– Проверите? – томность собственного голоса пугала, но я не собиралась уступать Селье превосходство в этом жарком споре. Моя рука накрыла его ладонь и бесстыдно подняла ее выше, остановив над лобком.
– Адель! – предостерегающе выругался Селье, зашипев сквозь крепко сжатые зубы. Было интересно наблюдать за меняющимся выражением его лица. Видеть, как нарастающее возбуждение перетекало в безудержную темную страсть, которая сейчас читалась и в моих глазах. – Вы не представляете, на что напрашиваетесь…
– А вы – от чего отказываетесь… – мне хотелось уйти спать, оставив последнее слово за собой, так что я без зазрения совести привстала на цыпочки, едва достав Кайлану до шеи, и скользнула языком вдоль его горла, уступив желанию испробовать демона на вкус.
Боже! Нет, Дьявол!
Хватка Кайлана усилилась, его пальцы скомкали юбку, растягивая ткань, а я растворялась в блаженстве. Так ощущается грех – запретной манящей сладострастью. Таким было все, что олицетворял собой Кайлан Ле Селье.
Мне стоило неимоверных усилий, чтобы не зажмуриться и не застонать. Но все же я отступила, с превосходством отмечая, как Кайлан нехотя убирает от меня руки и покусывает нижнюю губу.
Наверное, все инкубы так воздействовали на женщин. Очаровывали их холодной красотой и властной жестокостью, вселявшими трепет в сердца, заставляли сходить с ума от потребности в соитии… Кого я обманывала…
Так на меня действовал только он!
– Спасибо что помогли, милорд, – я тактично склонила голову и двинулась к двери. На верхних ступеньках крыльца невидимый магнетизм заставил обернуться и еще раз полюбоваться, как Селье боролся со своей плотской жаждой. – Спокойной ночи.
Я исчезла, проскользнув в просыпающееся на рассвете «Ядовитое Сердце».
Невидяще пялясь в потолок, я пыталась объяснить свою маленькую несдержанную шалость стремлением увести Кайлана подальше от вчерашней погони за Ламией.
Клара спала на моей кровати, обнимая меня вместо подушки. Я старалась не шевелиться, чтобы не разбудить сопящую в мою шею подругу.
Фрейлина места себе не находила, всю ночь дожидаясь меня возле окна. К счастью, нас с Кайланом она не видела, задремав, прямо сидя на подоконнике.
Когда я вошла, подруга искренне разрыдалась и бросилась к тумбочке, чтобы достать из скудной аптечки мазь для заживления ран. Целебной вонючкой нас наградили дворцовые маги, когда мы покидали Абракс.
Смазывая мне подбородок и шею, она беспрерывно ворчала, выливая все накопившиеся переживания.
– Они же едва над вами не надругались! – возмущалась Клара, но ее пальцы так любяще скользили по моей коже, что я не могла не улыбнуться.
У подруги не было ни брата, ни сестры. В десять лет ее впервые приставили ко мне фрейлиной. Мать Клары погибла от мучительной лихорадки, а отец, посаженный на крепкий поводок Елены, взял дочь с собой жить в замок.
– И как тебе?
– Что? – опешила Клара. Отложив мазь, она нежно расплетала мои свалявшиеся волосы.
– Ты ведь ни разу не видела хм… мужское достоинство.
– Ах да! – подруга порозовела до кончиков ушей. – Я больше не хочу выходить замуж! Не смогу пересилить себя и полюбить сморщенную гусеницу, лучше умереть девственницей!
Я расхохоталась в голос, даже окно тихо зазвенело.
– Если я скажу, что из этой гусеницы при правильном использовании восстает бабочка, ты мне поверишь?
– Ни за что!
Рассветные лучи мы встретили, громко смеясь. Горькие слезы Клары просохли, сменившись веселым блеском в глазах, и подруга, широко зевнув, позволила себе заслуженный отдых. А вскоре мир грез утянул и меня.
Нас разбудила Мари, бесцеремонно отомкнув дверь запасным ключом. Мне в рот будто насыпали песка, когда я, приподнявшись на локтях, попыталась выгнать надоевшую женщину.
– А ну, цыц, девка! – пресекла бранное возмущение бандерша. Я успела недовольно высказать ей, что до рабочего вечера оставалось еще пять часов, и нечего к нам вламываться, как к себе домой.
Проснувшись окончательно, я села на постели, заметив переброшенные через локоть бандерши шикарные платья.
Наряды не пестрили рюшами, бисером и колючими пайетками. Цвета сдержанно перетекали от серо-синего к черному, а ткани струились атласными волнами. И никакого вычурного кринолина.
Мари, проследив за моим настороженным взором, кивнула на платья.
– Селье велел обеспечить тебя достойной одеждой, – она швырнула наряды на пустующую кровать Клары и, подождав, пока моя подруга разлепит глаза, надменно напомнила: – Вчерашнее приключение не освобождает любительниц домино от работы. Бордель уже открыт! Охрана усилена, так что к нам теперь никто не проберется.
Безусловно, бандерша умолчала про истинную причину стягивания к «Ядовитому Сердцу» дополнительных офицеров. Или не могла поверить в то, что спустя два века в Абракс вернулись демоны.
Да и знала ли она про их существование? Или Мари была сама замешана в странностях Франсбурга?
– Мы будем вовремя, – заверила я топчущуюся возле двери женщину, и она гордо удалилась.
