— Она в этом призналась? — спросил мистер Милтон.
— Она обращалась к психологу и открыто говорила о своих чувствах к ребенку, потому что считала, что все проблема в этом. У Галанов возникли семейные проблемы. Каждый считал, что другой недостаточно заботится о малыше. Пат обвиняла Морриса в том, что он хочет, чтобы она ушла с работы. В конце концов обоим пришлось обращаться к психоаналитикам. А основная забота об Арнольде легла на плечи Филиппа. Подросток от этого тоже в восторг не пришел. С этого все и началось.
— Расскажите о преступлении, — отрывисто сказал мистер Милтон.
— Как-то вечером, купая младшего брата, Филипп потерял контроль над собой и утопил его.
— Утопил? — переспросил Кевин — Пол говорил об этом слишком уж спокойно.
— Он мыл ему голову. Арнольду тогда… — он заглянул в бумаги, — …было пять лет. Мальчик сопротивлялся, хныкал… Филипп вышел из себя и удерживал голову брата под водой слишком долго.
— Мой бог! А где же были их родители?
— В этом все и дело, Кевин. Их не было в городе. Они, как обычно, жили собственной жизнью. Как бы то ни было, миссис Галан обратилась к нам с просьбой защищать ее сына Филиппа. А муж не хочет иметь с ним ничего общего.
— У Филиппа уже были проблемы с насилием? — спросил Дейв.
— Ничего особенного. Драки в школе, но до полиции дело не доходило. Хороший ученик. Все относятся к нему очень хорошо. Впрочем, он особо не переживает.
— Что вы хотите сказать? — поразился Кевин. — Разве он не понимает, что совершил?
— Понимает, но… — Пол повернулся к Милтону. — Он не сожалеет. Не сожалеет настолько, что обвинение собирается говорить о предумышленном убийстве. Они пытаются доказать, что ему не велели купать брата. Он сделал это, чтобы убить мальчика. Во время допроса мать призналась, что не велела ему купать Арнольда. Мне бы не хотелось подвергать его перекрестному допросу. Он так говорит о погибшем брате… Если бы я был присяжным, то осудил бы его без колебаний.
— Он мог спланировать убийство заранее? — спросил Кевин.
— Наша задача доказать, что это не так, — быстро перебил его Милтон. — Мы защищаем его, а не обвиняем. Как вы собираетесь с этим справляться, Пол?
— Думаю, вы были правы насчет родителей. Я поработаю с ним, покажу, что они сами во всем виноваты, что мальчик находился под сильным давлением. А потом я вызову доктора Марвина, который подтвердит его нестабильное психическое состояние… смешанные роли, ну и все такое… В подростковом возрасте он подвергся такому давлению, которое могло бы привести и к самоубийству — сегодня это не редкость среди подростков.
Пол повернулся к Кевину.
— Не знаю, спланировал он это или нет, но, как сказал мистер Милтон, миссис Галан наняла меня, чтобы я его защищал, а не обвинял. Кроме того, даже если он не раскаивается в содеянном, думаю, во всем виноваты его родители и их отношение. Ведь тем вечером, когда они вернулись домой, он спокойно спал. И они даже не заглянули к Арнольду! Лишь на следующее утро мистер Галан обнаружил труп пятилетнего сына в ванне.
— Боже правый!
— Вы с нами уже достаточно долго, Кевин, — заметил мистер Милтон. — Пора бы уже и перестать произносить нечто подобное… — Кевин смутился. — Вас не должно удивлять то, что в мире так много боли и страданий. А Иисусу, похоже, нет до этого дела, — продолжал мистер Милтон.
— Но я не понимаю, как вам удалось к этому привыкнуть…
— Вам придется — иначе будет сложно справляться со своей работой. И вы уже кое-что об этом знаете, — улыбаясь, сказал Милтон.
Он явно намекал на дело Лоис Уилсон. Кевин почувствовал, что краснеет. Он отвернулся и заметил, что все смотрят на него.
Пол был серьезен, как и мистер Милтон. Дейв был обеспокоен, а Тед улыбался.
— Думаю, для этого нужно время, — пробормотал Кевин, — и опыт.
— Совершенно верно, — согласился Милтон. — Время и опыт. И теперь, когда вы познакомились с нашей текущей загрузкой, пора приступать к рассмотрению собственного дела.
Мистер Милтон подтолкнул Дейву папку, и тот передал ее Кевину. Кевину страшно хотелось приступить к какому-нибудь сложному делу, но почему-то он почувствовал холодок в спине. Все смотрели на него, и он просто улыбнулся.
— Это будет замечательное дело, Кевин, — улыбнулся мистер Милтон. — Настоящее боевое крещение. Но такой путь прошли все присутствующие — и посмотри на них сегодня…
Кевин огляделся. Все смотрели на него. Все были яркими, энергичными, полными сил, словно капитан Ахав, преследующий своего Моби Дика. Кевину показалось, что он попал не в юридическую фирму — он стал членом братства по крови, братства пруклятых адвокатов. Они возвели крепость из закона и процедуры; они превратили их в оружие. За что бы они ни взялись, их ожидали победа и успех.
А самое главное — все они стремились угодить Джону Милтону. Он сидел во главе стола, довольный, насытившийся их рассказами о планах предстоящих судебных сражений.
