной за этого мальчика и очень беспокоилась, как бы работорговец Шкин не стал срывать на нем свою злость. В то же время Рен не сомневалась, что в итоге все будет в порядке. Так или иначе, она найдет способ вырваться на свободу, а затем, возможно, как-нибудь поможет Селедке.
Набиско Шкин не относился к тем, кто дает волю эмоциям, и к моменту, когда фуникулер доставил его обратно на брайтонскую палубу, полностью совладал со своей яростью. В Перечнице с обычной холодностью поздоровался с мисс Уимс и приказал ей:
– Приведите ко мне этого малолетнего Пропащего Мальчишку.
Некоторое время спустя он невозмутимо сидел у себя в офисе, молча наблюдал, как Селедка с жадностью поглощает вторую порцию шоколадного мороженого, и слушал его рассказ о вояже «Автолика» в Винляндию. Несомненно, мальчик говорит правду, однако бесполезно пытаться использовать его для дискредитации мэра: слишком юн, легко поддается внешнему убеждению, и, если дело дойдет до суда, адвокаты Пеннирояла безжалостно разделаются с ним. Шкин в задумчивости закрыл глаза, стараясь вообразить Винляндию.
– Ты совершенно уверен, мальчик, что сможешь отыскать это место?
– О да, мистер Шкин, – заверил его Селедка, набив полный рот мороженого.
Работорговец улыбнулся ему поверх кончиков сложенных домиком пальцев.
– Хорошо. Очень хорошо, – одобрительно проговорил он. – Вот что я скажу тебе, мальчик: время от времени мне встречается среди рабов кто-то весьма полезный либо слишком разумный, чтобы с таким расставаться. Мисс Уимс, например. Тебе тоже может повезти, если докажешь мне свою преданность.
Селедка тревожно улыбнулся в ответ:
– То есть вы не продадите меня в рабство этим дьяволам в Нуэво-Майя, сэр?
– О нет! Нет! – заверил его Шкин, отрицательно качая головой. – Хочу, чтобы ты послужил мне, Селедка. Для начала тебя кое-чему обучат. А летом следующего года, когда наладится погода, снаряжу экспедицию, которую ты поведешь в Анкоридж-Винляндский. Надо думать, за этих винляндцев или анкориджан, как бы они себя ни называли, дадут хорошую цену на рынке рабов!
Селедка выслушал эту тираду с широко раскрытыми глазами и ухмыльнулся:
– Да, мистер Шкин! Спасибо, мистер Шкин!
Шкин откинулся в кресле. Его настроение снова стало превосходным. Он все же отомстит Пеннироялу, открыв всему миру, что Анкоридж не погиб. Ну а вероломную маленькую ведьму по имени Рен ждет другое возмездие. Посмотрим, как она порадуется, когда корпорация «Шкин» обратит в рабство всех ее родных и друзей.
Глава 15Дети морских глубин
Пиявка «Винтовой червь» была построена задолго до того, как на вооружении Пропащих Мальчишек появились дистанционно управляемые краб-камы. Ее бортовая радиостанция давно вышла из строя, а потому никоим образом не могла принять брайтонское послание. Соответственно, Том, Эстер и Фрейя не получили возможности удостовериться, перевесит ли желание Коула встретиться со своими родителями чувство преданности друзьям. Оставив без внимания призывы ВОРДЕТ, «Винтовой червь» заплыл на север, в глубокие и холодные воды Гренландской котловины. Тем же летним днем и примерно в то же время, когда Рен лицом к лицу столкнулась с Пеннироялом, в поле зрения пассажиров пиявки наконец появился Гримсби.
Том уже побывал однажды в подводном городе, но Эстер и Фрейя знали о нем только по описаниям Тома. Обе разом приникли к иллюминатору, стараясь рассмотреть получше, пока Коул вел судно на сближение.
Когда-то Гримсби являл собой гигантскую плавучую производственную платформу, но затонул, и теперь его останки покоились на склоне подводной горы. Он постепенно покрывался маскировкой из водорослей, ракушек и ржавчины, контуры зданий и гребных колес стали неразличимы до такой степени, что стерлась граница между городом и горой.
– А где же огни? – удивился Том.
Одним из сохранившихся у него наиболее ярких воспоминаний о логове Пропащих Мальчишек было сюрреалистическое сияние электрического света в окруженных морской водой окнах городской ратуши. Ныне весь город лежал во тьме.
– Что-то не так, – проговорил Коул.
Внезапно послышался звук легкого удара об обшивку пиявки. В свете луча носового прожектора плавали деревянные обломки и куски оторванной пластмассы. «Винтовой червь» явно проплывал мимо следов какого-то крушения.
– Да здесь все вымерло! – вырвалось у Эстер, но она тут же замолчала: если так, значит Рен, вероятно, тоже умерла.
– Это же Грабиляриум! – потрясенно прошептал Коул.
По правому борту мимо скользило большое здание, в котором он провел значительную часть своего детства, а теперь безжизненное и открытое океану. Вокруг огромных, с зазубренными краями пробоин в стенах вращался всевозможный мусор. «Винтовой червь» задел форштевнем труп мальчика, и тот завертелся в медленных сальто-мортале. Мертвые тела плавали также в затопленном прозрачном пластиковом переходе, соединяющем Грабиляриум и ратушу.
– Генератору тоже крышка, – заметил Коул, минуя здание с когда-то куполообразной кровлей, раздавленной, как яичная скорлупа. Голос бывшего Пропащего Мальчишки звучал сдавленно и глухо. – Ратуша вроде в порядке. Только не видать никого. Посмотрим, можно ли попасть внутрь.
Прошло шестнадцать лет с тех пор, как Коул сбежал отсюда, но за эти годы он тысячи раз мысленно подводил пиявку к стояночным причалам. И теперь уверенно повернул «Винтового червя» к подводным воротам в основании ратуши. Они были открыты, сквозь них стремительными бросками перемещались в разных направлениях стайки серебристых рыбок.
– И здесь никого, – размышлял вслух Коул. – Ворота всегда запирались, а вход сторожили дежурные подлодки.
– Может, нас запрашивают по радио, а мы не слышим? – с надеждой предположил Том.
– Что будем делать? – спросила Фрейя.
– Конечно заплывем внутрь, – ответила за всех Эстер. Она поправила револьвер за поясом и нож за голенищем высокого ботинка. Если в здании выжило хоть сколько-нибудь Пропащих Мальчишек, им предстояло узнать, каково мериться силой с дочерью Валентайна.
«Винтовой червь» вошел в туннель. Впереди открылись автоматические ворота, а потом закрылись за пиявкой.
– Аварийное энергоснабжение работает, – сказал Коул. – Это уже кое-что…
– Значит, надо быть готовыми к западне, – ответила ему Эстер. – Нас могут ждать.
Но «Винтового червя» никто не ждал и не встречал. Пиявка всплыла в одном из круглых бассейнов в полу стояночного причала, и пассажиры выбрались наружу. Вентиляторы астматически сипели, не в силах разогнать холодны