Черная сурьма привычно подчеркнула глаза, делая их серость почти прозрачной. Под ранее пустовавшим зеркалом теперь были расставлены круглые баночки с эфирными маслами, кисточками для румян и разноцветные флаконы духов.
Даже ароматы были подобраны специально для меня, не удушая цветочными вспышками и слащавыми нотами. Я любила терпкую горечь: так пахнет гранат или крепкое вино. Нажав на мягкую помпу, я брызнула духами в ложбинку, которую соблазнительно приоткрывал новый наряд.
Клара нарядилась в подаренное Ричардом шикарное темно-зеленое платье в стиле ампир. Я попыталась вывести подругу на разговор про их взаимоотношения, но она отмахнулась.
– Рич желал извиниться и порадовать меня после… – На мгновение она запнулась, раздумывая, стоит ли говорить правду. Но прежде чем я развернулась к ней, Клара вновь затараторила, не дав возможности прочесть между строк ее секреты с Ричардом: – Ему ведь известно, как мне тяжело вдали от привычной роскоши, вот и не поскупился на подарок. – Клара подкалывала волосы в высокую прическу, придерживая лишние шпильки в зубах, поэтому голос звучал приглушенно. – Что нам делать целую ночь, кроме как судачить о жизни?
Я кивнула и всмотрелась в трельяж, опершись ладонями на тумбу. На меня вновь взирала Адель Грей – принцесса Абракса, теневой призрак. Подбородок зажил, а синие отпечатки пальцев на шее скрывал широкий чокер. Черный шелк вился шлейфом у моих ног, облегая тело и обнажая спину до самого крестца.
Наконец-то я стала собой. Как ядовитая змея, сбросившая поношенную шкурку простолюдинки.
Закончив возню с волосами, Клара спросила:
– Вы ведь понимаете, что я не смогу долго отвлекать Мари?
Еще кивок.
– Мне нужна пара минут, чтобы увести Ричарда в кабинки для утех. Бандерша не посмеет прервать хм… оплаченную работу.
Встреча с Ричем стала жизненной необходимостью. Если он откажется помогать в разоблачении королевы, то все мои усилия обвести тетку вокруг пальца и выторговать нам свободу окажутся тщетными.
Кайлан, скорее всего, отдал приказ бандерше доставить меня на очередной ужин, раз наш платяной шкаф теперь полнился нарядами, угождающими желаниям лорда, так что мне понадобится отвлекающий маневр.
– Упадешь в обморок, когда мы спустимся в холл. Мари кинется тебе помогать, ты у бандерши в любимчиках, – я ухмыльнулась. – Ваша с Ричардом болтовня хорошо пополняет казну «Ядовитого Сердца», она не станет рисковать одной из самых дорогих куртизанок, а я незаметно проскользну в зал утех и найду Рича.
В коридоре загудели голоса девушек. Все готовились к ночной работе. Я застегнула бриллиантовую сережку, спрятав ее под темными локонами, и мы с Кларой двинулись навстречу новым приключениям.
Обморок Клары был достоин театральной награды – настоящая драма года. Даже вовсю развлекающиеся с куртизанками мужчины бросились помогать бедной распластавшейся у столовой девушке, что уж говорить о щепетильной по отношению к ней Мари.
Я подождала, пока бандерша начнет расталкивать толпу похотливых гостей, пробираясь к Кларе, и спустилась в холл.
Смешавшись с толпой зевак, незаметно впорхнула в комнату с кабинками.
Ало-красные стены и приглушенный свет придавали пространству таинственной мистичности. На расставленных тут и там подиумах, как птички, на шестах кружились полуобнаженные девушки, а самые развязные зрители открыто предавались страсти прямо на черных диванах.
Клубившийся табачный дым притуплял зрение, но, развернувшись на громкий стон, я досадливо нахмурилась. Хрупкая девушка с косичками, которую я впервые встретила на аукционе, стоя на коленях, удовлетворяла старого богатея. Мужчина уже лишился зубов, поэтому его старческие хрипы казались свистящими.
Отвернувшись, я приказала себе сосредоточиться на поисках Ричарда, а не на ненависти к печальной судьбе девушки.
Оглядывая толпу, я то и дело ловила на себе вожделенные взгляды. Некоторые гости борделя, насаживая на себя избранниц, открыто упивались мной.
Опасность, таящаяся в твоей красоте, – оружие!
Так меня учила тетка на примере ядовитых пауков. Риск – возбуждает, страх – пленит.
Ричарда я нашла возле бара. Он обнимал светловолосую девушку и что-то томно нашептывал ей на ухо. Куртизанка посмеивалась, обводя пальцем пуговицы его серой рубашки.
Нас разделял ряд диванов с целующимися во все места парочками. Я не стала пробираться сквозь омут «скользкого наслаждения» и призвала тени.
Полумрак зала утех скрыл потянувшуюся из угла тьму. Призрачная рука погладила прижатые к талии куртизанки пальцы Ричарда. Он вздрогнул, ощутив холод, и резко отодвинулся от незнакомки.
Его взгляд заметался по собравшимся в поисках меня. Когда наши глаза встретились, я указала кивком на пустующую кабинку возле бара, и Ричард, извинившись перед симпатичной избранницей, двинулся ко мне.
Круглые кабинки по периметру завешивали алые шторы, и я со свистом одернула край ткани, когда Ричард навис надо мной.