Прожив длительное время в Абраксе, я прикипел к людям. Да, греховных личностей там жило не меньше, чем в аду, но королевство населяли и те, кто не заслуживал гнить в чистилище и отдавать Люциферу души для противостояния Небу. Я припомнил продавщицу из булочной, которая при любой возможности строила глазки, наплевав на мою репутацию зловещего хозяина города, и радушную сестру-близняшку погибшей Лоры, искавшую лучшей жизни.
Но все это уже не важно. Елена подвела меня под монастырь, а Ричард Мэтью, благородно стараясь защитить Адель от кары тетки в случае провала со мной, раскрыл ее личность Аваддону. Теперь я не мог предотвратить войну, но, став ее полководцем, я все еще был способен повлиять на количество ненужных жертв и наконец вернуть свои силу и бессмертие, чтобы защитить Адель от любой угрозы.
Меня подтолкнули в спину, выдернув из раздумий. Повернув голову, я увидел, как Лионель указал подбородком на видневшийся вдали замок.
– Вам лучше сосредоточиться, милорд. Аваддон ждет вас не просто с докладом о порабощении Абракса, уверен, он приготовил нам немало сюрпризов.
Я предупреждающе скрипнул зубами, и Лионель, почтительно склонив голову, отскочил от меня на целый метр. Мне и без нравоучений хватало нервов, ведь чтобы подобраться к логову зверя, приходилось прикидываться добычей.
Однако все, что меня по-настоящему беспокоило, уже месяц томилось в замке Аваддона. Я рвался к ней, как к оторванному куску души, чтобы объяснить все, что не смог поведать перед встречей с Еленой.
Наверное, Аваддон прав: длительная жизнь вне преисподней слегка очеловечила меня, как любовь иногда перерастает в грех – похоть или безумство. Я понял это еще с Софией, когда не смог использовать в корыстных целях наивную девушку, которая, плача по ночам в мою рубашку, умоляла помочь им с Азом быть вместе. А потом я все испортил… Тьма и порок всегда берут верх. Но встретив Адель, я осознал, что демон внутри хоть и остался так же свиреп, но ради нее был готов сдерживать убийственную магию. Никто не мог жить без воздуха, а взбалмошная и худая до неприличия девчонка, стоны которой не просто питали силой, а наполняли теплом ожесточенную душу, стала для меня тем, чем я не мог надышаться.
Брат жил местью. Он не отступит, пока не сломит меня, такова его сущность – уничтожать. Но я надеялся на лучшее: что Аваддон не заметил моих чувств к принцессе и расценил заботу о ней, как единственную возможность выпустить демонов на свободу. Поэтому я даже не посмотрел на Адель, покидая поляну, а когда обернулся – она уже исчезла в арке, забрав мое растерзанное сердце с собой.
Высоко над головой, разгоняя перепончатыми крыльями серые облака, пролетел демон младшего ранга – разведчик Аваддона. Я поймал его на крючок магии, заставив мерзкое существо рухнуть ничком на землю. Просвистев в воздухе, демон с грохотом повалился в пыль перед замком.
Брат хотел удостовериться, что мы приближаемся что ж, теперь ему скажет об этом размазанная о гравий туша приспешника.
– Входите, – низкорослый стражник, едва доходивший мне до плеча, разъединил пылающее огнем копье с собратом по службе и пропустил нас к каменному мосту, перекинутому через извилистую реку.
В Оманксе плавали души грешников, которые при жизни нашли свою слабость в отчаянии – грехе Астарота. Река брала начало из его Круга и протекала по всему аду, заканчиваясь в Бездне Тьмы. От мутных вод, в которых тускло поблескивали крошечные шарики – плененные души, – поднимался плотный пар, заволакивая мост. Мэгги позади меня недовольно застонала. Она ненавидела все, чем владел Астарот, поэтому и осталась в мире людей после войны, присягнув на верность моему греху.
Возле проходной нас встретил рогатый лакей. Заметив меня, он низко поклонился и выпрямился только с моего позволения. В отличие от стражей прислуга брата была обязана проявлять учтивость к другим высокопоставленным чинам.
В замке зной ощущался не так сильно, хотя любовь Аваддона к огню в преисподней веками выводила меня из себя, будто он везде стремился добавить излишеств. Цитадель по периметру окружали факелы, а на каменных стенах внутри холла горели сизые канделябры. Каждому Кругу ада принадлежал свой цвет, придавая главному – черному – отличий правящих домов. Поэтому во владениях Аваддона, смешиваясь с ониксом, тут и там проглядывал, сизый и серебряный, а в моем замке – алый и золотой. Следуя многовековым традициям, я не смог отказаться от красного даже во Франсбурге.
Подоспевший к нам другой лакей в сопровождении стражников в блестящих черных доспехах предложил Марго и Лионелю проследовать за ним вглубь замка. Меня же сопроводили по длинному коридору в тронный зал. На ходу я поправил фрак и пригладил волосы, натянув на лицо любимую гримасу безразличия, которая тщательно укрывала волнение за Адель и трепет перед нашей встречей после неоднозначного расставания.
Мне предстояло столько ей объяснить!
