– Меня не так просто убить.
– Знаю, но когда услышал выстрел, будто снова лишился всего…
Дыхание перехватило. Я все еще не могла привыкнуть к тому, что мы больше не притворялись врагами.
– Кай, что все это значит? Зак назвал меня погибелью и… – Я сглотнула, глаза наполнились слезами. – Кто придет за мной? Аваддон?
Кайлана передернуло, точно имя старшего брата было самым грязным ругательством в мире.
– С чего ты взяла? – он прощупывал почву, старался понять, что именно привело меня к такому выводу.
Скрывать и дальше наши встречи с Аваддоном было бессмысленно. Если кто и может помочь в борьбе с Повелителем Смерти, так это Повелитель Похоти.
– Он говорил со мной во сне, а потом возле арки в лесу. – Я потупила взгляд на перила, стесняясь признавать нашу связь. – Назвал прекрасной…
Кайлан резко развернулся и ударил рукой в стену. В темном камне остался отпечаток кулака, а мной вновь завладела паника от внезапного умозаключения.
– Я нужна ему, чтобы распечатать запаянный Ульемом проход в ад, ведь так? Только я могу вновь объединить Принцев Ада, чтобы вы проникли в наш мир…
Кайлан провел рукой по влажным волосам, задержавшись на затылке.
– Всевышний! – нервно воскликнула я, а в голове стежок за стежком вышивалась истина. – Поэтому Зак нарек меня погибелью! Если ваш мерзкий план воплотится, я стану ключом к уничтожению Абракса и всего, что мне дорого… – Я не смогла договорить. Мысли кружили меня, как на ярмарочной карусели, пробуждая новый водоворот неудержимой силы.
И снова болезненный удар. Предательство, которое мне уже не пережить, от которого не спастись. Теперь я не просто убийца смутьянов, или теневой призрак, и даже не древний артефакт… Я – эпидемия. Чума! Рассада демонической скверны на землях королевства.
– Адель! – вдруг прикрикнул Селье, и его стальная непоколебимость дала трещину. Так же, как и мое сердце.
Я поздно осознала, что так взбудоражило Кайлана, а когда поняла, уже практически исчезла: руки и большая часть тела окунулись во мрак. Я больше не ощущала конечности, только лед затягивавшего межмирья.
– Остановись! – взмолился Кайлан. – И позволь все объяснить…
Только объяснять тут было нечего. Все лежало на поверхности, и Зак направил мои догадки в нужное русло.
Холод обжег грудь. Я видела, как торс становился прозрачным, еще немного – и нырну во тьму полностью. Но останутся ли силы выплыть из тени, когда твое сердце растоптали, а будущее уничтожили? Сколько бы я ни боролась с поводком Елены, Принцы Ада накинут мне на шею железные кандалы.
– Адель, прошу… – вновь попробовал достучаться до меня Кайлан, и я зацепилась за его мольбу, как за спасательный круг. Я не собиралась сдаваться и позорно умирать, проиграв собственной силе.
Сейчас было важно вырваться из хватки увлекающих в никуда теней, а потом, если Кайлан не попытается передать меня в лапы Аваддона, найти способ сбежать из Абракса и затаиться. Так сказать, спрятать ключ от замка, отпиравшего монстров.
Только побороть тьму, порожденную внутренней болью, не так просто. Я знала лишь одно решение. Поступок, после которого возненавижу себя. Но живущий в жилах порок возликовал: главное, я останусь жива и запомню этот пылкий опыт надолго. Запомню чувство, соединившее в себе сначала любовь, а потом муку от разбитого сердца. Запомню ненависть, пробивающуюся между стонами страсти. Кайлан – единственный мужчина, способный возродить и уничтожить меня, подобный фениксу. А в каком порядке произойдут эти действия – уже не важно.
– Возьми меня, – потребовала я. – Вырви из объятий тьмы в свои…
Кайлан медлил, опешив от моей дерзкой просьбы. Но видя, что я продолжала уступать мраку, он громко выругался и молниеносно приблизился.
Я победила!
Пока моя голова не исчезла, Кайлан притянул меня к себе, но я опередила и соединила наши губы с таким пылом, что он понял, насколько сильно любовь к нему пропиталась ненавистью. Два чувства, одинаково сильные, но совершенно полярные. И именно они сейчас вступили в схватку с душевным мраком, разъедающим мое тело.
Кайлан зарычал в ответ на жесткий поцелуй, но не стал переубеждать меня в отчаянном решении: пойти на поводу у опасности и страсти, чтобы избежать более плачевного конца.
Когда горячая ладонь накрыла еще существующий в реальности участок груди, я поняла, что выбрала правильную тактику сопротивления. Одного прикосновения Кайлана хватило, чтобы тени испуганно дрогнули и, перестав подпитываться сокрушающей обидой, начали отступать, как прибрежные волны, возвращавшиеся с берега в море.
Мы кусали губы, переплетали языки и вжимались друг в друга с такой силой, точно хотели стать единым целым.
Холодная хватка теней растворилась, я вновь стала собой – из плоти и крови, – и Кайлан, уже не опасаясь клубящегося мрака, подхватил меня под бедра и усадил на перила балкончика, чтобы наши лица оказались на одном уровне.
