А критиком выступает майор Пахомов. Это под него создавали первую фигуру – похитили Еву, в бассейн подбросили сережку, возможно, собирались выставить на обозрение труп жертвы, чтобы обвинить Олега в убийстве. Но Пахомов тогда жестко предупредил местную полицию, чтобы из него не пытались сделать козла отпущения, иначе в Кефаль прибудет усиленная группа из Москвы.
Но «скульптор» не успокоился. Он начал создавать вторую фигуру, итогом стали четыре трупа. Следы преступления замели, но Пахомов продолжал розыск, его нужно было сбить с толку. В итоге погибает Бамут, а затем и Нариман, который его убил. Но одобрит ли Пахомов эту вроде бы законченную фигуру?..
– Теперь мы должны искать убийцу Наримана, – продолжал Олег. – А кто его мог убить? Кто-то из людей Бамута. Зачем он это сделал? Месть это или заказ? С этим нам и надо разбираться. А кто похитил Мулярова и Еву? Так их никто как бы и не похищал. Живы они и здоровы. Это пыталась тебе внушить Красухина?
– Говорила. И сама Ева звонила.
– Из этого дома, – Пахомов кивнул на хату. – И Наримана здесь убили… Что это все значит? А то, что Наримана пытаются привязать к Еве. Улавливаешь мысль? Сначала Еву пытались привязать к Диме, который мог жить в этом доме, о котором я знал. И к Диме привязать, и ко мне. А теперь ее привязывают к Нариману…
– Я не совсем тебя понимаю.
– Кто-то постоянно меняет правила игры. И делает это на ходу… Тебя вчера обрабатывала Красухина, а нам вчера подсунули Саманту, которая могла оговорить Наримана, потом спровоцировали наезд со стороны ее сутенеров. Мы задерживаем их, доставляем в полицию, появляется Осипов, мы едем к Нариману, узнаем, что его нет дома. Сегодня находят труп Бамута, а чуть погодя и труп самого Наримана. А Красухина остается в стороне…
– Слишком сложно. Я бы сказала, неосуществимо сложно.
– А кто сказал, что замысел осуществился? Мистификацию провели, но мы-то не поверили… Или ты поверила?
– Не знаю, – пожала плечами Знаменова.
– Я не вижу ясной картины, я вижу нагромождение версий.
– Да, и у меня такое же ощущение… – Татьяна устало провела рукой по лбу, давая понять, что у нее сегодня плохо соображает голова.
И посмотрела на него виновато.
– И у меня ощущение. Ощущение того, что Осипов дирижирует всем этим оркестром. Вместе с Красухиной.
– И что нам делать?
– Для начала больше не пить с Полиной Юрьевной, – усмехнулся Пахомов.
– А во-вторых?
– Делать вид, что мы принимаем ту версию, которую нам предложили. А поскольку мы не разыскали Мулярова, мы должны связать его исчезновение с убийством Наримана и принять меры к розыску убийцы. Это в-третьих. А во-вторых, мы должны работать в прежнем направлении. То есть искать Мулярова. Но втайне от Осипова и Красухиной. Нам предложили Наримана, мы его и разрабатываем. Причем со всей серьезностью. Убийцу, я думаю, мы не найдем, потому как его, скорее всего, уже нет, но что-нибудь да накопаем…
Пахомов уже понимал, что имеет дело с очень серьезной организацией, которая не просто следит за развитием ситуации, но и активно влияет на нее. И если они с Татьяной не примут «фигуру», которую им предложили, следующим этапом запросто может стать их физическое устранение. А убийц найдут мертвыми, после чего дело благополучно закроют.
– А может, нет никакой мистификации, – в раздумье сказала Знаменова.
– А что есть?
– Что, если Ева действительно была в этом доме? – Она указала в сторону хаты, на пороге которой возле трупа стоял Осипов. – И Муляров был с ней. И Нариман.
– Что ты хочешь сказать? – нахмурился Пахомов.
– Что, если ты не знаешь своего друга? Что, если он вовсе тебе не друг, а враг? – Татьяна пристально смотрела на него. – Может, это он хочет отправить тебя за решетку, поэтому и заварил всю эту кашу…
– Я хорошо знаю Диму. – Олег задумался.
– Вспоминай.
– Что вспоминай?
– Свою вину перед ним.
– Нет за мной никакой вины… И зря он тогда на меня наехал… – пожал плечами Пахомов.
– Когда наехал?
– Да разобрались мы, он извинился…
– За что?
– ОБЭП его закрыл, а я вытащить его не смог… Он из СИЗО какой-то помятый вышел…
Пахомов озадаченно поскреб за ухом. Что, если в СИЗО Диму опустили? Первое время он там сидел в камере с уголовниками, это потом Олег помог ему с нормальной «хатой»…
– Давно это было?
– Лет пять назад. Он с тех пор свой бизнес потихоньку сворачивать стал.
– И в этом был виноват ты?
– Нет, конечно.
– В этом виноват был его грязный бизнес.
– Ну, не такой уж он и грязный…
– Но виноватым остался ты… Дима приглашал тебя к себе раньше?
– Нет.
– Он пригласил тебя после того, как врос в эту землю корнями.
– Да нет, Дима не такой… – Олег и сам уловил слабость в своем голосе.
– Я ничего не утверждаю… – смягчилась Татьяна.
– Почему он тогда документы дома оставил?
