В замке горничные часто сплетничали, и краем уха я слышала, как Мелисса, самая востребованная у королевских гвардейцев девушка, рассказывала подругам о плотских утехах с помощью рта. В борделе я даже воочию за этим наблюдала, но все же технически смутно представляла, как можно удовлетворить мужчину таким образом, поэтому не торопилась демонстрировать неопытность и продолжила плавно двигать рукой, слегка задерживаясь вверху и проворачивая кулак.
Карету вновь качнуло. Я охнула, а Кайлан громко выругался. Осознав, что впилась ногтями в возбужденный орган, я стыдливо втянула шею.
До Марго мне как до Соласа пешком!
Селье распахнул заволоченные черной ширмой глаза. Его грудь быстро вздымалась и опадала, он облизал губы и прошептал:
– Коготочки лучше спрятать, паучок, – я поздно поняла, что к утробно низкому голосу прибавилась вибрация магии. – Обхватите его крепче и усиливайте нажим, продвигаясь выше.
Пальцы надвинули бархатную кожу на головку и резко скользнули вниз. Кайлан сдавленно застонал, сильнее вдавившись в сиденье кареты.
Лошади недовольно заржали, похоже, кто-то бросился им под копыта. Наверное, так и было – тогда храни Всевышний этих бедолаг, в прямом смысле осмелившихся перейти дорогу Селье.
Масляная лампа замерцала от нашего сбивчивого дыхания. Мои губы проложили влажную дорожку от подбородка Кайлана к выпирающему кадыку, и я растворилась в излучаемом его кожей жаре, продолжая ласкать пульсирующий орган в руке.
Мои ритмичные движения нарастали, ведомые невидимой силой, которая подсказывала, где именно остановиться или, наоборот, ускориться. Тело Кайлана принялось извиваться под моей рукой в такт ласкам, пока он решительно не накрыл мою путешествующую в брюках ладонь своей.
– Остановитесь, Адель, иначе безобидная игра обернется смертельно опасным действием, – я послушно замерла, совсем не желая этого. Тысяча малюсеньких крючков демонической силы Селье вцепились в мою кожу. Он управлял мной, овладевал мыслями и тянул ментальные ленты, привязанные к пронзившим тело крючкам.
Страсть захлестнула с такой силой, что я едва не повалилась перед Кайланом на колени, готовая распасться на куски, лишь бы он утолил эту дурманящую жажду.
Я умоляюще захныкала, сведенная с ума влиянием инкуба, усилившим возбуждение. И тут Селье наступил на горло своей просьбе, будто в нем что-то треснуло от моих просящих стонов. Он зарычал, как зверь, как Дьявол, вкушая грех мира, и задвигал рукой вместе с моей.
Сильные пальцы обхватили мои и установили грубый быстрый темп. Другой рукой Кайлан притянул меня ближе, схватив за волосы на затылке. Мы столкнулись в неистовом уничтожающем миры поцелуе. Крючки впились сильнее, натянулись до судорог в мышцах, но боль не затмевала неистовое всепоглощающее вожделение, которое из меня вытягивал Кайлан.
Он покачивал бедрами, помогая держать необходимую ему скорость. Наши языки переплелись, а мое сердце застучало с такой силой, что, казалось, вырвется из грудной клетки.
Тени всколыхнулись, обвив мои лодыжки под юбкой. Они противились всплеску чужеродной магии, подчинившей своей воле хозяйку.
– Черт! – рявкнул Кайлан мне в губы. – Остановите меня, пока не стало слишком поздно.
– Не посмею! Нам обоим это нужно, – упрямо воспротивилась я.
Тени уже поднялись к коленям, обволакивая их ледяной дымкой. Я зашевелила ногами, стараясь развеять магию, и совершила досадную ошибку. Трение бедер только усилило сладкую истому в лоне, а жесткие движения Кайлана на его члене сковали дыхание, как набросившийся на шею удав.
Я разорвала поцелуй для лихорадочного вдоха, спасая саднящие от нехватки кислорода легкие. Большой палец задел что-то похожее на выемку, когда кулак прокрутил влажную набухшую головку, и Кайлан вздрогнул.
– Вы – мой смертельный приговор, Адель, – постанывая, признался он.
Удав, опоясывающий глотку, резко сдавил все тело, а магия Кайлана проникла в кости.
Голова закружилась, я зажмурилась, а Селье вдруг прервал нашу игру, выпустив мою руку. Я даже не успела пискнуть, как оказалась на его коленях, прижатая лоном к напряженному паху. Кайлан дернулся, словно мог прорвать нашу одежду и войти в меня, а следом схватил мое пальто и разорвал оставшиеся нерасстегнутыми пуговицы. Шерстяная ткань затрещала по швам, и он сбросил ее с моих плеч.
От покачивания кареты наши разгоряченные тела сталкивались. Я до крови закусила губу, чтобы не уступить разрядке, готовой вот-вот утащить меня в пучину блаженства.
И это Селье даже не прикоснулся ко мне!
Странная слабость, одолевшая вместе с пиком возбуждения, сжала пустой желудок, но вида я не подала, боясь спугнуть Кайлана.
Его руки принялись вырисовывать мой силуэт, как художник угольный набросок на полотне, только холстом выступали мои чувствительные точки.
Вот он с животным стоном смял мою грудь, вот пересчитал серебряные ребра на корсете и погладил под ними мой живот, восторгаясь мной.
