Кевин проводил ее взглядом и медленно направился в ванную. Возле гостиной он остановился. Хелен Сколфилд не выходила у него из головы. Он вошел в гостиную, чтобы взглянуть на картину. Но картины не было — ни на стене, ни на полу.
— Мириам, — позвал он.
Мириам не отвечала. Он вошел в спальню — она поправляла макияж за туалетным столиком.
— Мириам, что случилось с картиной Хелен?
— Случилось? — удивленно переспросила Мириам. — Я не могу ее больше выносить, Кевин! Это единственная депрессивная нота в нашей квартире. Девочки сказали, что мы и без того были очень добры, что держали картину на стене так долго.
— Так где она? В шкафу?
— Нет, ее больше нет, — ответила Мириам и вернулась к макияжу.
— То есть как — «нет»? Что ты говоришь? Куда ты ее дела? Выбросила?
— Нет. Я не могла так поступить — это же произведение искусства. И всегда найдутся те, кому это понравится, хоть это и невероятно. Норма знает галерею в Виллидж, где берут подобные вещи. Мы подумали, если картина продастся, то Хелен будет приятно. Мы решили, что это ее порадует.
— Что за галерея?
— Я не знаю, как она называется. Норма знает, — раздраженно ответила Мириам. — Да что с тобой? И моя мама, и твоя считают картину ужасной. Ей не место в гостиной.
— Когда вы это сделали? — не отставал Кевин.
Мириам снова повернулась к нему.
— Вот видишь, каким наблюдательным ты был в последние дни! Два дня назад, Кевин. Я избавилась от картины два дня назад.
— И ее продали?
Мириам поджала губы и отрицательно покачала головой.
— Ты собираешься в душ? Нам уже пора ехать!
— Что? А, да, да…
Кевин начал раздеваться.
— Это так замечательно, правда? О тебе напишут во всех газетах! И по телевизору покажут по всей стране! Уверена, мистер Ротберг безумно благодарен тебе.
— Ротберг?
— Ротберг, Кевин! Человек, которого ты защищал. — Мириам рассмеялась. — А еще говорят, что профессора рассеянные…
— Нет, Мириам, ты не понимаешь. — Кевин подошел к жене. — Я победил, потому что свидетельница полностью изменила свои показания. И я не понимаю, почему она это сделала. Это произошло прямо в зале суда. Мистер Милтон прислал мне записку, чтобы я задал нужные вопросы. Он знал, что она изменит показания. Он знал!
— Ну и что? — улыбнулась Мириам. — На то он и есть — мистер Милтон!
— Что?
— Вот поэтому он босс, а ты, Тед и Пол — всего лишь партнеры.
Кевин молча смотрел на нее. Мириам говорила, словно маленькая девочка.
— Не бери в голову, — сказала она, поворачиваясь к зеркалу. — Когда-нибудь ты тоже станешь таким. Разве это не чудесно? — Мириам замолчала и прищурилась, словно смотрела не в зеркало, а в хрустальный шар. — Собственная фирма… «Кевин Тейлор и партнеры»… И ты будешь рассылать партнеров, чтобы те искали тебе новые таланты, как мистер Милтон отправил Пола искать тебя… Ты уже будешь знать, кого искать.
— Кого искать? Кто тебя этому научил?
— Никто, дурачок. Джин и Норма как-то говорили об этом за обедом. Они говорили, что мистер Милтон именно этого и хочет. — Мириам откинула голову и восторженно произнесла: «Дейв Котейн и партнеры», «Тед Маккарти и партнеры», «Пол Сколфилд и партнеры», «Кевин Тейлор и партнеры»… Вы захватите весь город. Мистер Милтон, конечно же, найдет себе новых партнеров. Вы и заметить не успеете, как все обвиняемые в Нью-Йорке будут стремиться только в ваши фирмы.
Мириам рассмеялась, поднялась и повернулась к нему.
— Кевин, ты еще не был в душе?
Он задумался, а потом подошел поближе.
— Послушай, Мириам. Здесь происходит что-то странное. Я пока не разобрался, но, может быть, Хелен Сколфилд не так уж безумна, как нам кажется.
— Что? — Мириам отстранилась от мужа. — Кевин Уингейт Тейлор, немедленно прекрати и отправляйся в душ! Я сказала тебе, что голодна как волк. Жду тебя в гостиной. Поиграю на спинете, но, надеюсь, ты соберешься быстрее, чем я закончу концерт.
Она вышла, оставив его обнаженным возле туалетного столика.
Кевин повернулся и посмотрел на свое отражение. И ему сразу вспомнились те странные эротические сны. А сны ли это были? Для Мириам это была настоящая реальность. И синяки на ее ногах тоже были реальными.
А все те разы, когда они, по ее словам, занимались любовью, а он не мог вспомнить этого? Невозможно быть настолько рассеянным. Кто-то из них явно сходит с ума — она или он…
«…но если она от него забеременеет», — вспомнились ему слова Хелен Сколфилд. Что она сказала? «Тогда будет слишком поздно». Он? О ком она говорила?
Кевин отвернулся от зеркала. Неужели это возможно?
«Мы не проигрываем», — говорил Пол Сколфилд. И все трое смотрели на мир одинаково высокомерно. «Ты выиграл дело для него. Теперь ты тоже принадлежишь ему! — сказала Хелен Сколфилд. — Будь ты проклят! Будьте вы все прокляты!»
