Селье выпустил клубы дыма через ноздри. Его сквозной взгляд устремился в стену, словно он заново просматривал прошлую жизнь, а я судорожно пыталась вспомнить хоть одно упоминание библиотекарей о святыне, защищавшей Абракс во время войны. Но на ум ничего не приходило.
Странно? Еще бы!
– Чтобы победить и выполнить приказ Люцифера, нашей новой целью стали принцессы – наивные девушки, которых было проще выманить из выстроенной обороны, чтобы сломить Абракс. Азазель всегда был слишком сентиментален для Принца Ада, и поэтому именно ему выпала честь втереться в доверие к младшей дочери короля, – кадык Кайлана заметно дрогнул. – Ваша мама росла мечтательницей и любила гулять возле границы барьера, грезя о странствиях, а это определенно играло нам на руку. Аз воспользовался ее слабостью. Долгое время брат обхаживал Софию и осторожно заманивал в свои сети. Поначалу они просто болтали, затем он начал дарить подарки, передавая редкие драгоценности и книги через барьер. Всем известно, что запретный плод сладок, так что спустя некоторое время они прикипели друг к другу. Азазель даже подумывал изменить план по совращению девушки, пока наш старший брат не напомнил ему про захват земель…
Я не могла дальше слушать этот абсурд и нарушила обещание сидеть молча:
– Это какой-то бред! Моя мама умерла от неизвестной болезни семнадцать лет назад. А ваш рассказ датируется столетиями, Кай… – я осеклась, не зная, как теперь к нему обращаться. – Асмод…
– Нет! – вдруг рявкнул он и настойчиво потребовал: – Не называйте меня так и научитесь не перебивать, Адель. Это поможет нам обоим.
– Простите, – еле слышно промямлила я, испугавшись, что Селье прекратит изливать душу. Вернув бокал на стол, я сложила руки на коленях, ожидая продолжения.
– Мы хотели обменять Софию на Грааль, чтобы лишить людей главного оружия, способного сдерживать нашу силу. Заполучив святыню, наше полчище победило бы в войне. Только мы не учли сразу двух неожиданных факторов, которые в итоге стали решающими в битве.
Кайлан задумчиво покачал ногой и снова затянулся. Резко выдохнув, он окутал меня сладким дымом, от едкого запаха табака защипало в носу. Заметив мое недовольство, Селье отвернулся обратно к портеру и отложил трубку на стол.
– Азазель безвозвратно влюбился в Софию. – Взгляд Кайлана сочувственно скользнул по запечатленному на картине лицу зеленоглазого брата, – ваша мама была прекрасна. Вы с ней во многом похожи, Адель. Я узнал вас, как только увидел в борделе, именно по одинаковым с матерью чертам. Густые темные волосы и вздернутый носик – фамильная черта королевской семьи Грей, которая, увы, не досталась Елене.
Селье загадочно перевел взор на меня, пока я непонимающе чесала затылок, не веря, что демоны способны на глубокие чувства.
– Да, паучок, мы способны любить, – ответил Кайлан на терзавший меня вопрос, который я так и не осмелилась произнести вслух, чтобы вновь не разозлить его. – Грех и тьма не делают из нас бесчувственных скряг. Мы злимся, боимся, ревнуем, желаем и влюбляемся. Как и ангелы, которые, несмотря на всю свою святость, могут ненавидеть и даже убивать. – Он перевел дух, точно признание слабостей действовали цианидом. – В любом чувстве есть эмоциональная подоплека, рожденная фибрами души, у которой нет цвета. Злость помогает нам сражаться, так же как и любовь. Чувства даруют покой и отнимают веру, если они не взаимны. Поэтому нельзя делить их на черное или белое, все зависит от восприятия.
Губы разомкнулись в резком вздохе. Почему-то от этих слов стало не по себе даже больше, чем от того, что мама встречалась с Принцем Ада.
Я покорно молчала, а Селье, развернувшись ко мне, сложил руки замком на колене и вновь заговорил, удовлетворившись моим послушанием:
– Вдобавок к тому, что Азазель был готов ради возлюбленной на все, даже отвернуться от Люцифера и покинуть ад, король Ульем тоже вел параллельную игру, где отношения его дочери с нашим братом фигурировали как главная победоносная сила. Мы поняли это слишком поздно, когда Азазель сбежал с Софией из Абракса, чтобы скрыть возлюбленную от войны и планов ее отца. – Кайлан выругался, припоминая моменты из прошлого, которые оставили не самый радужный отпечаток на его бессмертной жизни. – Король проводил эксперименты над Граалем, изучал свитки других стран и даже обращался к Всевышнему за помощью. Не знаю, услышал ли тот молитвы вашего деда или сработала сила просвещения, но Ульему снизошло озарение: если поместить в Грааль кровь одного из моих братьев, то получится найти способ изгнать нас обратно в преисподнюю.
Я недоверчиво сузила глаза. Слишком много прорех зияло в рассказе Кайлана. И самая главная заключалась в том, что моя мать и Елена просто не могли жить столетия назад. Но я терпеливо ждала развязки, не смея больше нарушать обещание.
