– Сначала их нужно найти.
Пахомов жалел, что оставил поле боя врагу. Он уходил, думая, что трупы останутся, но, увы, противник забрал их с собой. И сделано это было очень грамотно. Пока одна часть группы имитировала преследование, другая четко провела эвакуацию. Возвращаясь на место, Олег и не думал, что тела исчезнут.
Все бы ничего, но вместе с телами исчез и телефон Егора, который он потерял по вине Розы.
– И куда они делись?
– Мы имеем дело с умным, хорошо организованным противником.
– Я так понимаю, местной полиции доверять нельзя.
– Не знаю. Замначальника ОВД – родственник главной подозреваемой. Вопрос, до какой степени он готов ее поддерживать. Думаю, порог этот уже пройден. Два похищения, четыре трупа. Федеральная группа из Москвы. Я бы мог серьезно поговорить с начальником ОВД, но у меня нет полномочий.
– Теперь есть. Из отпуска ты вызван, оружие получишь у Жилина. Вопросы?
– Нет вопросов.
– Едем?
Олег взглядом показал на свой скутер, стоящий неподалеку между двумя машинами. Татьяна в ответ отрицательно покачала головой, выразительно при этом вскинув брови. Она еще не сошла с ума, чтобы ехать с ним вдвоем на скутере.
Собака жива, не ранена, метка на двери не сорвана, но в дом Олег входил со всей осторожностью. Мало ли, вдруг засада?
Но дом пустовал. И чутье молчало. Не похоже было, что в доме кто-то побывал в его отсутствие. Но все же он велел Жилину и Свиягину провести «дезинфекцию». Только «жучков» здесь не хватало.
– Это и есть дом твоего пропавшего друга? – спросила Татьяна.
Олег кивнул, открыл дверь в гостевую спальню, рукой показал на кровать.
– Устраивайся.
Он сходил в прихожую, забрал ее чемодан, принес в комнату.
– Море налево, бассейн направо, – сухо сказал он. – Гостиница «Вояж» прямо.
– Может, обойдемся без намеков?
– Это не намек, а констатация факта. Того самого факта, который владеет мини-отелем «Вояж». Полина Юрьевна Красухина, красивая сексуальная женщина…
– Это и есть главная подозреваемая? – перебила Знаменова.
Она сохранила невозмутимое выражение лица, но голос ее дрогнул.
– Она и есть. – Олег подошел к окну, отодвинул штору, чтобы показать гостиницу. И увидел стоящую на балконе Полину.
И она увидела его. Улыбнулась спокойно, безмятежно, с чувством собственного достоинства. Казалось, она ничуть не переживает за свое будущее. Как будто ни в чем не виновата. Как будто не знает о стрельбе в своей гостинице, о резне в Юговке…
Полина улыбалась дружелюбно, но как бы нехотя. К окну подошла Знаменова, Красухина увидела ее и нахмурила брови, сохраняя улыбку на лице. То ли в ней действительно всколыхнулась ревность, то ли она просто играла.
– Это и есть красивая и сексуальная? – пытаясь скрыть недовольство, спросила Татьяна.
– Ну, может, и не очень красивая… – Он нарочно оборвал фразу.
– Но сексуальная. Ты это хотел сказать?
Красухина, казалось, взяла себя в руки, оживила свою улыбку, осветив ее искрящимся кокетством, и взглядом показала на дверь, возле которой стояла. Похоже, она звала его в номер.
– Кажется, она хочет что-то сказать, – усмехнулся Олег.
Красухина зашла в номер, и Пахомов рванул к выходу. Что, если она приехала в свою гостиницу, считая его мертвым? Увидев его сейчас, она могла только сделать вид, что ничуть не испугалась. Сделала вид, пригласила его к мысли о романтическом свидании, а сама – наутек. Пока он будет думать, она сядет в машину и тю-тю. Гоняйся потом за ней.
А в гостинице она могла быть не одна. Что, если с ней те люди, которые стреляли в Олега?
– Жилин! Свиягин! – на ходу крикнул он.
Белый «Мерседес» стоял возле гостиницы. Олег подождал, когда подоспеют его подчиненные, только тогда зашел во двор. Свиягина он оставил возле машины – с прицелом на двор, а сам вместе с Жилиным зашел в отель и поднялся на второй этаж.
В номер к Полине он зашел с пистолетом в руке.
– Вы хотите меня напугать?
Она стояла у окна, сквозь полупрозрачную штору глядя на дом, в котором оставалась Татьяна. На ее губах играла ироничная улыбка. Летнее кружевное платье усиливало чувственность ее тела.
– Напугать?! – Олег удивленно вскинул брови. – Нет. Просто у вас тут принято ходить с пистолетом.
Он открыл дверь в санузел, на всякий случай заглянул за штору. Только после этого сунул пистолет за пояс под рубашку.
Он уже успел получить табельный «ПМ». А «ТТ» пока припрятал за ненадобностью.
– У нас так принято?
– Насколько я знаю, полиция к вам вчера ночью не приезжала.
– А должна была приехать полиция? – Полина смотрела на Пахомова с изумлением и легкой обидой.
Она капризно оттопырила губу, глядя на него, и это лишь повысило градус ее женственности. Может, потому вдруг отпала всякая охота злиться на нее.
– А разве в тридцать втором номере не стреляли?