Он вспомнил то странное ощущение, которое охватило его, когда мистер Милтон сказал: «Теперь вы настоящий партнер Джона Милтона».
Кевин снова посмотрел в зеркало. О чем говорила Хелен? Неужели он изменился? Отражение осталось прежним, но даже в самих подобных размышлениях было нечто зловещее. Кевин собрался с мыслями. Завтра он съездит к Беверли Морган и узнает, как мистер Милтон убедил ее изменить показания.
Перед выходом из дома Кевин позвонил своим родителям и родителям Мириам. Он изо всех сил старался говорить так, чтобы родители не почувствовали его тревоги. Единственным, что омрачило эти радостные разговоры, стало замечание мамы.
— Теперь, — сказала она, — когда ты закончил это большое дело, тебе нужно больше времени уделять Мириам. Мне кажется, она постоянно на взводе.
— Что ты хочешь сказать, ма?
— Невозможно постоянно находиться в таком состоянии. Поверь материнскому инстинкту, Кевин. Может быть, она слишком старается угодить тебе. Арлин почувствовала то же самое, только она не хотела говорить тебе, чтобы не показаться навязчивой тещей.
— Но она говорила, что Мириам очень счастлива…
— Я знаю. Я не утверждаю, что она несчастлива. Просто… уделяй ей больше внимания, хорошо?
— Хорошо, мама.
— И еще раз поздравляю тебя, сынок. Я знаю, ты всегда хотел чего-то подобного.
— Да… Спасибо.
Он понимал, что мама совершенно права. Мириам стала совершенно другой. Она изменилась так стремительно, что ему давно следовало встревожиться. Он не обращал внимание на то, что происходит, потому что слишком сильно стремился к этому — к богатству, роскоши, престижу. А кто этого не хочет? Он привез Мириам сюда, он показал ей все это. Все, что происходит и что уже произошло, на его совести.
Он обернулся, словно кто-то постучал его по плечу. Взгляд его устремился на террасу. И Кевин снова подумал, почему Ричард Джеффи покончил с собой. Что имела в виду Хелен, когда говорила, что совесть была только у Ричарда?
— Я жду, милый, — позвала Мириам из гостиной.
— Иду, иду…
Они вышли из квартиры, спустились и сели в ожидавшее их такси. Мириам заказала столик в «Ренцо» — дорогом эксклюзивном ресторане североитальянской кухни. И Кевин постарался забыть о своих тревогах.
Однако он не мог не думать, насколько иначе вела себя Мириам в «Брэмбл Инн», когда они отмечали его победу в деле Лоис Уилсон. Теперь ее не волновало, виновен его клиент или нет. Конечно, об этом деле она практически ничего не знала, поэтому не задавала никаких вопросов и не делала замечаний.
Кевин не мог не признать, что Мириам очень хороша в новых узких брюках и свитере красного цвета. Свитер был расшит мелкими жемчужинками. Мириам по-прежнему красилась гораздо сильнее прежнего. Кевин неожиданно понял, что без румян и помады она была бы слишком бледной.
Да и ресторан оказался не из тех, что ей всегда нравились. Сама она ни за что его не выбрала бы. Яркий свет, зеркальные стены, гул голосов… Несмотря на плохую погоду, народу в ресторане оказалось очень много. Столики стояли буквально вплотную друг к другу.
Мириам была очень оживлена — совсем не так, как в «Брэмбл Инн» и вообще в Блисдейле. Как он мог упустить произошедшую с ней разительную перемену? Он казнил себя за то, что с головой ушел в работу. К удивлению Кевина, Мириам многие знали — от метрдотеля до официантов. Ей кивали и улыбались гости ресторана. Мириам сказала, что они с девочками часто обедают и ужинают здесь, когда мужья заняты на работе.
Впрочем, обстановка в ресторане постоянно ее отвлекала. Когда-то она была сосредоточена только на муже, теперь же ей все время хотелось посмотреть, кто пришел, кто с кем сидит, что заказали другие гости. Как непохоже это было на те интимные ужины при свечах в уютном «Брэмбл Инн», думал Кевин. Но Мириам это нравилось — или она просто не замечала произошедшей с ней перемены.
Даже любовью после ресторана они занимались по-другому. Мириам была нетерпелива, требовательна, напориста. Она вертелась и крутилась под ним, а потом перехватила инициативу, направляя его руки туда, где ей хотелось ощущать его прикосновения более агрессивно. Он почти потерял интерес — почувствовал себя жиголо, которого используют ради получения удовольствия. В этом соитии не было ни внимания, ни взаимности, ни стремления к единению.
И Мириам осталась неудовлетворенной.
— Что не так? — спросил Кевин.
— Я устала. Наверное, слишком много выпила.
Мириам отвернулась, а Кевин лежал и думал, боясь закрыть глаза. Ему казалось, что стоит зажмуриться, и что-то… кто-то… придет. В конце концов он заснул. В четыре утра он проснулся и понял, что Мириам рядом нет.
Он прислушался и услышал какие-то звуки в гостиной. Кевин быстро понялся, надел халат. В гостиной и холле горел свет. Еще один эротический сон? Или реальность? Кевин двигался медленно, сердце его стучало. Он увидел, что Мириам стоит в дверях и выглядывает в коридор. Оттуда доносились голоса.
— Мириам, что случилось?
— Это Хелен, — повернулась жена.
— Что с ней?
Кевин быстро подошел и выглянул. В коридоре стояли Норма и Джин, тоже в халатах.