Благо, семья подруги была настолько богата и влиятельна – отец Клары являлся правой рукой королевы, – что никто не настаивал на ее раннем замужестве и укреплении позиции их семьи за счет выгодного брака. Так что Клара была вольна сама выбирать жениха. Единственным наказом ее отца было только то, что дочь должна искренне любить избранника.
– Весьма специфично, – уклончиво ответила я, но подругу это явно не устроило. Зато меня вновь перенесло в темный, пропахший помоями переулок за игорным клубом, где я, трясясь и рыдая после первых убийств, исторгала из себя желчь. Ричард нервно мельтешил возле меня кругами, не зная, чем помочь, а тени с каждым всхлипом подчиняли мое тело, утаскивая в темноту.
– Рич! – испуганно взмолилась я тогда, зная, что обессилела настолько, что если пропаду во мраке межмирья – не смогу вернуться.
Я стояла, согнувшись в три погибели. Неожиданно Ричард схватил меня за плечи, выпрямил и смущенно поцеловал. Мой язык прошелся по его приоткрытым губам, слизнув вкус табака.
Внезапный шок сработал как звонкая пощечина, возвращая утерянный контроль над магией. Тени отступили, впитавшись под кожу. Побоявшись, что клубы тьмы, подпитываемые душевной болью, вернутся, я жадно ответила на поцелуй, совершенно не задумываясь о последствиях. О ранимых чувствах, которые наконец осмелился проявить мой лучший друг.
Но я хотела жить, и для этого израненное сердце должно было забиться быстрее, наполняясь не отвращением к судьбе, а жаждой неизведанного.
Помню, как, запустив пальцы в длинные пшеничные волосы, почувствовала дрожь в прижимавшейся ко мне груди Ричарда. Он рвано вздохнул, раскрыл мои губы своими и протолкнул язык мне в рот. Я ничего не знала о поцелуях, но, гонимая желанием разбавить душевную муку более ярким чувством возбуждения, привстала на носочки и прикусила его нижнюю губу. Рич затрепетал, испугавшись такого напора, но я не позволила ему отстраниться, встретив его язык нежным посасыванием. Друг мучительно застонал, его горячие ладони обхватили мое лицо, и он подтолкнул меня к сырой стене здания.
– Адель, – приглушенно простонал он. – Проклятие, я твой страж…
Но я не слушала его слабые доводы. Если Ричард передумал бы, перед глазами снова встал залитый кровью пол и изуродованные тела смутьянов.
– Ты нужен мне, Рич! Пожалуйста… – тихо взмолилась я, желая почувствовать что угодно, только не холод и черную пустоту от содеянного.
Ричарда прорвало, словно я отодвинула задвижку его личных сдерживающих дверей. Наши поцелуи стали настойчивее, а движения более резкими и грубыми. Вскоре мы оба потерялись во вздохах и переплетающихся стонах.
Все произошло прямо в грязном переулке. Быстро и неудержимо. Мою юбку беспардонно задрали вверх, я оперлась на склизкую стену ладонями и наклонилась, а Ричард так и остался во фраке и штанах, лишь слегка их приспустив.
Сначала на поверхности личного моря страданий, отгоняя тени как можно дальше, меня удерживала боль, а потом, когда внутри все растянулось и легкое жжение переросло в удовольствие – сбивчивые стоны. Но к сладострастному пику, описанному в книгах как взрыв радужного света, я так и не подошла. Ричард сдался первым, испачкав мои бедра густой жидкостью. Но надо отдать ему должное – для первого раза он продержался весьма неплохо.
В замок мы вернулись поздно. Елена тогда даже не удосужилась проведать меня и спросить, все ли в порядке. Поэтому, до скрипа отмыв тело от своей и чужой крови, как будто это могло стереть из памяти все, что я пережила по вине тетки, я уснула в объятиях Ричарда, отказываясь оставаться одна после жутких деяний.
О произошедшем в переулке мы не разговаривали. Через пару дней Рич пригласил меня на свидание и благородно позвал замуж, признавшись, что давно в меня влюблен.
Я тогда словно уголь проглотила, опалив горло. Кроме дружеского начала и благодарности за то, что Рич всегда рядом и готов прийти на выручку в любой ситуации, я к нему совершенно ничего не чувствовала. Совсем! Да и желания тянуть друга в омут собственной тьмы у меня не было, поэтому я отказала.
Больше мы не возвращались к этой удручающей теме, придя к общему выводу, что нам больше не стоит переходить черту и лучше уж остаться верными друзьями, чем горе-любовниками, у одного из которых всегда будет разбито сердце.
– Что ты хочешь от меня услышать, Клара?
– Это хм… больно? – только и спросила она, пожевывая пухлую губу в ожидании ответа.
– Терпимо, – честно ответила я и вновь отвернулась к окну, демонстрируя, что больше не намерена продолжать этот щекотливый разговор.
Клара обиженно шмыгнула носом, и ее словесное тарахтение прекратилось.
Под вечер мы расстелили постели, подготавливаясь ко сну. Поезд приезжал во Франсбург рано утром, так что хорошо выспаться вряд ли получится.
Тем более учитывая стук колес и храп Клары.
