– Один момент, – насторожился Корби. – Вы хотите сказать, там никого нет?
– Что-то там есть, – настаивала де Шанс. – Я чувствую его присутствие.
Морские пехотинцы ждали разъяснения, но поняли, что его не будет. Корби с отвращением пнул землю:
– Опять загадки. Ненавижу вонючие загадки.
– Сомневаюсь, что это нам по силам.
Военные резко оглянулись. Появление Уильямса оказалось совершенно неожиданным.
– Прошу прощения, если помешал. Я не хотел нарушать…
– Все в порядке, док, – сказал Линдхольм. – Вас это тоже касается. Недалеко от нас чужой город, покинутый населением.
– Изумительно! – воскликнул Уильямс. – Надеюсь, мы его осмотрим.
– Здорово, – пробормотал Корби. – Еще один вонючий герой.
Уильямс сделал вид, что не слышит, и обратил все очарование на Линдхольма и экстрасенса:
– Как вам нравится наш новый дом, друзья?
– Малость пустой, – отметил Линдхольм. – Я видел кладбища, где жизни больше.
– Согласен, не слишком привлекательный, – подтвердил Уильямс. – Но все же я не стал бы сбрасывать его со счета. Возможны скрытые перспективы. Я не очень силен в геологии, но если я правильно понял некоторые признаки, бортовые компьютеры могут найти в образцах грунта нечто любопытное.
Он похлопал по сумке, которую принес. Корби посмотрел на доктора с интересом:
– Вы хотите сказать, что тут стоит покопаться? Золото, драгоценные камни?
– Да, что-то такое, – кивнул Уильямс. – Думаю, пробные шурфы кое-что покажут к нашей общей выгоде.
– Камешки – это отлично. – Линдхольм не испытывал восторга. – Только их нельзя есть. Еще очень долго земля нас будет интересовать только как почва для злаковых культур. Корабельных запасов хватит на несколько месяцев, если мы не будем роскошествовать. Потом мы останемся или нет – на свое усмотрение. Допустим, здесь найдутся съедобные растения и животные, но полагаться мы можем только на то, что вырастим, со всеми необходимыми витаминами и микроэлементами. Доктор, остальное – потом.
– Ты что, занимался этим? – спросил Корби.
– Кому-то нужно этим заниматься.
– Я бы не стал беспокоиться о злаках, – продолжал Уильямс. – Вулканы, может, и выглядят ужасно, но удобряют почву. В пемзе полно фосфатов, кальция и калия. Добавьте соответствующие нитраты, и пища сразу поднимется из земли.
– Есть, к сожалению, трудности, – сказала де Шанс. – Доктор, вы нашли хоть какие-то признаки жизни?
– Нет, – ответил Уильямс. – А это так важно?
– Что неудивительно, – меланхолично сообщил Корби.
– Не обращайте на него внимания, – заявил Линдхольм. – Он считает, что все его преследуют. Будь я туземцем, у которого первая встреча как раз с Корби, я бы тоже подумал, что на меня охотятся.
– Странно, что капитан еще не говорил с нами, – осторожно произнес Уильямс. – Кажется, он должен был бы гореть желанием объявить о вступлении в новые владения. В конце концов, военные именно такие. Или наш капитан не любит пачкать руки?
Линдхольм нахмурился и сказал:
– На вид он парень крепкий.
– И может делать все, что хочет, пока на свежем воздухе. Мне так кажется, – добавил Корби. – Кому нужны офицеры с их приказами? Что хорошо – в Адских группах нет никаких дурацких законов и правил.
– Но капитан отвечает за группу, – возразил Уильямс. – Он все же командует.
– Ну. Но есть разница, – сказал Корби. – Я говорю, не надо отдавать честь и ждать нештатной проверки. Стоять на посту под дождем, потому что не начищены ботинки. Или весь день горбатиться, лишь бы личный состав не валял дурака. Я уж этого наелся по горло. А потом… Допустим – только допустим, – я не выполнил приказ. Что сделает Хантер? Ни охраны, ни военной полиции тут нет, чтобы ему помочь. Он один…
– Ошибка, – заметила разведчица Кристел.
Все обернулись и увидели, что рядом со входом в шлюзовую камеру стоят Кристел и капитан Хантер. Корби пришлось учесть, что они готовы вытащить дисраптеры. Он натянуто улыбнулся и не рискнул поменять позу.
– Здесь командует капитан, – сообщила Кристел. – И вы выполните любой его приказ, господин морской пехотинец. Или вами займусь я, а это будет больно. Мы еще подданные Империи – с вытекающей отсюда ответственностью.
– Конечно, – немедленно согласился Корби. – Как скажете, разведчица.
– Мне показалось, что вас интересуют права на недра, – не спеша произнес Хантер. – Камни, драгметаллы… На вашем месте я бы учел, что из колонистов разбогатели единицы. Все обычно увлечены тем, чтобы не сдохнуть каждую минуту, еще отпущенную Богом. Нет, ребята, очень похоже, что вы умрете, сделав какую-то глупость, потому что среди белого дня грезите о золотых копях. А думать надо о работе. На некоторое время просто сосредоточьтесь на том, чтобы выжить: и лично, и всей командой. Теперь, раз вы слегка передохнули, мне кажется, пора заняться физкультурой. Примерно в пятнадцати милях – пустой город. Пойдем и посмотрим, что там и как. Пешком, в полном полевом снаряжении и со штатным вещмешком. Выход через тридцать минут.
– Пешком? – переспросил Уильямс. – А почему не на катере? В аккумуляторах еще достаточно мощности.
