– Ну, тогда было совсем другое дело, – начал Пеннироял. – Это было… Великий Поскитт! – спохватился он. – Откуда тебе известно о Томе Нэтсуорти?
– Потому что я его дочь, – пояснила Рен. – Шкин сказал вам правду обо мне. Том – мой отец. Эстер – моя мать.
Из горла Пеннирояла послышались какие-то булькающие звуки, его глаза выпучились от ужаса и страдания. Он следил, как Рен отрывает еще одну полосу ткани от своей блузки, словно боясь, что его сейчас станут душить ею, как удавкой.
– Хоть кто-нибудь на этой проклятой летающей тарелке на самом деле является тем, кем себя называет? – произнес он слабым голосом и тяжело обмяк на руках у Рен.
– Умер? – спросил Тео, приблизившись.
Рен отрицательно покачала головой:
– Рана неопасная. Обычный обморок. Надо помочь ему, Тео. Он спас нас от Синтии.
– Да, но только для того, чтобы заполучить назад свою Жестяную Книгу, – возразил Тео. – Оставь его здесь. Может, грозовики найдут его и возьмут с собой, когда будут убираться отсюда…
Но тут позади них, из-за деревьев, отбрасывая в дымке длинные тени, в реве аэродвигателей начали набирать высоту Женьшеневые Мотыльки и Лисицы-оборотни и осторожно пролетать сквозь оснастку Облака-9. Зеленая Гроза уже убиралась отсюда.
Энона Зеро пришла в сознание из-за ядовитого запаха горящих штор. Голова болела. Девушка хотела глубоко вздохнуть, но едкий дым попал в легкие, она закашлялась и перевернулась на спину.
Над ней языки пламени накатывались на разукрашенный потолок бального зала чередующимися волнами, словно какая-то светящаяся жидкость. Энона с трудом приподнялась, пытаясь нащупать свои очки, но они были разбиты, а огонь подобрался уже совсем близко. На горящем полу валялись почерневшие страницы Жестяной Книги.
Энона бросилась в колеблющуюся огненную завесу и выбежала на прогулочную палубу. Там творилось что-то невообразимое: смешались дым, сполохи пожара, бегущие люди… Она ринулась в эту кашу в поисках лестницы, но у нее на пути встал генерал Нага. Энона попятилась, споткнулась о туловище Сталкера и беспомощно села на него, в полной власти закованного в железные доспехи человека.
– Доктор Зеро, – обратился к ней генерал Нага, – это… это нападение… ваших рук дело?
Энона знала, что сейчас он убьет ее. Страх переполнил ее до такой степени, что стал сочиться через рот тихоньким, тоненьким писком. Она зажмурилась и начала шептать молитву богу разрушенной часовни в Тяньцзине, потому что, хотя у нее никогда не хватало времени для богов, уж он-то, думала девушка, наверняка понимает, каково бояться, страдать, умирать… И страх покинул ее, глаза открылись, и за дымом парила луна, полная и белая, и Энона решила, что большей красоты в жизни не видела.
Она улыбнулась генералу Наге и сказала:
– Да, это сделала я! Я запрограммировала секретные инструкции в мозге Сталкера Шрайка. Я заставила его уничтожить Фанг. Это было необходимо.
Нага опустился на колени и взял ее за голову своими большими железными руками. Потом наклонился и неловко поцеловал между бровей.
– Превосходно! – восклицал он, помогая ей встать. – Превосходно! Натравить Сталкера на Сталкера, а?
Он повел ее прочь от пожарища мимо озаренных огнем, остолбенело озирающихся солдат и авиаторов по лужайке к пришвартованному «Погребальному грому». По пути взял чью-то накидку и укутал ею дрожащую девушку.
– Вы даже не представляете себе, как долго я ждал этого дня! – говорил генерал. – О-о-о, в первые годы Фанг прекрасно сыграла роль вождя, но время идет, конца войне не видно, а она все расходовала попусту людей и корабли, будто карточные фишки. Сколько я ни пытался придумать способ… А вы сделали это! Вы избавили нас от нее!.. Кстати, ваш друг мистер Шрайк убежал куда-то. Он не опасен?
Энона сокрушенно покачала головой, вообразив, что, должно быть, пришлось пережить Шрайку.
– Трудно сказать. Я временно отключила в мозге Сталкера некоторые ячейки памяти, чтобы освободить место для моей секретной программы, но теперь, когда миссия выполнена, в его сознании может всплыть множество воспоминаний из давнего прошлого. Для него это настоящее потрясение, способное вызвать помешательство… Бедный мистер Шрайк!
– Мы говорим о машине, доктор, – напомнил Нага.
– Нет, он не просто машина. Прикажите своим людям отыскать его, генерал!
Нага небрежным взмахом руки ответил на приветствие двух часовых и вскарабкался по сходне «Погребального грома». В гондоле усадил Энону в кресло. Она вдруг почувствовала себя ужасно усталой. С полированной поверхности металлической груди генерала на нее смотрело собственное лицо, перепачканное кровью и сажей, голое и беззащитное без очков. Нага отечески похлопал ее по плечу и хрипло пробормотал:
– Тихо, девочка, тихо, – словно успокаивал испуганную собачку. Истинный воин, он был неловок в отношениях с женщинами и не знал, что такое ласка. – Вы очень храбрая молодая особа!
