Внезапная догадка застучала молоточком в черепе. Заостренные зубы девушки и яркое свечение бледной кожи напомнили мне среднего по рангу демона.
Фурия – служительница Аваддона.
Марго швырнула к моим ногам мужчину. Он упал в снег, подставив ладони, чтобы не приложиться носом о землю, а когда поднял опухшее от побоев лицо и трясущимися руками стянул бриллиантовую маску, я сделала шаг назад и шокированно округлила глаза.
– Зак?
Глава 20
На меня умоляюще взирал соратник из отряда тетки. Храбрый мужчина, прикрывавший наши с Ричардом спины на заданиях, пока мы зачищали Абракс от посмевших взбунтоваться против власти королевы горожан.
Дрожь захватила позвоночник, лишая устойчивости. Я знала Зака десять лет, он был близким другом Рича, поэтому в юношестве мы часто проводили время вместе, пока не повзрослели и нас не принудили убивать. Я любила Зака как товарища по несчастью, который после очередного убийства снимал шляпу и нахлобучивал ее на мой лоб, чтобы немного развеселить, а потом выдавал спрятанный в кармане сверток со сладостями.
Поначалу меня часто тошнило от вида чужой крови на одежде или запекшейся лимфы между пальцами. Поэтому в дни, когда Елена посылала нас на смертельную для смутьянов вылазку, я ничего не ела, а Зак всегда заботился о том, чтобы меня не настигло голодное беспамятство.
Я хотела опуститься рядом с другом на колени и убрать пропотевший рыжий локон с разбитого лица, но зеленые глаза Зака закатились, показав мне белки, и он повалился вперед. Я метнулась к падающему телу, но было поздно: Зак глухо столкнулся со снегом, а я обернулась, охваченная желанием уничтожить того, кто посмел причинить ему вред.
Даже в ночной тьме Селье выделялся черным пятном.
– Какого черта? – заорала я, сообразив, кто причастен к обмороку Зака. – Он – мой друг! – нагнувшись, попыталась перевернуть Зака, чтобы тот не задохнулся в снегу, но он был слишком высок и широк в плечах, поэтому пришлось воззвать к теням.
Мрак сгустился, приняв форму щупалец, и помог подтолкнуть обмякшее тело. Я осторожно уложила Зака на спину и выпрямилась, отряхивая руки от снега.
Притворяться дальше невинной овечкой было бессмысленно. Меня окружали инкуб, фурия и Лионель, в сущности которого я еще не разобралась, но вряд ли Кайлан назначил бы своим помощником обычного человека.
От неожиданных догадок меня даже перестало трясти, мороз вступил в схватку с разгоряченной тревожными думами кровью и проиграл.
А что, если вся верхушка Франсбурга давно прогнила? Что, если окутанный мрачными тайнами город – пристанище демонов и существ из ада, которых мой прадед изгнал сюда и запер с помощью той мистической арки в лесу?
– Ваш так называемый друг едва не разоблачил меня на глазах у гостей Бирксона, одурманив Жизель! – жестко выговорил Кайлан и шагнул вперед, но я отшатнулась, не позволив ему приблизиться.
Внутри что-то поменялось, будто всегда расплывчатая картина, которую я собирала по малюсеньким кусочкам, стала постепенно проявляться. Кайлан никак не отреагировал, но его взгляд потух, став таким бездонным, что я испугалась, но все-таки решила отстоять друга.
– Зак – человек, он не умеет проникать в чужое сознание, – ощетинилась я, а Кайлан зловеще рассмеялся, как обезумевший убийца. Даже Марго стушевалась и спряталась за спину Лионеля – странное зрелище, если учесть, что фурии способны рвать зубами кости.
– Вся свита Елены так или иначе состоит из магов, которые либо поклялись ей в службе, либо она насильно принудила их работать на Абракс, припугнув костром. Не хочу с порога вышибать дверь вашего шаткого мира, паучок, но…
Кайлан молниеносно ринулся к Заку. Я бросилась на перехват, желая закрыть друга собой, но Селье оказался быстрее и одним махом разорвал рубашку на его плече. Бледную кожу, покрытую веснушками, клеймила круглая печать Елены. Я рвано выдохнула, когда доказательства стали неоспоримы: Зак – королевский маг.
– Все, чем вы жили двадцать лет, – чертова ложь! Которую ваша тетка по ложечке скармливала вам изо дня в день.
Тени встрепенулись, обвив запястья, но я не стала их прятать, а Кайлан продолжил:
– Зак опоил мисс Бирксон снадобьем и собирался выкрасть вас с бала под всеобщую шумиху, когда остальные поймут, что я демон. Как думаете, что бы сделала с вами Елена? – он выпрямился и заглянул в мое осунувшееся лицо.
В голове стало оглушающе пусто. Потерявшись в себе, я не ответила. Селье протяжно выдохнул, и его дыхание превратилось в пар на морозе. Мы молчали, но через пару затянувшихся секунд он смягчился и добавил:
– Идемте в дом, Адель, пора вам узнать правду из первых уст, – позади него сдавленно пискнула Мэгги, а Лионель удивленно приоткрыл рот, но я осталась неподвижна.
Оголенная спина заныла. Кружившиеся в воздухе снежинки нещадно присыпали кожу и волосы, я сжалась, стараясь не дрожать. Кайлан, заметив мое состояние, снял пропитавшееся дорогим парфюмом пальто и, не спрашивая разрешения, накинул на мои плечи, совсем как на прогулке до булочной, когда мы покупали Мари торт. Я укуталась в шерстяную ткань, еще хранившую тепло, которое, смешиваясь с духами, дополняло их запахом его кожи – терпким дымом и кедром.