Тяжелые створки распахнулись, пропуская меня в залитый ярким светом зал. Я слегка прищурился и гордо шагнул вперед. После аудиенции с Аваддоном я потребую встречи с Адель. Брат ошибочно верит в «козырь в рукаве» – что он может манипулировать мной из-за плена Азазеля, – но все не так просто. И сегодня я это докажу.
Первым в глаза бросился трон, из-под которого поднимался вихрящийся мрак, преобразовываясь в руки мертвецов, обхватывающие высокую спинку. Аваддон вальяжно развалился на нем, скучающе подперев голову кулаком, словно мое появление его никак не волновало.
Брат не скромничал в представлениях, демонстрируя мне силу и власть. На бледных щеках Аваддона блестели сизые чешуйки, а на пальцах в свете темного хрусталя искрились длинные когти – признак его полного демонического обличья. Я позволил тьме заполнить организм, выпуская монстра вовне. Голову закололо, и я почувствовал, как пробиваясь сквозь кожу, проступают рога.
Аваддон кратко взглянул на меня. Я отстраненно остановился возле пьедестала и сунул руки в карманы брюк.
– Рад видеть тебя, Асмодей, – начал он аристократичное приветствие. – Слышал, вы выполнили задуманное Люцифером, и Абракс готовится к тому, чтобы армия демонов полностью захватила королевство, а в будущем переключилась на Барксиль и Южные Острова.
– Твои сведения верны, – сухо ответил я. – Поэтому я здесь. Люцифер приказал отправить Адель в его Круг, чтобы Небо не могло помешать нам выполнить задуманное. Настоящий Грааль не найден; если мы не разберемся, как использовать силу Адель не во вред нам, а для защиты, вмешаются ангелы…
Аваддон резко вскинул руку, останавливая поток слов. Мне захотелось выплеснуть в брата силу и заставить его свернуть себе шею, но я сдержался. Пока Адель здесь, разжигать бойню на вражеской территории опасно, поэтому я крепко сжал челюсти, чтобы не наговорить лишнего.
– Приказ Люцифера больше не актуален. Адель останется в кругу Смерти, и все решения, связанные с ней и использованием ее магии, теперь тоже принимаю я.
Что-то внутри оборвалось, будто меня скинули с крутого склона, но я быстро взял себя в руки. Нельзя позволять брату давить на мои слабости и подстегивать ими свое превосходство.
– Ты не можешь ослушаться приказа отца, Аваддон. Если Люцифер решил переместить девчонку, так тому и быть! – Я вложил в голос столько настойчивости и угрозы, что в зале задрожали стекла и подсвечники на низких столах. Идя сюда, я был полон решимости выкрасть Адель под предлогом перемещения во владения Люцифера и спрятать там, где никто до нее не доберется, пока не разберусь со всеми, кто решит отнять мое сердце.
– Вообще-то, могу… – склонив голову набок, как бы насмехаясь, парировал брат. – Ты не хуже моего знаком с законами ада. Мы не приветствуем любовь, но почитаем единый союз, который выбираем для подкрепления силы или власти Круга. Так отец когда-то объединил бескрайнюю преисподнюю с великой магией дочери Творца – Лилит. Наша мать неприкосновенна, ее власть неоспорима, а их союз нерушим.
Болезненный спазм сжал горло. Тьма полилась по венам, желая вырваться и уничтожить Аваддона, а брат торжествующе прихлопнул в ладоши.
– Не кипятись, Дей. Ты же не хочешь произвести плохое впечатление на новоиспеченную королеву Смерти, которая и без того тебя ненавидит?
Шум крови в ушах заглушил звук резко распахнувшихся позади меня дверей. Звонкий стук каблуков по плитам вывел из оцепенения, а тонкий шлейф горько-сладкого парфюма не оставил места для фантазии. В зал вошла Адель. Мне даже не нужно было смотреть на нее, чтобы видеть, как покачиваются ее бедра при ходьбе и развеваются длинные волосы, но все же я обернулся.
Гибкое тело красиво облегало дымчатое платье с глубоким декольте, а в высоких разрезах по бокам проглядывали стройные ноги. Она мельком взглянула на меня, и в серых глазах отразилось глубокое отчаяние, но лишь на мизерные доли секунды, быстро сменившись разочарованием и злобой. Адель гордо прошествовала мимо, и каждый ее вдох отразился мучительным ударом внутри.
Брат повел рукой, и с его пальцев сорвался поток тьмы. Непроглядный мрак разразился бурей, а когда развеялся, явил еще один трон со спинкой, напоминавшей черные крылья ангела.
Адель поднялась по ступенькам, изящно поддерживая юбку. Я отметил, что за ней тянулся вовсе не шлейф платья, а ее тени, развеваясь нитями тьмы над тканью. Она легко опустилась на появившийся трон, поправила утонченную корону из сизых бриллиантов и протянула руку моему брату. Аваддон поцеловал запястье Адель и переплел их пальцы.
Меня скривило. Хотелось отшатнуться, но я стоял, расправив плечи, и изображал полное безразличие к происходящему. Хотя в груди словно зияла дыра, из которой неумолимо хлестала кровь. Я даже украдкой взглянул на фрак – удостовериться, что мне это лишь кажется. Внутри нарастало плохо сдерживаемое желание накинуться на брата и уничтожить весь круг Смерти, пока не верну любимую, которая предпочла другого…
– Ты опоздал, – грубо сказала Адель и ответно сжала руку моего брата.