И сейчас была передана последняя часть.
— Снимаем их, — сказал он, прижав болтер к плечу.
Болт-пистолет Кетана был нацелен уже через мгновение.
Телион поймал в перекрестье прицела макушку паломника и спустил курок. Болт ровно срезал верхушку черепа, не сдетонировав. Смертельный выстрел, но выверенный таким образом, что болт прошёл достаточно высоко, не вызвав взрыва масс-реактивной боеголовки и не причинив тем самым вреда окружающим невинным людям.
Второй мужчина упал, когда выстрел Кетана оторвал ему руку у плеча. Окружающие паломники с паническими криками бросились врассыпную от упавшего человека.
Провосты орали на них, пытаясь отогнать подальше от места происшествия. Служащие Оборонной ауксилии уже сбегались со своих смотровых площадок к стрелявшим. Телион видел, как грузчик повалился поверх своего мешка. Почти половина его туловища от пояса до плеча исчезла, а из мешка теперь торчали пучки перепутанных проводов и части кустарно собранного устройства. Вторая рука грузчика всё ещё сжимала примитивное пусковое устройство.
Телион снова нажал на курок, начисто отстрелив кисть бомбиста.
В то время как провосты, покрикивая на паломников, загоняли их обратно на корабли, Телион и Кетан подбежали к мёртвым телам. Стволы оружия сержантов выискивали другие источники возможных угроз.
Телион опустился на колени возле вещмешка. Он установил достаточно взрывных устройств в тылу врага, чтобы определить, что он видел перед собой.
— Тактическая атомная, — сказал Кетан.
Телион кивнул. Но что-то всё же было неправильно.
— Эта бомба не единственная, — выпалил он.
Секундой позже, в доказательство его слов, ослепительная вспышка очертила перед Телионом его резкую тень. Прикрыв глаза, он повернулся и увидел на горизонте небольшое грибовидное облако, взрывом выброшенное в небо.
— Это на одной из прибрежных платформ, — сказал Кетан. — Сокус?
— Слишком далеко, — промолвил Телион. — Это Лизис Макар.
Грохочущая взрывная волна накрыла побережье, но пилообразные выступы полуострова Эванестус отклонили основную её массу в сторону моря. Поверхность задрожала, и клубы дыма распространились во все стороны от растущего и закручивающегося столба пламени.
— Вот дерьмо, — глядя в море, буркнул Кетан.
«Громовой ястреб» капитана Фабиана падал в океан, его двигатели были охвачены дымом и пламенем.
— Эм-импульс, — сказал Телион, — должно быть, вышла из строя вся электроника и управление двигателями, вызвав возгорание.
«Громовой ястреб» врезался в поверхность океана и разлетелся на части в сокрушительном взрыве. И не только он один. Неподалеку с неба свалился транспортный погрузчик, пилоты которого никак не могли удержать его в воздухе, потому что все приборы на борту были перегружены импульсом и взорвались. Ещё несколько дюжин летательных аппаратов, войдя в штопор, падали в море.
На Сервианской стене взвыли аварийные сирены, высоко над головой заплясали многоспектральные всполохи, когда включились общегородские пустотные щиты. Специально подготовленные на случай тревоги звенья боевой авиации поднялись в воздух из взрывозащищённых укрытий.
Батареи макроорудий были приведены в готовность на каждом корабле. Все воздушные машины, до сих пор находящиеся в воздухе были предупреждены и направлены по маршрутам, не пересекающим опасную зону над морем.
— Что же это было? — спросил Кетан. — Подготовка к следующему нападению? Вторжение?
— Нет, — ответил Телион, щёлкнув предохранителем своего болтера, — это всего лишь озлобленность. Кроворождённые всего лишь пытаются показать нам, что, сколько бы мы их не разбивали, они всё равно смогут нам навредить.
Грэм ЛионКор'сарро-хан: Мастер Охоты
Воздух на вкус отвратителен, но я еду с непокрытой головой. Таков мой путь.
Много месяцев назад на Гехофт пришла чума, принесённая некогда верными космодесантниками, подчинившимися Губительным Силам. За считанные дни она разнеслась по тихому агромиру, истребляя посевы, убивая скот… и людей. Звери оставались мёртвыми. Люди — нет. Они восставали и ковыляли вместе со злобными захватчиками, превращаясь в безмозглых мертвецов и истребляя всех, кто избежал объятий заразы.
Я знаю, что этот мир уже не спасти, но я всё равно пришёл.
Я преследовал свою добычу через половину сегментума до этого мира и не покину его, пока тварь не испустит дух. Здесь закончится Великая Охота. Здесь падёт Парамикс, когда-то бывший великим магистром Санкторов Терры, а теперь ставший безумным чумным владыкой Ядовитых Когтей.
В охоте у нас есть союзники, хотя они мне и не по душе. Тёмные Ангелы прячутся под рясами и масками, редко открывая свои истинные лица. Приближаясь к ним, я замедляю Мундраккан и салютую брату.
— Какой славный скакун! — с доброй усмешкой говорю я. Если я и уважаю кого среди сынов Льва, то того, кто сидит передо мной на реликвии забытых времён, великом гравицикле Корвексе.
— Хан, — спокойно отвечает Саммаил.
Я улыбаюсь, думая, что заставит сделать то же самое угрюмого Тёмного Ангела.
— Друг мой, не чувствуешь ли себя одиноким? — спрашиваю я, невольно чувствуя зависть. Ездить на гравицикле, как сам Великий Хан во времена, когда мы ещё были легионом… — Реши, магистр Саммаил, воин ты или мужчина, не желающий замарать грязью лицо!