– Аваддон искал брата и его возлюбленную пять лет. Азазель тщательно зачищал следы с помощью магии одного сильного демона. За это время брат, испугавшись, что София, будучи всего лишь человеком, состарится и умрет, поделился с ней несколькими демоническими премудростями – обрядами, чтобы никогда ее не потерять. – Кайлан сглотнул, словно не понаслышке знал о переживаниях брата. Я тоже сглотнула, но это не помогло. Слюна только распалила саднящее от алкоголя и переживаний горло. Руки задрожали, и я без стеснения сунула ладони под бедра.
– Один из обрядов включал в себя поедание человеческих сердец… – Кайлан выдержал паузу, чтобы звенящие в комнате слова повисли в воздухе болезненным осознанием правды. – Однако София некоторое время брезговала такими методами, чего нельзя сказать о вашей тетке. Разведав у наивной сестры все тайны, она с удовольствием воспользовалась продлением своей никчемной жизни.
Я почувствовала, как кровь отливает от лица под тяжестью услышанного, и не смогла сдержать вопроса:
– Елена поедает сердца смутьянов?
– Не все, но вы ведь никогда не считали, сколько штук она вываливала на главной площади Абракса для запугивания народа? Достаточно одного в месяц, – говоря, как о рецепте пирога, спокойно сообщил Селье, пока я пыталась сдержать нараставший крик ужаса. – Позвольте продолжить…
Тактичный намек на то, что я снова вмешалась в разговор без разрешения. Я кивнула.
– Азазель властвует над болезнями. Иронично, ведь именно хворь подкосила вашу маму и их будущее. Брат насылал эпидемии, но не умел их останавливать и исцелять. – Кайлан взял со стола бокал и задумчиво провел указательным пальцем по ободку. – Софии становилось хуже, а Аз не мог потерять возлюбленную. Зная, что у ее отца в замке сосредоточены лучшие лекари, он наплевал на все и повез ее к королю. Я почувствовал, что брат вернулся в Абракс, и мы выдвинули демоническое войско к барьеру. – Кайлан вздрогнул, как от пощечины, обвиняя себя в необратимых событиях. – Ульем, вторя нам, стянул военные силы Трех Королевств к границе чар и, заметив, как Аз нес на руках его бледную полуживую дочь, объявил всему народу, что магия демона погубила их любимую принцессу.
Он глубоко вздохнул и глотнул вина, я зачарованно наблюдала, как подрагивало его горло. Допив расслабляющий нервы напиток, он ловко закинул в рот виноградинку из вазы и вновь заговорил:
– Азазель потребовал впустить его в столицу, чтобы лично передать умирающую Софию королю, так как не мог бросить любимую посреди заснеженного поля и уйти, понимая, что ослабленная девушка умрет от переохлаждения быстрее, чем до нее доберется король. Ульем был готов пойти на выдвинутые условия, только если тот заключит с ним магический обряд: король снимет барьер, а Азазель передаст ему дочь и вернется за границу чар. И в это время никто из армии демонов не посмеет пошевелить даже пальцем, иначе Аза пленит магия Грааля. Я помню его умоляющий взгляд. Помню, как брат кричал, что не выживет без возлюбленной, как доказывал нам, что чувства важнее войны, которую разжег Люцифер из-за одержимости могуществом, даже не соизволив появиться за время осады людских земель, не то что помочь. Что мы всего лишь пешки в его вечном противостоянии с Небом. А когда брат опустился на колени перед войском демонов, перед нами, Принцами Ада, чтобы мы не нарушили договор и позволили спасти Софию, я опешил. Для меня было дико видеть Повелителя Чумы в таком бедственном положении, навеянном странным чувством – любовью. Но я уважал решение младшего брата, как и его близнец, Астарот, поэтому мы согласились, приказав своим войскам оставаться на месте. Только Аваддон держался до последнего. Его черный конь с сизой гривой вставал на дыбы и бил копытом, выражая отношение хозяина к происходящему, но сам брат молчал. Тогда его принялся упрашивать Астарот, говоря, что Люцифер разгневается, если узнает о пленении младшего сына и нашем предательстве, ведь мы столько лет покрывали Азазеля. И Аваддон согласился. Подняв руку, он приказал воинам Смерти не двигаться.
Кожа покрылась мурашками, я прикусила щеку изнутри, целиком поглощенная историей. Я напоминала себе ребенка, которому рассказывают страшную сказку перед сном: настолько услышанное казалось нереальным. Однако вспомнив, что рядом со мной сидел один из зачинщиков той самой истории, я выпрямилась, чтобы показать, что слушаю внимательно.
– Сбив ногой пару прозрачных кольев, созданных Граалем, Ульем разрушил барьер и позволил Азу войти в сердце Абракса. Уже позже мы узнали, что все это было хитроумным планом вашего деда, включая болезнь дочери и все, что произошло после того, как Аз вошел в его владения. Как я уже говорил, королю требовалась кровь одного из Всадников Ада, чтобы победить. Мы наблюдали за ним десятилетия, а он делал то же самое и изучил нас лучше, чем мы думали, – и снова тяжелый выдох. – Спровоцировать гордого и своенравного Аваддона переступить через обещание было проще некуда: хватило громко рассмеяться, указав, как жалко выглядят великие Принцы Ада, позволившие своему же брату вступить на вражеские земли из-за девки и остановить войну.
Селье потер глаза большим и указательным пальцем, стараясь прогнать вспыхнувшее воспоминание. Я затряслась сильнее и, скинув туфли, подтяну