— На следующем совещании, Кевин, мы заслушаем вас, — сказал Джон Милтон, поднимаясь.
Все встали и стоя ожидали, когда он выйдет. За ним спешила Карла. Когда они вышли, Дейв, Тед и Пол повернулись к Кевину.
— В какой-то момент мне показалось, что он разозлился, — сказал Дейв. — Когда вы сказали «Боже правый»…
— Но почему?
— Мистер Милтон не терпит, когда адвокат начинает жалеть жертву клиента, которого он должен защищать. Это первое и главное наше правило, — объяснил Пол.
— И в особой степени это относится к делу Дейва, — кивнул Тед.
— Почему?
— Потому что у клиента Дейва, в отличие от двух других, нет средств. Мистер Милтон сам оплачивает его защиту.
— Вы шутите?
— Мы не шутим, — сказал Дейв. — Он заметил брешь в системе и добивает ее. Таков его стиль.
— И поэтому мы добиваемся таких успехов, — с гордостью, даже высокомерием добавил Тед.
Кевин кивнул и снова взглянул на своих новых партнеров. Они не были рыцарями, а их офис не напоминал Круглый стол в Камелоте. Но они тоже войдут в легенду. Кевин был в этом уверен.
Мириам казалось, что ее лицо покрылось морщинами от постоянной улыбки. Стоило Кевину уйти, она только и делала, что улыбалась и смеялась. Норма и Джин оказались очень веселыми и жизнерадостными. Когда умолкала одна, тут же заговаривала другая. Сначала их веселье показалось Мириам неестественным — она даже подумала, что они принимают какие-то средства. Разве можно быть настолько энергичными, разговорчивыми и жизнерадостными так долго и не почувствовать себя вымотанными?
Но отношение этих женщин к жизни доказывало обратное. Обе были фанатками здорового образа жизни — отсюда и маффины без сахара. И обе были идеальным примером пользы подобного отношения к жизни: подтянутые фигуры, чистая, светлая кожа, прекрасные белые зубы, яркие глаза, позитивное восприятие самих себя.
Хотя они обе не работали и не строили карьеру, их жизнь казалась полной. Им приходилось расписывать по часам каждый день, чтобы успеть сделать все задуманное. Уборкой и готовкой они занимались по утрам. По понедельникам, средам и пятницам у них была аэробика. По вторникам они отправлялись за покупками. Четверг был днем музеев и галерей. Субботу и воскресенье они, конечно же, посвящали театру и кино. Вечера были заняты ужинами, выставками и общением с друзьями.
Более того, Мириам сразу же поняла, что Норма и Джин вместе с неизвестной ей Хелен Сколфилд образуют тесный, самодостаточный круг. О других людях они попросту не говорили.
Судя по всему, три пары постоянно проводили время вместе — даже вместе ездили в отпуск, если служебное расписание мужей это позволяло.
Как и предполагал Кевин, эти жительницы города постоянно чем-то занимались. Их жизнь была комфортной и интересной. Мириам не могла представить себе, чтобы они после обеда лениво листали журналы, смотрели мыльные оперы и дожидались, когда мужья вернутся с работы, как в последнее время делала она сама. А своих блисдейлских подруг ей с каждым днем все труднее становилось вытащить в город на выставку, за покупками или в театр. У них всегда находились отговорки — не хочется стоять в пробках и толкаться в час пик.
Зато эти две женщины, казалось, абсолютно не замечали никаких трудностей городской жизни. Они просто жили в этом городе — и все, не испытывая ни малейшей неуверенности, страха за собственную безопасность или неудобств. Мириам, которая выросла на Лонг-Айленде, поражалась тому, что они не чувствуют себя в тесноте. Их квартиры оказались такими же просторными и светлыми, как и ее дом в Блисдейле.
Квартира Нормы была отделана в традиционном стиле, как и дом Мириам и Кевина в Блисдейле. Только Норма и Дейв выбрали более консервативные и сдержанные тона. Квартира Джин оказалась яркой, светлой и просторной. Она выбрала ультрасовременную мебель — сплошные квадраты и кубы, пластик и стекло. И хотя Мириам почувствовала себя здесь неуютно, обстановка была интересной. Из обеих квартир открывался тот же чудесный вид, что и из доставшейся им с Кевином.
— Мы все болтаем и болтаем, — в конце концов поняла Норма. Они сидели в ее гостиной и пили белое вино из больших бокалов. — А вам даже словечка не даем вставить.
— Все в порядке.
— Нет, это невежливо, — согласилась с подругой Джин.
Она откинулась на спинку дивана и скрестила длинные, стройные ноги. На щиколотке красовалась золотая цепочка, украшенная мелкими бриллиантами. Мириам почувствовала, что они очень богаты. Обе квартиры были заполнены дорогими вещами. Дорогим было все: и огромные телевизоры, и эксклюзивные звуковые системы, и мебель, и утварь, и элементы декора.
— Честно говоря, я просто сижу и восхищаюсь вашими квартирами. У вас обеих столько прекрасных вещей.
— У вас будет то же самое, — подхватила Норма.
Мириам покачала головой. Ее глаза наполнились слезами.
— В чем дело, Мириам? — тут же спросила Джин.
— Ничего… Я просто не могу поверить… Все случилось так быстро. Мне кажется, что меня вырвали из одного мира и перенесли в совершенно другой… Не то чтобы это было плохо… Просто… просто…