– И мы, по-вашему, должны были вызвать полицию? Чтобы напугать своих постояльцев? Нет, мы дорожим своей репутацией…
– А репутация, скажу я вам, неважная. Поселили в тридцать втором номере проститутку, она пыталась опоить меня клофелином, потом появился ее сутенер, стал стрелять.
– Клофелином?
– Да, план был простой…
В дверь вдруг постучались. Знаменова лишь подала знак вежливости, в номер она вошла, не спрашивая разрешения. С холодным интересом глядя на Полину, она подошла к Олегу, встала рядом с ним.
– Продолжайте, – спокойно сказала она.
Она умела производить нужное впечатление, именно поэтому Красухиной понадобилось время, чтобы прийти в себя.
– Это кто такая? – возмущенно спросила она, обращаясь к Пахомову.
Но Татьяна сама ответила за себя.
– Подполковник юстиции Знаменова, Главное следственное управление Российской Федерации.
Подтверждающие документы она предъявлять не стала. Вместо этого выставила напоказ категорическую уверенность в том, что Красухина не должна сомневаться в ее полномочиях.
– Подполковник? – в легком замешательстве проговорила Полина.
– Начальство.
– Твое начальство? – Красухина нарочно перешла на «ты», чтобы выставить Олега маленьким человеком.
– План у вас, Полина Юрьевна, был простой. Убить Розу Клевер, а меня сделать убийцей.
– Так розу или клевер? – попыталась сыронизировать Полина, но напоролась на железобетонный взгляд Пахомова и утопила улыбку в себе.
– Это был ваш план. Роза Клевер – проститутка, Егор Корбылев – ее сутенер.
– И что? – спросила Красухина, исподлобья глядя на Олега.
– Егор Корбылев работал на вас. Вы поставили ему задачу следить за семьей Селюгиных, он поставил на это дело Розу Клевер, поселил ее в тридцать втором номере, откуда она могла вести наблюдение как за соседним номером, так и за домом, в котором жил я.
– Не понимаю, о чем это вы.
– Ева Селюгина пошла на пляж, вы позвонили Корбылеву, попросили его заблокировать Федора Селюгина. Чтобы никто не помешал вашим людям заняться Евой.
– Кто такой Корбылев? Какие мои люди? Я никого ни о чем не просила.
– Корбылев признался в том, что работал на вас. Зачем вы похитили Еву?
– Я похитила Еву?! – всплеснула руками Красухина.
Она смотрела на Пахомова как на городского сумасшедшего, который вдруг объявил себя великим сыщиком. Но битого волка на «хи-хи» не возьмешь.
– Еву похитили. А полотенце и сережку с ее уха подкинули мне. Как будто она была у меня, как будто я утопил ее в бассейне.
– Но ведь она была у вас! – выразительно глянув на Татьяну, воскликнула Полина. – Насчет бассейна я не знаю… Как не знаю, чем вы там с ней занимались…
– Да, Ева была у меня. На этом вы, Полина Юрьевна, и сыграли. Вы похитили Еву, а вину попытались свалить на меня. Но, видимо, майор Осипов не нашел оснований для моего задержания. И правильно сделал. Если вы еще не поняли, вашим делом занялась следственно-оперативная группа федерального значения.
– Занялась моим делом?.. В чем дело, Олег? Зачем ты так со мной? – вне себя от возмущения, взывающим к разуму голосом спросила Полина. – Ну, не вышло у нас ничего, и что? Да, ты мне нравишься, но я порядочная женщина, я не могу ложиться в постель с человеком, у которого на уме курортный роман. Ева сама курортница, ей проще… Или она тоже тебе не дала?
Пахомов качнул головой, давая понять, что психической атакой его не возьмешь.
– Все началось с того, что пропал Дмитрий Муляров. Его похитили накануне моего приезда. Похитили, когда он выходил от вас, Полина Юрьевна. Я установил, что его посадили в машину и увезли. Вам не понравилась моя самодеятельность, вы решили вывести меня из игры. С Евой у вас что-то не срослось, тогда вы решили пожертвовать своей пешкой. Я имею в виду Розу Клевер. Егор Корбылев должен был убить ее и подставить меня.
– Егор Корбылев работал на меня?
– Да, на вас. И он дал показания. С его показаний я и объясняю вам положение, в котором вы, Полина Юрьевна, оказались. Я вам сказал, а вы решайте, идти вам с повинной или ждать, когда вам предъявят обвинение и постановление на арест.
– Я не знаю никакого Егора Корбылева! – Полина смотрела на Олега как психиатр – на своего пациента.
– Он знает вас.
– Я так понимаю, дело зашло очень далеко?
– Два похищения, четыре трупа…
– И группа из Москвы прибыла? – вздохнула Красухина.
– И группа из Москвы.
– Если я уступлю тебе, это уже ничего не изменит?
– Уступите. Сознаетесь в содеянном.
– Нет, я не про это… Я про то… Ну, это уже неважно… Или все-таки еще не поздно? – Полина провела рукой по верхнему срезу платья и пошевелила пальчиками, как будто собиралась расстегнуть несуществующие верхние пуговицы.
– Я вам все сказал. А вы решайте, сознаваться вам или ждать, когда вас арестуют.
– Но это все неправда! – Полина посмотрела на Знаменову, призывая остановить маньяка, покушающегося на святую невинность.
– Я должна допросить вас, – в раздумье проговорила Татьяна.