– Верно, хватает, – согласился Хантер. – И они останутся неприкосновенными, пока не произойдет беды, которая все оправдает. На ознакомительную экскурсию я их, во всяком случае, тратить не буду. К тому же, думаю, нам полезно пройтись до города. Этот мир для нас новый, нам предстоит наделать в нем ошибок, и лучше наделать их заранее, когда это не очень важно. Да, ребята: смотрите во все глаза, но не стреляйте на шорох. Задача – разведка, а не удар.
– А как же с катером? – не унимался Уильямс. – Разумно ли просто уйти и оставить его без охраны? Пока нас нет, с ним может произойти что угодно. А если что-нибудь случится с оборудованием, которое имеется на борту…
– Доктор Уильямс, – вежливо сказал Хантер, – довольно. Я капитан и не обязан отчитываться перед вами. И я плохо отношусь к тому, что мои приказы все время обсуждаются. И вам, доктор, придется научиться доверять мне, а команды выполнять беспрекословно. В противном случае я отдам вас разведчице. Катер в наше отсутствие останется в целости и сохранности. Разведчица, подтвердите.
– Несомненно, – равнодушно согласилась Кристел, увлеченная своей сигаркой. Она несколько раз выдохнула дым, чтобы удостовериться, что все в порядке, а потом уперлась взглядом в Уильямса: – Перед выходом мы включим силовой экран, и компьютеры до нашего возвращения останутся в боевой готовности. Короче говоря, корабль будет в большей безопасности, чем мы.
– Это ваше право, – дал знать о себе Корби. – Но если мы идем к чужим, нужно платить как за боевую задачу.
– Говоря по научному, их нельзя назвать чужими, – вмешался доктор Уильямс. – Это же их мир. Если кто-то здесь и чужой, так это мы.
Разведчица тихо засмеялась:
– Ошибка, доктор. Чужие всегда чужие, где бы мы их ни нашли. Только так.
– А хороший чужой – мертвый чужой, – дополнил Корби. – Разведчица, я прав?
Кристел улыбнулась:
– Точно, господин морской пехотинец.
– Как вы можете это оправдывать? – гневно воскликнула де Шанс. – Все живое имеет что-то общее. У нас те же мысли, чувства, надежды и потребности…
– Вы когда-нибудь встречали чужого? – спросила Кристел.
– Нет, но…
– С ними не многие встречались. – Кристел затянулась сигаркой, выпустила изо рта идеальный круг дыма и долго смотрела на него. – Экстрасенс, чужой – это не неизвестная луна. Чужой – имя прилагательное. Чужой – необычный, отличающийся от нас, нечеловеческий. Неестественный. Для чужого нет места в границах Империи, а эта планета – часть Империи с той минуты, когда ее открыл имперский корабль. Это Имперский закон.
– Но здесь может быть и по-другому, – с трудом выдавил из себя Линдхольм. – Если мы мирно войдем в контакт с туземцами и образуем какой-то союз…
– То Империя потом это обнаружит, – заключил Хантер. – И положит всему конец.
– Но почему? – не могла успокоиться де Шанс. – Какое им дело?
– Все чужие представляют неизвестность, – сообщил Корби. – А Империя боится неизвестного. Только и всего. Да что тут удивительного? Неизвестное всегда может подорвать существующую власть.
– Иногда у них есть основания бояться. – заметила Кристел. – Я была на Гренделе, когда Спящие проснулись.
Воцарилось молчание. Наконец Линдхольм сказал:
– Я думал, там никто не выжил.
Радости в улыбке Кристел не было:
– Мне повезло.
– Полагаю, – вмешался Хантер, – для одного дня болтовни больше чем достаточно. Собирайтесь, ребята. Возьмите только самое необходимое, самый минимум. Не забывайте, все придется тащить на себе – и, может быть, на бегу. Через тридцать минут все докладывают о готовности убыть. Не опаздывать, или рискуете остаться. Время пошло.
Один за другим члены группы скрылись в катере. Корби, замыкавший череду, поглядел на Линдхольма.
– Чужой город, – мягко сказал он. – Свен, ты когда-нибудь видел чужого?
– Думаю, нет, – ответил Линдхольм. – Для этого есть разведчики. На Голгофе я встретил однажды Упыря, но он был не совсем чужой. А ты? Чужого видел?
– Пока нет. – И Корби погрустнел. – Надеюсь, у разведчицы хватит ума не принимать решения за нас. Потому что помощи мы не дождемся.
Глава 2
В ЛЕСУ, ГДЕ ЦАРСТВУЕТ НОЧЬ
Серебряное солнце высоко стояло в бледно-зеленом небе. Под яркими лучами лежал застывший и пустой мир, ни один звук не нарушал тишину. Туман исчез, рассеявшись на солнце, но день не стал теплее. Адская группа осторожно продвигалась в утреннем покое, гуськом, готовая каждую секунду выхватить оружие. Вокруг не было зверей, в небе – птиц, отсутствовали и насекомые. Неизменное молчание начинало раздражать и тревожить. Тишина сразу поглощала мягкие шаги группы, не шелестел даже ветер.
Хантер поправил вещмешок и попытался забыть о расстоянии, отделявшем его от чужого города. Ноги болели, отказывалась служить спина, а до города оставалось еще девять или десять миль. Но хуже всего было то, что к нему вернулось прежнее ощущение наблюдаемого. На краткое время оно покинуло капитана, но едва они спустились с катера, возвратилось – более сильное, чем прежде.