– Нет, я боялась! Страшно боялась…
– В этом-то и заключается храбрость, дорогая моя, – в преодолении страха. А вот если бы не боялись, тогда не считается! – Из кармашка в доспехах генерал достал фляжку. – Вот, глотните бренди, помогает восстановить душевное равновесие! Мы, конечно, не станем во всеуслышание трубить о вашей причастности… Нам придется, хотя бы формально, объявить траур в связи с кончиной Сталкера Фанг. Обвиним в ее смерти городских! Это поднимет боевой дух войск, как никогда с самого начала войны! Мы начнем наступление на всех фронтах! Отомстим за гибель вождя!
Энона закашлялась от резкого вкуса бренди и отодвинула от себя фляжку:
– Нет! Война должна закончиться…
Нага засмеялся, неправильно истолковав ее слова:
– Зеленая Гроза по-прежнему способна одерживать военные победы и без того, чтобы нами помыкала эта железная ведьма! Не волнуйтесь, доктор Зеро! Без нее мы справимся еще лучше. Эти варварские ползучие города встанут у нас на вечную стоянку! А когда я займу место вождя, вы будете вознаграждены – дворцы, деньги, любая должность, какую захотите…
Ошеломленная, Энона только головой покачала. Глядя, как этот бронированный человек ковыляет по тесной, израненной в боях гондоле, девушка начинала понимать, что недооценила Зеленую Грозу. Этих людей выковала война, и они сделают все возможное, чтобы мир никогда не наступил.
– Нет, – повторила Энона, – я не для этого…
Но генерал Нага, уже забыв о ней, отдавал приказ своим подчиненным:
– Передайте сообщение по всем каналам: Сталкер Фанг пала смертью храбрых в бою. Необходимо сохранять спокойствие и стойкость в этот трагический момент и так далее… Для продолжения нашей победоносной борьбы против варварского движенчества я принимаю на себя высшее командование… И подготовьте «Погребальный гром» к отлету. Хочу успеть в Тяньцзин, пока какой-нибудь наш товарищ не надумал узурпировать власть!
– Как поступить с пленными, генерал?
Нага помедлил, бросил взгляд на доктора Зеро и сказал:
– Не хочу начинать свое правление с побоища. Взять их на борт!.. Но только, пожалуйста, велите этой женщине, Пеннироял, перестать петь!
Сталкер Шрайк наблюдал из укрытия в кустах, как абордажный отряд Зеленой Грозы спешно возвращался на борт «Погребального грома». Кто-то звал через громкоговоритель:
– Мистер Шрайк! Мистер Шрайк! Возвращайтесь на корабль! Мы отбываем!
Шрайк догадался, что его наверняка разыскивают по приказу доктора Зеро, и чувствовал благодарность за это, но своего присутствия в кустах все же не выдал. Он должен остаться на Облаке-9. Среди пленных, которых затолкали в штурмовик, не было той девочки, что попалась ему на глаза возле бального зала. Если она здесь, значит и ему надо быть здесь. Чутье подсказывало Шрайку, что девочка каким-то, пока непонятным, образом связана с Эстер. Может быть, держась рядом с ней, он снова встретит Эстер…
Глава 34«Право собственности нашедшего»
Селедка лежал в дюнах, бесконечно тянувшихся вдоль берега. Окоченевший от холода и обиды, он наблюдал, как Брайтон запустил свои истерзанные двигатели и, хлопая по воде уцелевшими колесами, сикось-накось поплыл прочь. Вместе с дымом над водой разнесся громогласный ликующий вопль Пропащих Мальчишек.
Селедка был на волоске от гибели, но ему повезло. Когда мальчишки взяли штурмом музей, он успел убежать через черный ход и пробирался сквозь уличные пожарища, плача и безнадежно повторяя: «Мистер Нэтсуорти, вернитесь, вернитесь…» – пока наконец не уперся в перила смотровой площадки на городской корме и, не задумываясь, спрыгнул вниз, ища спасения в море.
Ему едва хватило сил доплыть до берега, и он чуть не захлебнулся в прибое. И теперь, усталый и замерзший, вынужден был снова спасаться, потому что мимо него через дюны катились голодные города пустыни, а свирепые пригороды-амфибии сползались к нему, привлеченные обломками воздушных кораблей и летательных аппаратов, которые устилали прибрежный песок и плавали в набегающих волнах. Селедка никогда в жизни не был так близко от движущихся городов и не верил своим глазам, когда их гигантские колеса вздымались над ним, казалось, до самого неба, а земля ходила ходуном, если один из них проезжал, тяжело переваливаясь, совсем близко. Задыхаясь в выхлопном дыму и тучах поднятого колесами песка, он увертывался от страшных монстров, пока не убежал далеко в пустыню.
Вот теперь он действительно стал самым настоящим пропащим мальчиком. Селедка понятия не имел, где он и куда направляется, просто бежал и бежал, час за часом, переползая через песчаные барханы, спотыкаясь на сухих каменистых равнинах и скалистых холмах. Его пугали темные непроглядные тени, которые становились еще чернее по мере того, как луна опускалась к западному горизонту. Наконец он свалился без сил на берегу высохшего ручья, поджал к груди и обнял руками, чтобы согреться, окоченевшие колени и захныкал вслух:
– Что теперь станется с бедным маленьким Селедкой?