– Я всего лишь предполагаю…
Пахомов набрал в легкие воздух и затаил дыхание. Если Дима хотел его подставить, то это объясняло все. И версии не нагромождались, а дополняли одна другую, выстраиваясь в логическую цепочку. Если, конечно, Нариман работал на него… Но все-таки не верилось, что Дима способен на такую подлость. Или все-таки способен?
Глава 18
Первое знакомство с Москвой произвело большое впечатление и случилось очень быстро. Ева проехала на такси от Белорусского до Казанского вокзала, на этом все и закончилось. Адам же показал ей если не всю, то самую лучшую часть Москвы – Кремль с Красной площадью, парк Горького, цирк на Цветном бульваре, Третьяковку… И это было так просто. На вертолете до Краснодара, потом самолетом. Провели две ночи в самом лучшем отеле, и обратно – так же, в два счета.
Еве очень понравилось в Москве, но и здесь, в райском саду, она чувствовала себя не менее счастливой. А сад большой, красивый, вокруг горы, горы. Деревья все ближе, горы все выше – это вертолет приближался к земле.
– В парке Горького было так здорово! – сказала она. – Но мне тебя там так не хватало!
Адам удивленно повел бровью.
– Ты был рядом, а мне тебя все равно не хватало. Ты был там как будто со всеми, а я хочу, чтобы ты был только со мной.
– Здесь я буду только с тобой, – улыбнулся он и обнял ее – то ли в порыве чувств, то ли из опасения перед жесткой посадкой.
Но вертолет опустился мягко, спокойно. Пилот вышел из кабины, открыл им дверь. Адам спустился первым, подал Еве руку, помогая сойти на землю. Он никому не позволял прикасаться к ней, даже просто брать за руку, поэтому пилот остался стоять в стороне. Да и Ева не хотела, чтобы ей помогал кто-то.
– Я тебя так люблю, – она сказала это тихо и прижалась к Адаму на короткий миг, это был искренний порыв, горячий, от души.
Адам не мог это не почувствовать. Он мило улыбнулся, взял ее за руку.
– Так хочется раздеться и – босиком по траве! – просияла она.
Они шли по мощеной дорожке, обрамленной идеально подстриженным кустарником. Идти еще долго, метров двести, но эта прогулка – в радость. Особенно если скинуть с себя одежду, которая вдруг показалась невыносимо тесной. Тем более и погода позволяла. Но вертолет еще не исчез из виду, а там пилот. К тому же за парком ухаживали, обслуга на глаза не попадалась, но это не значило, что за Евой не наблюдали. Она даже чувствовала чужие взгляды, когда гуляла с Адамом по саду.
– Тебе правда нравится? – спросил он с улыбкой, на дне которой можно было заметить недовольство.
– Конечно! А что здесь такого!.. Нет, если за мной подглядывают, так и скажи!
– Может, и подглядывают.
– Вот так и скажи.
– Так и говорю… И мне не нравится, что за тобой могут подглядывать.
– Зачем же мы тогда гуляли голышом?
– Раньше мне было все равно.
– А сейчас?
В ответ Адам обнял Еву, прижал к себе. Он любил ее, и она это чувствовала. Он не признавался ей в своих чувствах на словах, но не стеснялся их выражать проявлением нежности и заботы. Ну, и в постели… Теперь она знала, что такое счастье.
Они подходили к дому, когда вдруг появилась знакомая женщина. Она поднялась из-за столика на террасе, спустилась с крыльца.
Эту женщину Ева видела, когда в последний раз выходила из гостиницы. Они встретились во дворе, она назвал ее по имени. Тогда она мило ей улыбалась, а сейчас – холод в глазах.
– Ты что здесь делаешь? – возмущенно спросил Адам.
В первый миг он растерялся, как человек, который вдруг утратил контроль над ситуацией, но сразу же взял себя в руки.
– Приехала тебя проведать.
Она подошла к Адаму, потянулась к нему, но он предусмотрительно выставил вперед руку.
– Я тебя не приглашал.
– А если у меня важный разговор? – ревниво глянув на Еву, спросила она.
– Ну, хорошо… – через силу согласился он.
И взяв Еву под руку, обошел женщину.
– Жди, – на ходу бросил он.
Адам провел Еву в дом, только тогда она проявила любопытство:
– Кто эта женщина?
– Моя бывшая любовница, – спокойно, как о какой-то банальности, сказал он.
– Я ее знаю.
– Да, ее зовут Полина. Ты жила в ее отеле… Если бы не Полина, я бы про тебя не узнал. Но я узнал, и теперь я самый счастливый человек, – все так же спокойно, без всякого пафоса проговорил он.
– Ты ее любишь?
– Уже нет.
– А раньше?
– Это не имеет значения, – Адам открыл дверь, провел Еву в спальню.
– О чем она хочет с тобой поговорить?
– У нас общие деловые интересы.
– Только деловые?
– Обещаю, изменять я тебе с ней не стану.
– Я тебе верю, – сказала она, выдавливая улыбку.
– А ты пообещай не выходить из комнаты.
– Обещаю.
– И я тебе верю, – внимательно глядя ей в глаза, сказал Адам.
– Ты же недолго?
– Тебе нужно принять душ и немного поспать. Обещаю, ужинать мы будем без Полины.
Он ушел, закрыв за собой дверь. Ева села на кровать, скрестила руки на груди. Но удержать себя в руках она не смогла. Встала, подошла к двери, взялась за ручку, но это было все, на что она смогла решиться. Как будто заклинило ее. Она же обещала не выходить из комнаты, как можно нарушить данное Адаму слово?..