Свет в карете начал меркнуть, перед глазами поплыло, размывая очертания Селье, а ленты демонической магии натянулись до предела, норовя вырвать из меня крючки вместе с кусками плоти.
Я вскрикнула, когда боль стала невыносимой. Тени, вырвавшись из-под контроля, набросились на Кайлана. Заострившаяся кинжалами тьма метнулась к его сердцу, вознамерившись покарать врага. В мозгу вовремя закололо. На мгновение показалось, что я почувствовала присутствие Кайлана в своем сознании, будто в голову проскользнул его низкий шепот, и тьма отступила, впитавшись в меня, как пролитая на губку вода.
Меня все же качнуло, и я обессилено рухнула на грудь Селье. На удивление, он не сбросил меня после того, как получил полное подтверждение моей главной тайны о магии теневого призрака. Кайлан нежно прижал меня к себе, поглаживая по волосам и лопаткам, словно я была хрупкой фарфоровой куклой.
Сил не хватало даже подняться, не то что как-то сопротивляться. Я прижалась к мощному телу, и слеза предательски намочила щеку.
Черт!
Теперь, когда тени не просто заострили ногти, а едва не пронзили его сердце, Кайлан точно уничтожит меня или расторгнет сделку. Что из этого хуже, я так и не решила.
– Прости, паучок. Я ведь предупреждал, что неконтролируемые эмоции могут сыграть с нами злую шутку.
Я ошарашенно подняла тяжелую голову. Карета, скрипнув, вильнула влево. Ощущая себя полностью выжатой, я попыталась сфокусироваться на опущенных уголках губ Кайлана и поникшем выражении его прекрасного лица.
– Разве вы не убьете меня? – еле шевеля прилипшим к небу языком, озвучила я свои страхи.
Кайлан мрачно хохотнул:
– Как думаете, почему я избегаю нашего соития, Адель? – вопрос прозвучал риторически, и я позволила Кайлану самостоятельно на него ответить. – Получается ужасно, не спорю. Видит Дьявол, я пытался поступить правильно, но вы просто обезоружили меня своей красотой и храбростью! Когда вы первый раз потеряли сознание в моем кабинете, тени едва меня не придушили, я выбрал из вас слишком много энергии. Наша магия, сталкиваясь, пытается защититься. Мы можем ненароком причинить друг другу вред.
– А я возомнила, что вы предпочитаете делить ложе с более опытными девушками и не растрачивать пыл на лжекуртизанок, – откровенность Кайлана наконец-то закрыла дверь одной из тайн, окутавших мою жизнь непробиваемым коконом лжи.
Теперь понятно, почему он не поведал причину своего отказа раньше. Он не желал спугнуть меня, бросив в лицо факт, что давно осведомлен о моей демонической крови, как сделала я в библиотеке, и покорно ждал, пока я сама решусь поведать правду. Ну или за меня это сделают обстоятельства.
Селье вновь усмехнулся и прижался легким поцелуем к моему виску. От проявленной нежности, несвойственной демону, екнуло сердце.
– Я пробовал много разных женщин… – Кайлан прочистил горло, словно ему было неприятно говорить о многочисленных любовницах, которые, безусловно, превосходили меня в постели, – даже чересчур, однако только ради вас я готов рисковать бессмертной жизнью…
– Простите, что? – я оторвала щеку от его груди и непонимающе уставилась на Кайлана.
Инкубы жили дольше людей на несколько сотен лет. Так говорилось в писаниях о демонах, которым меня обучали королевские библиотекари, но бессмертие… Только Властителям Ада была подвластна вечность.
Кайлан не успел ответить, но его резко нахмурившиеся брови подсказывали мне, что он ляпнул, не подумав. Мы и так вскрыли сегодня слишком много правды, как лекарь вскрывает загноившиеся раны, а от переизбытка ихора может заболеть душа.
Карета затормозила, лошади забили копытами, громко фыркая. Я слезла с колен Селье, слегка покачиваясь, и застыла в проходе. Двери распахнулись, раскрасневшееся лицо Лионеля поймало всполох света из нашего экипажа. Сначала я подумала, что виной его яркого румянца и размазанного по шее грима стала Марго, решившая ублажить лорда в пути, но расширенные ноздри и сжатые кулаки подсказали, что Лион не возбужден, а разозлен.
– Что, твою мать, произошло? – немедля спросил Селье и спрыгнул из кареты на землю. Он больше не походил на измученного инкуба, вновь излучая здоровье и силу. Я не видела окруживший Кайлана пейзаж, непроглядная ночь и снегопад не позволяли разглядеть ничего за пределами экипажа.
– Королевский ублюдок очнулся, – кратко объяснил Лионель, и я услышала разъяренную брань Селье. – Он требует аудиенции с Адель, говорит, что прибегнет к обету молчания, если лично не встретится с принцессой Абракса.
Ледяные мурашки побежали по позвоночнику, я вылезла вслед за Кайланом, позабыв прихватить разорванное пальто, и задрожала на морозе. Зубы громко застучали, но сомневаюсь, что озноб был вызван исключительно холодом.
– Какой ему прок от нашей беседы? Наверняка Елену уже известили о моем предательстве, – проговорила я.
Из другого экипажа показалась Мэгги, алым пятном разбавляя тьму. Она тащила незнакомца в маске, удерживая его с нечеловеческой силой за плечи. Казалось, ее руки продавливали тело мужчины до самых костей.