– Значит, этот Кайлан Ле Селье – важная персона в играх Елены, раз она без лишних уговоров отпустила с нами Ричарда, оставив свой отряд без двух главных зачистчиков, – заключила я, поудобнее устраиваясь на тонкой подушке. Волосы я распустила, длинные локоны щекотали талию, а свободная сорочка позволяла телу дышать. Окно в купе не открывалось, а распахнуть дверь мы побоялись: по коридору поезда слишком часто шныряли подозрительные личности.
– Я слышала, что Кайлан безжалостен, невероятно груб и все его тело безобразят ужасающие шрамы, – Клара тоже переоделась в легкую ночнушку и, подложив руку под щеку, лежала на кровати напротив меня. Внезапно она поморщилась, как от неприятного запаха, и добавила: – А еще говорят, что он маленький и лысый, и от него воняет, как от задницы слона…
– Тогда надеюсь, что мне не придется его соблазнять, чтобы выведать секреты, – перебила я подругу, ужаснувшись перспективе возлечь с омерзительным мужланом.
Клара хихикнула. Нас обеих монотонно покачивало, нагоняя сон. Я привстала на локтях и затушила керосиновую лампу.
Завтра меня ждет новая роль. А может, и новая жизнь?
Глава 3
Громкий гудок вырвал меня из объятий грез. Мне снилась мама – румяная и веселая, какой она была до того, как ее одолела неизвестная болезнь. Она, раскачиваясь в кресле-качалке, что-то вышивала и напевала мою любимую песню, пока я лепила песочные куличики в саду.
– Просыпайся, Адди, пора! – тонкий голос Клары заставил приоткрыть один глаз. Тот, который хотя бы не отказывался мне повиноваться. Я застонала и недовольно перевернулась на другой бок.
– Эх, соня! Говорю, мы скоро прибудем во Франсбург! – подруга настойчиво потрепала меня по плечу.
Название портового города, где нас ждала участь легкодоступных девиц, быстро разлепило второй глаз. Я села, причмокивая пересохшими губами, и потянулась, похрустев затекшей шеей.
– Одевайтесь быстрее, – неугомонно настаивала Клара, подав мне простенькое серое платье, заранее выуженное из чемодана.
Приглушенный солнечный свет пробивался через зашторенное окно. Я отдернула занавеску и удивленно вскинула бровь. Мой взгляд заскользил по незнакомому пейзажу.
Море.
Темное бушующее море накатывало высокими волнами на скалистые пляжи. Вдалеке на строптивых валах покачивались деревянные корабли, а белые чайки кружили в грозовом небе.
Клара повернулась к окну, и ее глаза расширились, видимо, она тоже была приятно удивлена представшей перед нами картиной.
Быстро переодевшись, я села, склонив голову. Клара принялась заплетать мне косы. Ее расшитую бриллиантами сорочку сменило обыденное голубое платье девушек из низшего сословия, полностью лишенное лоска. Кудряшки она подобрала шпилькой на затылке.
– Это мое первое задание, – тихо шепнула подруга, и ее пальцы, задрожав, пропустили мою прядь.
– Не волнуйся. Главное – держись плана. Помни, мы не умеем ни читать, ни писать, и правила этикета нам тоже незнакомы. Мы – простолюдинки, дочери бедного ремесленника из провинциальной деревушки, – подсказала я Кларе и ободряюще улыбнулась.
Поезд медленно подъезжал к вокзалу и, последний раз стукнув колесами по рельсам, остановился. Мы слегка качнулись вперед, а мое сердце пропустило удар.
На столе нас ждал нетронутый завтрак, который, пока я спала, принес учтивый кондуктор, но ни я, ни Клара не стали набивать сжатый от волнения желудок. Одевшись и собрав вещи, мы поспешили покинуть вагон.
Взметнув юбкой, я спрыгнула на широкий перрон с последней ступени. Клара спустилась, аккуратно придерживаясь за перила, а когда кондуктор подал нам чемоданы, она элегантно отогнула мизинчик.
Я сверкнула на фрейлину недовольным взглядом, и ее пальцы встали вровень.
Это будет сложнее, чем я думала!
Из соседнего вагона вышел Ричард, разглаживая руками помявшийся в дороге фрак. На нас он даже не взглянул и быстро смешался с толпой. Я еще пару мгновений видела его возвышающуюся над всеми белокурую макушку, но потом отвлеклась на проходящую мимо даму с собачкой, и лорд исчез. Задачей Ричарда было влиться в местное светское общество и попытаться разузнать о тайнах Ле Селье из уст его близких друзей.
Вокзал Франсбурга ничем не уступал тому, с которого мы приехали. Высокие башни, пыхтевшие локомотивы, огромные часы и многочисленные платформы, по которым хаотично перемещались горожане, – все это встретило нас, как только мы покинули поезд.
В лицо хлестали промозглый осенний ветер и моросящий дождь. Потрепанное пальто с заплатками совсем не согревало. Сунув свободную от ноши руку в карман и подняв вверх воротник, я поплелась к центральному входу, вслушиваясь в шаги Клары, чтобы та не отставала.
Быстро миновав главный зал вокзала с выложенным гранитными плитами полом, я навалилась на невероятно тяжелые деревянные двери и вышла в город.
Вокруг царила полная неразбериха. Прохожие куда-то спешили, перескакивая с одной стороны улицы на другую. С рокотом мимо нас проезжали черные кареты и шаткие повозки, а местные офицеры патрулировали местность на поджарых жеребцах.