Плотная ткань платья согревала, так что холодный камень подо мной никак не ощущался. Зато осознание того, что если Кайлан лишь немного подтолкнет, и я, подобно мисс Бирксон, могу рухнуть вниз, добавляло остроты ощущений от поцелуев. Страсть, страх, греховная любовь, ненависть. Все это распаляло нутро, заполняя дыру в сердце.
Губы Кайлана выпустили мои и жадно скользнули к чувствительному месту у подбородка, а затем спустились к шее. Я полностью отдалась ему, следуя инстинкту, и, чтобы побудить Кайлана к следующему шагу, потребовала:
– Покажи!
Он поднял полностью заволоченный тьмой непонимающий взгляд, и я позволила вихрям теней проникнуть в свои глаза. Легкая демонстрация того, что я вернула власть над силой, но не желала отступать от намеченного пути, к чему бы ни привело наше безумство. Иногда, чтобы унять один вид боли, стоит прибегнуть к другому.
– Хочу увидеть тебя настоящего…
Пока Кайлан, прищурившись, размышлял над моей просьбой, я не оставила ему возможности воспротивиться. Пальцы схватились за пуговицу на его рубашке, а потом, наплевав на приличия, я рванула ткань в стороны. Рубашка недовольно затрещала, и плохо поддававшиеся серебряные застежки глухо упали в снег.
Положив руки на открывшийся рельефный живот, я с восторгом ощутила, как под моими ладонями вздрагивали крепкие мышцы.
– Не хочу вас смущать, милорд, но следующими будут брюки, – я попыталась пошутить, но Кайлан не оценил порыва, все еще сосредоточенный на просьбе.
– Адель, монстра лучше оставить под кроватью…
– Ты просил позволить все объяснить, я же хочу увидеть, чем рискую, доверяя тебе.
Мои слова пробили брешь в непоколебимой броне Кайлана, а настойчивые поглаживания крепких мышц и ребер сломили то, что не смогла уничтожить просьба.
– Тогда нам лучше зайти внутрь, паучок – заявил он, – в полном демоническом обличье удержать магию становится сложнее, однако если ты настаиваешь… – Он сглотнул, его кадык маняще дрогнул, – я готов дать желаемое.
Пока Кайлан говорил, стертый страстью «нож в спину» от Зака и неопределенность будущего вновь укоренились во мне всплеском теневой мощи. Пальцы, обводящие кубики пресса, начали терять четкость. Кайлан с сожалением наблюдал, как тени обвивали их и, затмевая собой, погружали во мрак.
Не знаю, понял ли он, что новый сокрушающий эмоциональный накал относился не к нему, или просто попытался отвлечь, но через мгновение я оказалась в сильных руках.
Взвизгнула от неожиданности, однако тени вновь исчезли, плененные участившимся сердцебиением от крепкой и – проклятие! – такой надежной хватки Кайлана. Он ласково прижал меня к оголенной груди, подложив одну руку под мои лопатки, а другой придержав свисающие ноги, и понес меня в комнату.
Дверь он открыл плечом и аккуратно, чтобы не задеть проем, вошел в утонувшую в сумраке спальню. На улице светало, но из-за мрачных туч и плотных бархатных штор свет в покои проникал плохо, а свечи и масляные лампы задул ворвавшийся вместе с нами сквозняк.
Кайлан усадил меня на край широкой кровати. Мои ладони легли на черное покрывало, когда я оперлась позади себя на руки, ожидая представления.
Кайлан склонился, и я потянулась к его шее, чтобы обвить ее руками и наконец получить то, о чем давно мечтала, – близость, которая сначала вознесет к небесам, а потом отправит в ад самобичевания. Но Селье резко отступил на пару шагов.
– Только не беги, – внезапно предупредил он.
– Что? – нервно сглотнув, спросила я.
– Если испугаешься, почувствуешь сильную слабость или, того хуже, боль, скажи об этом, но только не вырывайся и не пытайся удрать, а тем более атаковать меня тенями, – он коварно улыбнулся. – Высший ранг демонов близок к человеку как внутренне, так и внешне, но если мы выпускаем скверну наружу, лишаемся и того и другого. Монстры любят брать, Адель, так что не провоцируй во мне то, с чем не готова столкнуться.
Жар разлился внизу живота, но эта волна не имела ничего общего со страхом, то было возбуждение от страстной фантазии, в которой Кайлан вжимает меня лицом в кровать и грубо властвует над моим податливым телом сзади.
Не в силах говорить, я кивнула. Грудь налилась, я выгнулась вперед, чтобы подать Кайлану сигнал к действию. Он правильно растолковал язык моего тела, и от предвкушения у меня задрожали колени, а кровь прилила к самым чувствительным местам. Все тревоги разом померкли, мир исчез. Сейчас, в этом порочном моменте, мы словно застыли во времени, в собственном коконе, подальше от тягостной реальности.
Кайлан повел плечами, и черная бездна в его глазах охватила вены. На этот раз тьма не ограничилась лицом и шеей, она потекла ниже, к крепкой груди, и застыла над пупком. Я быстро задышала, любуясь этим завораживающим и опасным зрелищем. Кайлан стянул с себя разорванную рубашку, бесцеремонно скинув ее на пол. Он напоминал льва перед прыжком, и я безумно хотела оказаться глупой ланью.
К Дьяволу смущение!
Когда закончим, мой мир рухнет. Я не знала, что такого может поведать Кайлан, чтобы опровергнуть сделанные выводы о преддверии войны с преисподней, где я фигурировала знаменем и гибелью для всего Абракса.