Кайлан приобнял меня за плечи и легонько подтолкнул вперед. Через падавший снег я наконец различила забор с острыми пиками, возвышавшийся примерно в трех метрах от дороги, на которой мы стояли. Охваченная стремлением узнать все, что пообещал Селье, я прижалась к его боку и послушно двинулась вперед.
– Лионель, прихвати марионетку королевы, я размещу Адель и спущусь в темницу, – после этих слов мы отделились от остальных и, скрипя снегом под ногами, миновали ворота из железных прутьев, которые, как и верхушку трости Кайлана, украшала золотая голова льва.
Селье не врал, когда говорил, что помпезный особняк Бирксона – милый домик по сравнению с его жилищем.
Поместье располагалось за городом, о чем свидетельствовала близость неспокойного моря. Пока мы брели по извилистой тропе к огромному зданию с высокими башнями, я слышала, как поодаль разбиваются волны о берег.
Дом, который подсвечивали уличные навесные фонари, чем-то походил на собор в центре Франсбурга: черный кирпич, витражные полукруглые окна, шпили и общее грозное величие.
На подходе к поместью раскинулся широкий круглый фонтан из обсидиана с обнаженной статуей девушки по центру, длинные волосы которой замело снегом.
– А где же перекидной мост и насаженные на пики головы? – вдруг спросила я, удивившись нахлынувшему веселью. Словно близость раскрытия тайн, которые как нож полоснут по живому, вдохновляла меня.
Возможно, мне просто надоело жить в неведении и прятаться от правды, царившей в безумном мире?
Кайлан сдавленно хохотнул, но, слава Всевышнему, его смех больше не навевал ужас, став привычно задиристым и хриплым.
– Я демон, а не изверг, Адди, – парировал он, и мы поднялись по широкому крыльцу, украшенному массивными колоннами из камня. Кайлан отворил незапертую дверь, и я удивленно посмотрела на него. – Никто не осмелится вломиться в дом хозяина Франсбурга, а если у кого-то хватит дури, то замок его не остановит, – объяснил он и галантным жестом предложил войти первой.
Всю дорогу я сдерживала беспокойство за Клару, но когда вступила в величественный особняк, пропахший деревом и чистотой, стало только хуже.
За двустворчатой дверью из тяжелого гранита нас дожидалась Мари в очередном безвкусном платье с глубоким вырезом и пестрыми перьями на рукавах.
– Явились не запылились, – недовольно буркнула бандерша и хлопнула в ладоши. Огонь, точно живой, вспыхнул в канделябрах и замерцал, отбрасывая тени на стены. – Я уже все пороги обила, дожидаясь вас с праздника.
У меня пересохло во рту. Значит, Кайлан намеревался привезти меня сюда в любом случае, даже если бы не объявился Зак и не погибла супруга бурбона. Но зачем? И что здесь делала ворчливая Мари, в обязанности которой входило следить за борделем?
Пока Кайлан помогал мне стянуть пальто и повесить его на вешалку рядом с дверью, бандерша словно проникла в мою голову и ответила:
– Милорд велел подготовить особняк для вашего прибытия, так что от работы в «Ядовитом Сердце» я пока отстранена, мое место в борделе на время заняла Сара.
Отреагировать на реплику я не успела, между нами протиснулись Лионель и Мэгги. Бандершу совсем не удивило, что с собой они притащили мужчину без сознания, а кожа Марго слегка подсвечивалась серебряным ореолом.
– Если он сдох, не запачкайте пол, – надменно попросила Мари. Вздернув бровь, она наблюдала, как Лионель скинул пиджак и закатал рукава рубашки, чтобы потащить тело дальше.
– Жив пока, – он пнул Зака в бок, и тот едва слышно застонал. Я сжала кулаки, сдерживая желание оторвать лорду ногу тенями.
– Попрошу вести себя аккуратнее с королевским служащим! – вставила я, скрипя зубами.
Лионель недовольно скривился от моего упрека и «весьма осторожно», как мешок с песком, закинул обмякшее тело Зака на плечо и побрел в сторону раздвоенной лестницы, которая вела и на верхние этажи, и спускалась в подземелье.
Марго приветливо кивнула Мари и, стуча каблуками по черному мрамору, последовала за Лионом. Внутренний голос подсказывал, что после случившегося в кабинете Кайлана девушка избегала и меня, и его. Или не хотела лишний раз показывать ревность, которая вспыхивала в ее пронзительном взгляде, когда Селье касался меня.
– Мари, подготовь еду в столовой. Нас с мадам Грей ждет долгий и не очень приятный разговор, не хотелось бы выворачивать душу на голодный желудок, – обратился к бандерше Селье и повел рукой в сторону лестницы, приглашая меня подняться на второй этаж.
Я поморщилась от такого официального обращения, отвыкнув от титула и фамилии, которая связывала меня с престолом.
– Пойдемте, Адель, я покажу вашу комнату, там вы сможете сменить вымокшее платье на сухую одежду.
Невидимая стрела с острым наконечником впилась под ребро. Видимо, наша ревность с Марго была обоюдной. Вряд ли Селье держал в своем поместье наряды для девиц на одну ночь. И единственная одежда, которая могла здесь задержаться, принадлежала великой обольстительнице, а по совместительству его личной шлюхе и шпионке.