Нет большего удовольствия на охоте, чем чувствовать себя единым с окружающим миром. Ветер развевает мои волосы, грязь брызжет на лицо и броню… В такие моменты я чувствую себя по-настоящему живым. А когда Тёмные Ангелы чувствуют себя живыми?
— Что ты за человек, Саммаил?
Но Тёмный Ангел не любит шуток.
— Лорд Кор’сарро, у вас есть ваши цели? — спрашивает он с каменным лицом.
— Да. И сейчас самое время начать. Встретимся за пиршественным столом, если у тебя хватит духу, Тёмный Ангел!
Гроссмейстер резко кивает. Я разворачиваю Мундраккан и начинаю охоту, а позади расходятся клином мои воины.
Над полем боя клубится облако заразы. Порча слишком сильна для наших союзников из семнадцатого бриндельвельдского полка Имперской Гвардии. Даже мы, обладающие усиленными телами космодесантники, вынуждены дышать через шлемы, чтобы не заразиться. Я чувствую себя загнанным, отрезанным от первородных сил охоты, ветра и земли. Но пусть мои чувства и притуплены металлом и керамитом, я знаю, что добыча близко. Я всегда знаю. Таков мой путь.
Мои Белые Шрамы и я мчимся на мотоциклах через безумие, видя обрывки кошмара: ковыляющие нелюди вырывают глотки отважных гвардейцев, Тёмные Ангелы в зелёных доспехах осыпают болтерным огнём чудовищную, многорукую машину разрушения, стаи крошечных чумных демонов карабкаются на танк, чтобы добраться до уязвимого экипажа. Я игнорирую всё. Если бы я мог спасти их, то спас бы, но охота важнее всего. Всего.
— Мой хан, вот он. — Это Хемру, остроглазый даже в шлеме. На дисплее вспыхивают координаты и я разворачиваю Мундраккан, ускоряю двигатели и…
Они появляются из ниоткуда, мерзкие твари из гниющей плоти и ржавого металла парят над нами. Они выглядят как огромные раздувшиеся мухи, удерживаемые в воздухе жужжащими винтами на месте крыльев. Из мясистых волдырей вырываются вымазанные в гное орудия, стреляющие в нас. Я ухожу влево, стреляя из болтеров, но от взрывающихся в плоти одного из дронов снарядов нет толку.
Я вижу, как выбивают из седла Хемру, как его мотоцикл катится и останавливается в грязи, как замирает под неестественным углом его шея. Сейчас не время его оплакивать.
— Рассредоточиться. Избегать их огня, — приказываю я, оглядываюсь и вижу, как к нам мчатся фигуры в чёрной броне, во главе с Корвексом. Они помогут нам, и вместе я и Саммаил покончим с Парамиксом. Мы не можем спасти мир, но можем отомстить за него.
Я оборачиваюсь к проклятым Императором тварям и выхватываю из ножен тулвар. Обычно чогорийской стали Лунного Клыка достаточно, когда не справляются болтеры. Я мчусь вперёд и пронзаю разбухшее брюхо одного из дронов, на землю падают сгнившие и смердящие внутренности. Я вгоняю Клык внутрь и попадаю во что-то важное, убивая мерзкую тварь. Но я не торжествую никогда, пока ещё не окончен бой. Таков мой путь.
Вокруг погибают всё новые Белые Шрамы. Марче срывают шлем, и порез на лбу разносит заразу за каждый удар сердца. Я вижу изумление и отвращение на его лице, когда яд наполняет вены, а жизнь покидает моего брата. Ещё одна душа на счёт Парамикса. Перед смертью он будет страдать.
Тёмные Ангелы должны были уже быть с нами, но их нет. Я вновь оглядываюсь, рубя парящую чумную тварь, повергая её на землю. Наши союзники исчезли. Я не знаю куда. Меня наполняет холодная ярость, но я сдерживаю её. Гнев бесполезен. Гнев заставляет делать ошибки. Я больше не вижу своё отделение и открываю вокс-связь.
— Братья, ко мне!
Ответа нет. Неестественный туман расходится, и на мгновение я вижу их — горящие обломки полудюжины мотоциклов и изувеченные тела моих братьев. Я остался один и не могу победить. Я не могу закончить охоту. С тяжёлым сердцем я разворачиваюсь и устремлюсь прочь быстрее, чем могут лететь дроны. Грязь брызжет на шлем, но я не чувствую её. Я не чувствую ничего.
Битва закончилась. Она обернулась плохо не только для нас, Белых Шрамов. Имперская Гвардия отступает по всему фронту, Тёмные Ангелы выходят из боя, и ходят слухи, что этот мир не достанется врагу из-за последней санкции — Экстерминатуса. Я знаю, что к тому времени Парамикс уже исчезнет и отправится к новому миру, чтобы разнести заразу и смерть. Моя охота не закончена. Через год или век я настигну его, и тогда он заплатит за каждого погибшего сегодня Белого Шрама.
Я подхожу к Тёмным Ангелам. Мой гнев угас, но я узнаю, почему они не помогли нам.
— Саммаил! — кричу я сидящему в седле воину. Прилетевший за ним «Громовой ястреб» уже готовится к взлёту, поднимается рампа. — Стоило ли этого то, ради чего ты нас бросил?
— Я ещё не знаю, — спокойно отвечает Тёмный Ангел.